Охотник - Илья Ангел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кто тебе сделал инъекцию? — Я мысленно отмахнулся от него, понимая, что подобными напоминаниями он будет сыпать в мою сторону еще долго.
— Михаил. — Остановился и, видимо, отгоняя воспоминания, потряс головой княжич. — Это было ужасно. Больно и страшно, особенно, когда шприц в воздухе пытается воткнуть холодную иглу тебе в вену и постоянно промахивается, втыкая ее рядом — его заметно передернуло. Да уж представляю, как носился потом Миша, в панике заламывая руки, пытаясь привести в чувства перепуганного княжича.
— Ну, главное, получилось. Как там первые учебные дни? — Я бросил взгляд на цветы, которые источали приторный сладкий аромат, от которого уже начинала болеть голова, а к горлу подступать тошнота.
— Ты не поверишь, все здорово, даже не ожидал, что будет так интересно. — Успокоился и снова опустился на стул княжич. — На контроле нам рассказали основы и научили единственному заклинанию, которое рассеивает скопившуюся энергию в пространстве, не причиняя вреда носителю. Пока мы полностью не овладеем им, ничего другого нам давать не будут. Знаешь, оказывается, половина из студентов даже не слышали, что такое медитация.
— Указом императора запрещено обучать детей магической науке до поступления в академию. — Напомнил я ему закон.
— Это я помню. — Согласился Роман. — Просто я думал, что мой отец в этом плане самый строгий, но многие даже базовые вещи своим не показывали. В общем, все, кто не имел никакого понятия о медитации, попробовав сотворить это заклинание просто отрубились. За что нас всех наказали и отправили на отработку. Представляешь?
— Логично. — Отметил я. — Зачем мотивировать учеников, если с этим гораздо убедительнее справятся другие ученики. Ставлю червонец против копейки, что все, кто отрубился, к следующему занятию будут биты и мотивированны сокурсниками.
— Ну, скорее всего, так. — Пришлось согласиться Роману. — А вот боевая подготовка, это что-то с чем-то. Магистр Ли очень крутой. Нас сначала проверили, что мы может в плане боевой подготовки, потом просто начались банальные физические тренировки. Пока они будут общие, но через месяц нас разобьют на группы. Я победил всех, кого мне Ли ставил в спарринг. — Гордо вскинулся княжич, правда через секунду уже опустил голову и, что-то вспомнив, потер шею. — Зато его самого победить нереально. Я простоял против него две секунды и то, как он сказал — это очень внушительный результат. Сколько ты еще тут проваляешься?
— Мне сказали неделю, но думаю сбежать пораньше. — Я посмотрел на открывшуюся дверь, видя Мишу, который тащил за собой сервировочный столик. — И это никого не смущает?
— Морозов, это школа магии. — Засмеялся Роман. — Тут и не такое можно увидеть. Ладно, я пошел, у меня еще свидание — все дела. Я сейчас тут единственный парень со свободной комнатой, надо пользоваться, пока могу. Завтра загляну к тебе.
Он похлопал меня по плечу и вышел из палаты. Прошло не больше получаса, как я вышел из этого подобия комы, но меня постоянные визитеры начали потихоньку раздражать. Пока я мечтал об отдельной палате, запертой на ключ, Миша с гордым видом подкатил столик к кровати. Я увидел, что на нем стоит какая-та кастрюлька, пустая тарелка и ложка.
— Вот, специально для тебя приготовил, все ждал, когда ты очухаешься. — Он снял крышку с кастрюли, из которой по палате тут же разнесся тошнотворный запах гороха, свежескошенной зелени и чего-то сладкого.
— Это что? — Я смотрел, как он наливает поварешкой в тарелку что-то по консистенции напоминающее густой кисель, если конечно можно представить кисель с макаронами и пучком какой-то зелени в центре чашки
— Суп. — Гордо упер Миша руки в бок. — Лечебный суп. Сочетающий в себе компоненты зелья восстановления, регенерации, укрепления костей и так, по мелочи. — Он поставил передо мной специальный поднос, после чего вручил в руки ложку и кусок хлеба.
Я поковырялся в этом лечебном вареве, не решаясь пробовать это на вкус.
— Миша, почему здесь картошка? — Я выловил кусочек очищенного картофеля, который отправил в рот, под пристальным взглядом призрака, решив, что эта часть наиболее съедобная и безопасная. Оказалось, что я рассчитывал на это зря. Картофель был практически сырым и кислым, но при этом совершенно не соленым.
— Потому что — это суп, — удивился такому вопросу ученый.
— А горох…
— Потому что это суп из пакета, что нашел, то и сварил, — проворчал он, все еще пристально следя за каждым моим движением. — У меня кухни нет. И так пришлось ради тебя воровать пакет супа и две картошины. А уж как я варил это в комнате, вообще лучше не спрашивай.
Мне ничего не оставалось, как начать есть приготовленную Мишей абсолютно несъедобную бурду, которая хоть была целебная и очень мне нужная, но от которой тошнило просто невообразимо. Наверное, это было самое ужасное варево, которое я когда-либо пробовал, но оскорблять того, кто старался для меня, я не привык. Сказать честно — я вообще не привык, чтобы ради меня кто-то старался. В прошлой жизни я мог рассчитывать только на сухое письмо с официальной благодарностью. Да и то, если бы санитары не выкинули в урну. Так что, пришлось есть. Увидев, что я доел все, Миша удовлетворенно закряхтел и забрал у меня пустую тарелку.
— Где мои вещи? — Спросил я у суетящегося призрака, который начал насвистывать забористую мелодию. Его, судя по всему, отпустило от длительного ожидания, и теперь его хорошему настроению может позавидовать даже закоренелый оптимист
— Ты про мечи, ножи и одежду? Одежда пошла в утиль, оружие Роман забрал в комнату, потому что правилами запрещается нахождение колюще-режущих предметов в больничном крыле. Тебе принести? — Деловито уточнил он, забирая у меня поднос.
— Если сможешь. — Кивнул я. — А то как будто голый. Только не все! Думаю, ножей хватит.
Дверь снова отварилась. Я скрипнул зубами, понимая, что помереть спокойно мне не дадут. Может, нажать на кнопку и вызвать уже этого чертова санитара, чтобы он выгнал всех? Да нет, у меня такие посетители, что тут санитар никак не справится. Скорее его самого в окно выкинут. В это время Миша, увидев кто заходит, сделал вид, что его не существует, протиснувшись в приоткрытую дверь мимо Софьи.
Она молча подошла ко мне, наклонилась и поцеловала в щеку. Сказать честно — это было очень приятно. Хоть меня и раздражали все эти цветы, но я оценил. Правда, сразу после этого она влепила мне звонкую пощечину. Я от неожиданности поперхнулся и закашлялся, глядя на девушку, которая только молнии из глаз не метала, настолько она выглядела взбешенной и расстроенной одновременно.
— Переживаешь,