Инквизитор Светлого Мира - Андрей Плеханов

Профессор Салинас жил не в самой Севилье -дом его находился в пригороде, и дорога занимала около сорока минут. Через тридцать одну минуту после того, как он выехал с автостоянки и уже покинул пределы города, находился на широкой платной шестирядной автостраде и несся по ней со скоростью сто десять километров в час, Салинас услышал голос. Голос раздался с заднего сиденья.

– Добрый вечер, господин Салинас, - произнес голос. - Я слышал, что вы являетесь опытным специалистом в области средневековой истории?

Голос, услышанный профессором, принадлежал к той разновидности мягких ласкающих голосов, богатых чувственными обертонами, от которых женщины начинают млеть сами по себе. Однако профессор женщиной не был и млеть не начал - более того, крупные, даже можно сказать гигантские мурашки пробежали сверху вниз по его спине. Сердце Салинаса, подпорченное инфарктом, спазматически сжалось на секунду; боль пронзила внутренние органы профессора с такой остротой, что он вынужден был вцепиться в руль изо всех сил, дабы не выпустить его совсем. Почему-то профессору представилось, что нет в этом голосе ни нежности, ни даже чувственности, а есть только плохо скрываемое желание всадить ему, Антонио Салинасу, нож между лопаток.

Собственно говоря, так оно и было.

– Не советую вам сбавлять скорость, господин Салинас, - продолжал между тем голос сзади. - Видите ли, я предпочитаю вести научные диспуты именно с такой большой скоростью. Меньшая скорость приводит меня в состояние неконтролируемой ярости, и при этом я могу совершать ужасные, бесчеловечные поступки… Вы поняли?

– Да! - проскрипел Салинас и вдавил носок своей лаковой туфли в педаль акселератора. Голос его при этом никак не мог сравниться по своей нежной красоте с голосом незнакомца - скорее он напоминал вопль кота, по недоразумению попавшего под медленный асфальтоукладочный каток и уже наполовину раздавленного.

– Отлично! - констатировал человек. - Господин профессор, вы случайно не помните, какая мера наказания была применена в июле 1317 года по отношению к Гуго Герольду, прелату, епископу города Кагора, когда он был обвинен в покушении на жизнь папы Иоанна XII?

– Нет!

– Я напомню вам. С него живого содрали кожу, Протащили по улицам и сожгли на костре. Он сильно кричал, когда раскаленное пламя лизало его обнаженное мясо и заставляло закипать кровь большими пузырями…

– К чему вы это вспоминаете? - Салинас уже представил, что его преследует один из религиозных фанатиков, и судорожно вспоминал, не допускал ли он в последнее время особо богохульственных высказываний. - Я… Я ничего не имею против папы! Я даже почитаю его! Клянусь вам!

– Папа тут ни при чем. Но иногда покушение на честь обычного человека может быть приравнено к покушению на жизнь папы - в том случае, если этот человек близок вам, а вы имеете силы и желание за него постоять.

– Кто вы? - просипел Салинас. - Как вы сюда попали? Что вы от меня хотите?

Профессор глянул в зеркало заднего вида и увидел молодого мужчину довольно внушительных габаритов. Нижняя часть лица мужчины была обвязана красным платком - очевидно, он не хотел, чтобы жертва запомнила его лицо. Но глаза его профессор не забыл бы никогда. В жизни он не видел таких пронзительно холодных голубых глаз. Лед их не был противоположностью адского огня - скорее он был его разновидностью.

– Я очень плохой человек. А может быть, очень хороший. Это не имеет особого значения. Главное состоит в том, что я - жених одной из ваших студенток.

– Как ее зовут? - прошептал Салинас, холодея от совсем уж плохого предчувствия.

– Так я вам и сказал! - Незнакомец коротко хохотнул. - Но вы правы в своих плохих предположениях, почтенный доктор Салинас! Вы обидели мою невесту! Вы грубо лапали ее под предлогом того, что иначе она не сможет пройти через вашу кафедру и вылетит из университета. И я знаю, что вы поступили так не только с нею! Позвольте, я зачитаю вам небольшой список. - Профессор услышал шелест разворачиваемой бумаги. - Итак: Анна Ортис, Лидуэнья Луна, Леонора Ользина, Мария Нуньес, Мария Вега… Впрочем, я не буду зачитывать вам все имена и фамилии. Вы знаете лучше меня, каких девушек вы оскорбили грязным действием! Пусть для вас останется тайной, какая именно из них является моей невестой. Главное состоит в том, что у меня есть предположение, что вы намерены провалить завтра некоторых из них только потому, что они недостаточно старались угождать вашей стариковской похоти. Я мог бы отдать вас в руки правосудия, Салинас, но не хочу выносить на всеобщее обсуждение имя моей возлюбленной, вовсе не виноватой в том, что старый распущенный импотент не может сдержать поползновений своих рук. Я сделаю по-другому. Я прослежу за результатами завтрашней защиты дипломов. И если хоть одна из девушек не получит должной высокой оценки… Извините, профессор, я вынужден буду сварить вас живьем в кипятке, как это делали с фальшивомонетчиками в Германии.

