Замок янтарной розы (СИ) - Снегова Анна

А у меня не осталось больше сил на бесплодные споры.

Медленно и безучастно, все еще не веря в то, что все происходит на самом деле, я последовала вслед за ним к выходу из покоев. Там всегда дежурила почетная вахта адъютантов – двое молодых офицеров отцовского полка.

Отец вывел меня в коридор, придерживая за плечо, и бросил им повелительно:

- Ступайте с моей дочерью. Ваш пост перемещается к дверям её комнаты. Чтобы мышь мимо не проскользнула! За безопасность мисс Сильверстоун отвечаете головой.

Часовые взяли под козырёк и встали по обеим сторонам от меня. Мне показалось, в глазах одного из них промелькнуло сочувствие, но быстро стёрлось, уступило место безличию.

- Что это значит? – возмутилась я.

- Этот брак слишком важен. Речь о последнем оставшемся в Королевстве замке роз. Могут найтись желающие помешать ему состояться. Так что с сегодняшнего дня тебя будут охранять. Круглосуточно.

И замолчал. Замер, ожидая моего повиновения…

А я промолчала в ответ, давя слёзы. Глаза в глаза – и кажется, внутри меня снова оборвалось что-то в этот момент. Я тогда не знала, но это лопнула ещё одна ниточка, привязывавшая меня к нему – как послушную куклу к искусным рукам кукловода. Один из последних кирпичей был выбит из фундамента моего доверия к отцу – единственному родному человеку.

Я подчинилась. В тот раз. Мне было всего семнадцать, и тогда я ещё не умела бороться – за себя и за тех, кого люблю.

В свою комнату я шла, заставляя себя держать спину и сохранять на лице маску надменности – так, чтобы встречные придворные ни за что бы не догадались, что в почтительном отдалении, на шаг позади за мной следует вовсе не почётное сопровождение. Моя стража. Конвой, который должен будет следить за тем, чтобы я ни в коем случае не сбежала и не сорвала столь необходимой свадьбы.

Когда двери комнаты закрылись за мной оглушительным щелчком в темноте, будто двери тюремной камеры, я без сил прислонилась к стене и закрыла глаза.

Отец был прав в одном – я действительно должна. Так поступают наследницы благородных семейств. Они пользуются всеми привилегиями, их украшают лучшими драгоценностями, их платья – из тончайшей дорогой материи, их завтраки стоят столько, что крестьянин большую семью прокормит месяц... Но всё это – в обмен на свободу.

Деревенские девушки могут сами выбирать себе женихов по сердцу – для этого достаточно вечерних посиделок за пряжей, народных игр, хороводов и "ручейков", где пары присматриваются друг к другу, и о которых я знала понаслышке. Но если тебе посчастливилось родиться в дворянской семье – будь готова к тому, что твоя задача лишь удачно продлить ветви пышного родового древа, не допустив мезальянса. А если умудришься подцепить жениха познатнее и взобраться выше, чем родители – так и вовсе объявят самой чудесной дочерью на свете.

В моем случае всё совсем плохо. Отец действительно выбрал едва ли не единственный подходящий вариант. Потому что мезальянсом для меня был бы практически любой – ведь кто может встать на одну ступень с дочерью маршала Королевства? Не принц же.

Я горько усмехнулась.

С трудом оторвала себя от стены, опасаясь, что с потерей опоры просто упаду.

Подошла к секретеру, отперла нижний ящик и достала шкатулку. Полированное дерево неожиданно удобно и прохладно легло в ладонь. Я застыла, отдаваясь потоку ощущений и мыслей.

Куратор женского отделения в нашей школе Эбердин, леди Джиневра Темплтон, любила повторять одну мудрость: «если жизнь преподнесла тебе лимон, сделай из него лимонад».

Я не могу позволить себе сломаться. Снова склею свою жизнь из осколков, чего бы мне это не стоило. Не допущу, чтобы мне обломали крылья на взлёте моей судьбы – когда я так мечтала о любви и счастье. Построю свою мечту заново из того, что есть под руками.

В конце концов, нас с Роном связывает немало – дружба, уважение, доверие. Не так и плохо, на самом деле! И с куда меньшим начальным багажом люди умудрялись строить счастливую совместную жизнь. Я обязательно попытаюсь раздуть эти угли! Может быть, так смогу согреться и изгнать смертельный холод, который всё прочнее поселяется внутри.

