Удравшие из ада - Дмитрий Казаков

Считалось, что для всех, кроме гномов, он является страшным ядом.

Четверо студентов это утверждение опровергли.

– Потом нас приняли в гномы, – добавил Рыггантропов, – и начали учить держать в руках топор…

– О, учеба не пошла впрок, – слабым голосом проговорил Прыгскокк, озирая заваленный останками мебели пол.

– Это хозяева разошлись, начали показывать боевое умение, – сообщил двоечник. – Потом танцевали на столах, точнее, на том, что от них осталось, а дальше я не помню…

Арс ощутил желание провалиться сквозь землю и на мгновение пожалел, что он не демон.

– Надо удирать отсюда, – сказал Нил, поднимаясь с пола, – пока нас не заставили заплатить за все. Кстати, а где хозяева?

– Типа, когда все выпили, они пошли за добавкой.

Дверь с треском распахнулась, и внутрь ввалился огромный, окованный железными полосами бочонок, а за ним – Стул с Тремя Ногами.

– Как здорово мы вчера спели! Хей-хо! – рявкнул он, сверкнув красными глазами. – Выпьем?

– Нееет!!! – дружный вопль вырвался из трех глоток, четвертая издала протестующее шипение.

А через мгновение гном обнаружил, что остался в баре один.

– И чего я такого сказал? – удивленно спросил он.

Винный подвал лорда Дырга считался одним из самых глубоких и почтенных в городе. Если бы подвалы имели людские привычки, то со многими собратьями подземелье под особняком лорда не пожелало бы не то что разговаривать, а просто находиться рядом.

Постоянными обитателями подвала являлись крысы, временным – дворецкий, иногда совершающий инспекцию вверенных ему бочек и после нее засыпающий прямо на полу.

Но сегодня ночью крысы ушли, дворецкий остался наверху, а в подвале объявился постоялец.

Он с комфортом расположился между бочками, знать не зная о том, что вокруг особняка бродят злобно поглядывающие друг на друга жрецы разных богов, и что читаемая ими молитва способна подчинить любого демона.

Кроме того, который эту молитву не слышит.

В караулке было шумно. В одном из углов играли в кости на завтрашнее ночное дежурство, в другом допрашивали попавшегося на месте преступления воришку. Его печень при ударах издавала странные ухающие звуки.

Уголком мира и спокойствия выглядел стол, за которым сидели Лахов и двое его сержантов.

– Разработаем дриспозицию, – проговорил лейтенант, очевидно смакуя умное слово.

– Чего? – не понял Калис.

– Гав? – удивился сидящий около стола капрал Ролик, благодаря привязанному к макушке помятому, ржавому шлему выглядящий настоящим стражником.

Разве что пивом от пса не пахло.

– Это как кто в толчке сидеть будет, – обозначил понимание ситуации Васис Ргов.

– Дриспозиция – это план боя, – Лахов в очередной раз ощутил себя гигантом мысли и подумал, что быть им не так уж и здорово. – Ночью подозреваемый покинет особняк, и тут-то мы должны его схватить…

– Подозреваемый – это демон? – уточнил Ргов.

– Тише ты! – лейтенант огляделся, проверяя, не услышал ли их кто. – Подозреваемый – это подозреваемый! А демонами мы не занимаемся! Понятно?

Ролик заворчал и лег на пол, положив голову на лапы.

Сержанты дружно заскрипели мозгами, со шлема Калиса посыпалась ржавчина.

– Ага. Это все вроде как неофициально, – сказал Ргов. – Как бы мы ловим подозреваемого, который на самом деле дем… подозреваемый.

– Именно, – кивнул Лахов.

– Мама всегда говорила, что я сообразительный, – обрадовался Ргов, – что я далеко пойду…

– В наряд, если не заткнешься, – оборвал подчиненного лейтенант. – Так что насчет дриспозиции? Что у нас есть такого, что может повредить демону?

Сержанты поглядели друг на друга и одинаковым движением почесали шлемы в области затылка.

– Ничего! – сделал вывод Лахов. – А это значит, что нам нужно такие штуки добыть, причем до вечера!

– Это чеснок? Осиновые колы и святые символы, да? – голос Ргова прозвучал без энтузиазма.

– Примерно.

– А арбалеты не подойдут? – с надеждой осведомился Калис.

– Нет. Ты берешь на себя святые символы и освященную воду, ты, Ргов, отправляешься за осиновыми колами.

– Гав? – Ролик приоткрыл один глаз.

– А мы с тобой пойдем за чесноком!

Рынок на площади Изопилия считается не только самым большим в Ква-Ква, но и самым вонючим и самым шумным.

