Огонь в крови - Шарлотта Лэм

– А разве сама она говорить не умеет?! – петушился Джони, и тут Надин поняла, что он пьян. В трезвом виде он не позволил бы себе такую выходку, и уж тем более сегодня вечером, когда Шон настроен так воинственно.

А Шону было только того и нужно: весь вечер он искал, на ком бы сорвать злость.

– Она сама сказала «нет», – в последний раз попытался утихомирить его Шон.

– Послушай... – принялся за свое Джони, но ему не суждено было закончить фразу. Шон схватил его за плечи, поднял над землей так, что тот засучил босыми ногами, и отбросил далеко в сторону. Джони глухо шлепнулся на песок. Гости с интересом наблюдали за этой схваткой. Одни смеялись, другие аплодировали. Джони весь в песке встал на ноги, намереваясь снова броситься на Шона, но Люк успел перехватить его, обнял и увлек в круг танцующих.

– Пойдем, Джони. Покажи нам, как ты умеешь танцевать.

Джони последовал за ним, не сопротивляясь.

Надин яростно набросилась на Шона:

– Как ты посмел так поступить? Джони не имел в виду ничего плохого. Он только старался быть дружелюбным.

– Знаю я, чего он хотел! – огрызнулся Шон.

Надин почщствовала, что они своей перебранкой привлекают внимание окружающих.

– По-моему, у тебя просто разыгралось воображение! – намеренно громко произнесла она, надеясь; что ее слова будут услышаны всеми.

Повернувшись на каблуках, она пошла прочь из освещенного круга, обозначенного огнями желтых факелов. Постепенно звуки музыки, выкрики танцующих, взрывы смеха и аплодисментов остались позади. Надин шла вдоль кромки берега. Она чувствовала, что Шон идет за ней, слышала плеск воды от его шагов. Он не старался догнать ее, выдерживал дистанцию. Она сделала вид, что не замечает его.

Полная луна, похожая на круглую серебряную рыбу, выплывшую из глубин Карибского моря, расстелила на воде светящуюся дорожку и посеребрила листья прибрежных пальм.

Надин остановилась и посмотрела на мерцающую, едва заметную вдали линию горизонта. Она печально вздохнула. Вокруг ни души, словно она на необитаемом острове. Будто за изгибом залива не прятался в густой тени пальм отель, не горели огни, не шумела толпа постояльцев на берегу, наблюдавшая за танцами.

– Правда, красиво? – негромко произнес Шон у нее за спиной.

Не оборачиваясь к нему, Надин устало-проговорила:

– Ну почему ты постоянно преследуешь меня? Почему бы тебе не оставить меня в покое?

– Моя интуиция подсказывает мне остаться, – ответил Шон и сделал шаг в ее сторону.

– Не то она тебе подсказывает, Шон. Между нами все кончено.

– Об этом мы уже не раз говорили, – возразил Шон, – но я не устану повторять: даже если наш брак юридически расторгнут, нас продолжают связывать крепкие узы. И ты знаешь это не хуже меня.

Надин знала, что это так.

– С сексом у нас всегда было все в порядке. – Надин ступила в воду, зеркальная поверхность которой заиграла бликами. Она принялась рассматривать их так, будто сейчас это было для нее важнее всего на свете. Она пыталась успокоиться, но Шон одним своим присутствием лишал ее душевного равновесия. – В постели у нас проблем не было, – с горечью сказала Надин. – Они начинались только тогда, когда мы выбирались оттуда.

– А мы могли бы все время проводить в постели, – усмехнулся Шон.

– Даже сейчас ты не можешь говорить серьезно. Обязательно надо глупо шутить! – Она обернулась к нему и застыла в испуге. Может, причиной тому был лунный свет, но лицо Шона показалось Надин мертвенно-бледным, каким-то изможденным и обреченным.

– Бог свидетель, я не пытаюсь шутить, – прошептал Шон. – Я не знаю, как точнее выразить то, что чувствую. Ты когда-нибудь задумывалась о том, как трудно подчас мне бывает справиться со своими чувствами? Мужчина не должен плакать. Это мы узнаем с пеленок. Нас учат быть храбрыми маленькими солдатами и ни в коем случае не лить слезы, если упадешь. Не показывать, что испытываешь страх или боль. Но видит Бог, как порой хочется кричать от боли! Ты должен скрывать свои чувства, когда тебе плохо и одиноко, а от этого становится еще тяжелее. Непозволительно вслух говорить о том, что на душе, или искать утешения.

Надин, не скрывая своего изумления, смотрела на него.

– Я никогда не слышала, чтобы ты говорил об этом раньше.

– Может быть, в этом и есть причина наших размолвок. Мы никогда по-настоящему не говорили друг с другом, а только и делали, что занимались любовью.

– Может быть, – со вздохом согласилась Надин. – Но, скорее всего, проблема в другом. Каждый из нас считал, что все должно быть так, как того хочет он, и ни за что не желал уступить. Судя по всему, ты не изменился, Шон. Так ничему и не научился! Каждый раз, когда рядом со мной оказывается какой-нибудь мужчина, ты начинаешь ревновать самым глупейшим образом. Вот и сейчас: приревновал меня к совершенно безобидному бедняге Джони Крю или Люку Хейнсу, хотя каждому видно, что он счастлив в браке...

Глаза Шона потемнели.

– Я не могу не ревновать. И все из-за твоей проклятой работы. Все кому не лень пялятся на тебя. Лицо, руки, тело, волосы. Любой мужчина может беззастенчиво разглядывать тебя. А уж я-то знаю, что они при этом испытывают. Они хотят тебя так же сильно, как и я. Ни один мужчина не пройдет мимо, ни один не останется равнодушным.

Кровь бросилась ей в лицо. От его слов у нее закружилась голова.

– Если бы ты действительно любил меня, то доверял бы мне!

– Я доверяю тебе, но не доверяю другим мужчинам!

– Однако зло свое ты почему-то вымещаешь на мне!

Ее слова, похоже, поставили его в тупик. Шон нахмурился.

– Ты всегда злился на меня, требовал, чтобы я оставила работу, – не могла остановиться Надин.

– Да, – согласился Шон. – Но юмор заключается в том, что теперь ты сама бросаешь карьеру фотомодели, чтобы работать на телевидении.

– Теперь – разумеется: я уже не так молода, лицо не вьщерживает съемок крупным планом.

– Не так молода?! Это в двадцать шесть-то лет?! – присвистнул Шон.

– Что поделаешь – таковы правила игры. Достигнув успеха, модель имеет всего несколько лет в запасе. Поэтому я и ухватилась за эту работу на телевидении. Не была уверена, что у меня получится, но была рада попробовать себя в новом деле.

– Тебя, возможно, ждет большой успех и еще большие доходы, – сухо заметил Шон, а Надин при его словах испытующе посмотрела ему в лицо.

– Кстати о деньгах, а что ты сделал, чтобы найти недостающую сумму для твоей компании?

– Скорее всего, я продам ее, – ответил Шон безразличным голосом.

– Шон! – изумленно воскликнула Надин. – Разве можно поверить в такое!

А Шон с безучастным видом смотрел на серебристую поверхность воды, как будто речь шла о чем-то, совершенно его не касавшемся.