– Вы… Вы не смеете!

– Смею.

– Вы не сможете…

– Смогу. - В голосе незнакомца была такая уверенность, что профессор понял - и вправду сможет. - Даже если вы потратите все свои сбережения и наймете охранника, это не поможет вам. Я сварю вас вместе с охранником - бульон будет наваристей. Я приправлю вас чесноком и петрушкой, Салинас, я посыплю вас перцем и приправой для улиток, а потом скормлю ваше мясо собакам. Я думаю разумнее будет выполнить мои требования. И не грешить в будущем, кстати. Я оставлю вас в покое, но всегда может найтись такой же, как я…

Разговор истек - машина Салинаса худо-бедно добралась до его дома и встала у обочины.

– До свидания, господин Салинас, - произнес Вальдес, открывая дверцу. - Я думаю, вы поняли меня…

Едва захлопнув и заперев за собой дверь дома, Анто-нио Салинас бросился к телефону. Он дрожащей рукой набрал номер полиции и сообщил, что только что около дома на него с целью ограбления напал мужчина лет тридцати пяти высокого роста, со светлыми волосами и голубыми глазами. Салинас не стал называть истинную причину инцидента - если бы преступник попал в руки правосудия, Салинас смог бы разобраться с ним, подключив свои связи. Подумаешь, жених одной из студенток… К удивлению Салинаса, полицейские появились буквально через минуту - так случилось, что одна из патрульных машин проезжала рядом с его домом. По настоянию уважаемого профессора срочно были вызваны еще две машины, и весь небольшой пригород был прочесан тщательнейшим образом. Преступник не был найден.

На следующий день случилось удивительное событие. Одновременно тридцать пять студенток исторического факультета получили самые высшие оценки по курсу европейской истории Средних веков - и это у профессора Салинаса, который всегда славился небывалой придирчивостью и даже скаредностью в выставлении оценок! Декан факультета озабоченно качал головой - пожалуй, старина Салинас совсем сдал, и настала пора окончательно отправлять его на пенсию. Но он не успел сделать этого - через два дня Антонио Салинас был доставлен в клинику с острым инфарктом миокарда и скончался в реанимации через три часа. «Сам виноват», - сказал Вальдес, узнав об этом.

Они встретились, как и положено, через неделю. Правда, на этот раз не в зале пыток. Вальдес дождался Кристину у дверей музея, взял ее за руку и повел в кафе. В сумке ее снова лежал альбом - вероятно, она надеялась прийти раньше Вальдеса и успеть хоть немного порисовать и поймать свой маленький кайф. Но, как ни странно, то, что это не получилось, не испортило ей настроения. Улыбка не сходила с лица девушки, и Вальдесу было приятно думать, что он имеет отношение к ее хорошему настроению.

В десять утра на улице было уже по-настоящему жарко, и они предпочли полутемное прохладное кафе с кондиционером. Заказали кофе с мороженым для Кристины и двойной кофе для Вальдеса. Девушка щебетала, рассказывала какие-то пустяки о своей жизни. Вальдес слушал ее рассеянно. Он никак не мог сосредоточиться. Думал о чем-то своем.

– Вальдес, ты принес мне удачу! - Он услышал свое имя и очнулся и даже, кажется, вздрогнул. - Помнишь, ты пообещал, что я хорошо защищу свою курсовую? Так и случилось! Просто невероятно!

– Поздравляю, - сказал Вальдес. - Что же здесь невероятного? Ты умная девушка. Что для тебя какая-то курсовая? Пустяки…

– У меня были проблемы… - Глаза Кристины чуть Отуманились. - Ну да ладно, не будем о плохом. Представляешь, наш профессор Салинас, похоже, сбрендил окончательно! Он поставил высшие оценки всем девчонкам на курсе!

– Это правильно, - утвердительно произнес ВальДес. - Стало быть, он молодец - ваш профессор.

– Он старый придурок.

– Иногда и старые придурки совершают правильные поступки. - Вальдес развел руками, как бы ставя точку на истории с Салинасом. Существовало кое-что, что интересовало его сейчас больше, чем похотливые старички. - Кристина… Помнишь, ты говорила что-то о том, что мы с тобой - необычные люди? Что ты имела в виду?