Тут можно купить все: одежду, оружие, дурманящие вещества, драгоценные и простые камни, совершенно непредставимые штуковины и даже (как утверждают некоторые) честь и достоинство.

Овощные ряды располагались в центральной, самой людной (а также гномной, тролльной и эльфной) части рынка, так что Лахов пробивался туда через настоящие торосы из тел.

Лейтенант пихался и толкался, а на свирепые взгляды отвечал еще более свирепыми.

– Уф, – сказал он, добравшись до относительно свободного пятачка (где располагалось всего-навсего двое гоблинов, прилавок и спящий на земле тролль). – Ты где, не отстал?

– Гав, – сказали откуда-то из области коленей.

– Ну и славно. – Лахов повернулся к прилавку и изобразил самую неофициальную из улыбок. – О, господин Переэль, какое приятное утро.

Эльф-торговец кивнул с таким видом, словно только что потерял близкого родственника.

– Мрачные пророчества возвещены ныне! – истово сказал он. – Тьма надвигается! Назгулы пробудились! Цены на брюкву падают, а на спаржу растут!

– Ладно тебе прибедняться, – скривился лейтенант. – Мне нужен мешок чеснока, самого ядреного.

– Пять бублей, – возвестил эльф, – и только из уважения к твоему мечу, доблестный воин!

Лахов покосился на клинок, состоящий из ржавчины, сохраняющей форму лишь благодаря нахождению в ножнах, и подумал, что давненько не сталкивался со столь простым способом сбить с толку.

– Э… да? Что-то дороговато.

– Я же говорю – мрачные пророчества возвещены! Тьма…

– Капрал Ролик, глянь-ка, что там под прилавком. Так сладко и приятно пахнущее.

Эльф с ужасом услышал, как под ящиками с капустой, морковью и картошкой что-то завозилось.

– О, – сказал лейтенант, нагибаясь и поднимая небольшой мешочек. – Так, заглянем сюда… Ага, какая интересная сушеная трава. Если я не ошибаюсь, ее курят, чтобы увидеть яркие цветные картинки… Сейчас вспомню, как она называется и сколько лет тюрьмы дают за ее хранение…

– Р-р-р-ры, – прорычал Ролик и укоризненно покачал головой.

– Хорошая память – не есть достоинство доблестных воинов, – из-под мрачно-надменной маски на лице эльфа выглянуло беспокойство. – Не стоит утруждать себя. Вот мешок, набитый самым ядреным чесноком.

– Вот и славно. Капрал Ролик, положи эту неизвестную траву на место.

– Гав!

– Всегда рад помочь страже.

– Не сомневаюсь. До новых встреч, Переэль.

Эльф пробормотал под нос что-то, подозрительно напоминающее проклятье.

С осинами в Ква-Ква оказалось туговато.

Это сержант Васис Ргов понял через два часа бесцельных поисков. За это время он обнаружил парочку хилого вида кустов и несколько пучков только что пробившейся травы.

Вытесать из них кол не удалось бы и магу.

Поиски затруднялись тем, что хотя Васис Ргов и представлял, что такое дерево (торчащая из земли штуковина с торчащими из нее штуковинами поменьше с торчащими из них листьями), но он слабо ориентировался в том, как именно отличить осину от дуба или березы.

– Эхе-хе, – вздохнул сержант, ощущая полный упадок моральных сил. – Почему деревья не совершают преступлений? Тогда бы я их ловил, сажал за решетку и все о них знал…

Оглядевшись, Ргов заметил вывеску: «Пиво» и отправился к ней – бороться с моральным упадком.

Под вывеской обнаружилась самая обыкновенная забегаловка из тех, где мухи чувствуют себя как дома, пол равномерно липкий от покрывающих его органических веществ, а в воздухе висит запах жидкости, в которой долго вымачивали ушедшие на пенсию носки.

Получив кружку чего-то бурого, напоминающего пиво (возможно, той самой носочной жидкости), сержант уселся за стол и предался мрачным размышлениям о бренности всего сущего.

Когда пиво закончилось, взгляд Ргова упал на стоящий неподалеку табурет.

Тот был очевидно деревянным, а ножки его отдаленно походили на затупившиеся колы.

– Так, – проговорил сержант, повернувшись к хозяину. – Это осина?

– Что? – не понял тот.

– Вот это! – Ргов показал на табурет.

– Пусть будет осина, – осторожно согласился хозяин, явный сторонник дипломатического подхода в отношениях со стражей.

На самом деле о происхождении стула, полученного однажды в обмен на кружку пива, он имел смутное представление, и никогда не задумывался, из чего именно тот сделан.

Может быть, что и из осины.

– Я у тебя его забираю… отбираю… как же это? Конфисковываю!

– Табурет? Это почему? – расставаться с предметом обстановки хозяин не желал.