Вот только в этом плане нет совершенно никакого места вот таким вот непрошенным подаркам.

Нужно выбросить это немедленно.

Под секретером стояла корзина для бумаг. Я занесла руку над ней.

Нет, так нельзя… горничная будет вытряхивать и найдёт. Кто-нибудь может узнать. В конце концов, горничная может быть подкуплена отцом, чтобы доносить. Спрячу, а потом выброшу украдкой где-нибудь – да хотя бы в море!

Моя рука задрожала.

За окном было уже совсем темно, и тяжёлые, плотные серые тучи скрыли солнце. Они были полны снега, и несли его над уснувшей на зиму землёй, раздумывая, где бы просыпать. Звуки стали тише, будто задушенные плотной пеленой. Оконные стёкла чуть дрожали от напора ветра. Глубокие тени бродили по моей комнате.

Не могу. Может, когда-нибудь.

Я опустилась прямо на пол в узком проёме между секретером и собственной кроватью. Притянула колени к груди, сжалась в комок. С этого места меня не должны увидеть, даже если внезапно войдут в комнату, - вдруг отец вздумает проверить, что я на месте. Ключей в дверях не было – лишь простая защёлка, которая прекрасно отворялась снаружи.

Я провела пальцами по тёмному дереву. Под моей рукой оно уже давно согрелось.

Крышка поддалась легко. Внутри оказался плотно завязанный холщовый мешочек. Я потратила еще несколько минут на то, чтобы его развязать – медленно, ведь мне больше некуда было спешить. Словно насекомое в янтаре, я не смогу сделать и шагу, даже если очень захочу. Разве что только загореться и расплавить янтарь изнутри – но разве хватит на это сил?

Я поняла, что там, ещё до того, как в воздух лёгким облачком взвился аромат. Не зря оказались плотно подогнанная крышка и крепкая ткань – они должны были надёжно хранить секрет содержимого.

Джименея. Чудесная пряность. Драгоценный дар – целое состояние в одной маленькой шкатулке.

Тонкая розовая пыль, обнимающая пальцы от малейшего прикосновения.

Ваниль и жгучий перец, нежность и раскалённая страсть, рассветы и закаты, которые не случились со мной.

Сквозь слёзы, что застилали глаза, невольно пробилась улыбка.

- Дурак. Глупый, глупый принц! Бессердечный эгоист. Ходячее противоречие. Значит, сам твердил, что тебя надо забыть… А подарок подарил такой, чтобы точно не смогла.

Завтра я спрячу шкатулку подальше – и никогда, никогда больше не буду открывать. Я не могу так оскорбить своего жениха.

Но сегодня… сегодня я укутаюсь в этот тёплый запах, как в одеяло, и буду представлять себе горделивый корабль под белыми парусами, взрывающий носом волны – плывущий свободно к новым, неизведанным берегам, где живёт волшебство.

Глава 14. Украденные ключи

Весь путь до Замка ледяной розы мы решили проделать верхом – благо скакать всего полдня, а я прекрасно держусь на лошади. Необходимо было спешить, пока Бульдог не начал основательно там хозяйничать.

С небольшой кавалькадой всадников в полном вооружении мы покинули Леонеллу. Оруженосец отца нёс знамя с гербом нашего рода – широкое заострённое полотнище с изображением белого лиса на голубом фоне трепал ветер, что резко усилился в то утро. Я надела лучшее платье из золотистой парчи и тёплый плащ с меховым подбоем.

На сердце были отрешённость и пустота, и я прятала их под великолепно отрепетированной улыбкой. Новость о моей помолвке облетела королевский дворец со скоростью лесного пожара, и множество народу следило за тем, как мы отбываем. Я нацепила маску самой счастливой на свете невесты и не собиралась снимать её, что бы ни случилось. Гордость не позволит.

Вороной боевой конь отца внезапно возник справа, пугая мою изящную белогривую Несси.

- Ты бледна. Что-то болит?

Я отрицательно покачала головой, продолжая улыбаться. Он помедлил, сверля меня тяжёлым взглядом, не дождался ответа и снова вернулся на своё место во главе процессии.