Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века - Коллектив авторов

– О, неплохо! Очень приятный вкус, правда, я не слишком хорошо разбираюсь в чаях.

Линь Фэй тоже отхлебнул из своей чашки, а потом с видом знатока сказал, что из керамической посуды было бы вкуснее.

Ван Лань снова улыбнулась, разглядывая Линь Фэя. Когда Сяо Цзе рассказала по телефону о земляке, то она именно таким его и представила: он с таким восторгом вошел в квартиру, а потом растерялся, вел себя бестолково, как большой ребенок, но только такой человек мог зимой без оглядки рвануть из Гуандуна в Пекин. А еще Линь Фэй напомнил Ван Лань ее младшего брата: те же густые брови, раскосые глаза, свойственные уроженцам их края, когда она спустилась встретить его, то он стоял на ледяном ветру, с шумом выдыхая воздух, а пуховик не выдерживал порывов ветра.

– Ты…

– А как…

Они заговорили одновременно и рассмеялись.

– А как Сяо Цзе, нормально? – спросила Ван Лань, немного подождав.

– Неплохо, она молодец, всего за несколько месяцев стала руководителем отдела кадров, – когда речь шла о ком-то другом, Линь Фэй отвечал без запинки. Так всегда, разговор легче начинать с обсуждения третьих лиц. – Когда она только пришла к нам в торговый зал, то каждый день должна была открывать и закрывать подъемные ворота и тратила кучу усилий, ты же помнишь, какого она роста. – Ван Лань засмеялась. – А однажды туда явился наш шеф, а Сяо Цзе попросила помочь. Она не знала, что это шеф. В результате шеф перевел ее работать в офис. – Линь Фэй и Ван Лань посмеялись, а потом он продолжил: – Сяо Цзе говорила, что ты хорошо устроилась, удачно вышла замуж и, если все срастется, скоро поедешь в Америку.

– Я-то? – Ван Лань ответила вопросом на вопрос, но продолжения не последовало, Ван Лань замолчала под предлогом того, что ей нужно долить воды, а потом спросила Линь Фэя, сколько дней он планирует пробыть в Пекине.

Линь Фэй задумался, поскольку действительно затруднялся ответить.

– Надо доделать дела, а потом сразу уеду.

Очевидно под «делами» он имел в виду У Сяолэй, но предполагал, что У Сяолэй не слишком жаждет его видеть, то есть задерживать не станет.

– Тогда поживи внизу, на первом этаже маленькая гостиница, вполне нормальная.

Линь Фэй улыбнулся, вспомнив, что не успел позаботиться о ночлеге, и может быть, Сяолэй предложит то же самое.

Ван Лань явно поняла его превратно и поспешно добавила:

– Правда, хорошая. Не подвал какой-нибудь. Мои родственники и друзья тоже всегда там останавливаются.

Линь Фэй поторопился объяснить, что дело не в этом, просто он вспомнил об одном деле. Перед ужином они зашли в эту гостиницу забронировать комнату. Линь Фэй заплатил всего за один день, поскольку думал, что на следующий день уже переберется в другое место, какое именно, он пока не придумал, просто пришла в голову мысль, что нужно как минимум переехать поближе к У Сяолэй. Пока он регистрировался, Ван Лань стояла поодаль у двери, вроде как читала буклет гостиницы, а Линь Фэй в одиночестве спокойно склонился над столом у окна, заполняя витиеватую анкету. Поскольку паспорт ему выдали в родном городе, то пришлось заполнять все, как есть, только дойдя до пункта «цель приезда в Пекин», Линь Фэй подумал немножко и в итоге додумался написать «командировка», а дальше заполнял уже наобум.

У Сяолэй он позвонил за ужином, пока они ждали, когда принесут заказ, все, что можно обсудить за такое время, они уже обсудили, и теперь смотрели через огромное панорамное окно на городской пейзаж. Мимо окна на ледяном ветру гуляла пара с собачкой, собачка под каждым деревом увлеченно водила носом, забыв обо всем на свете, по улице промчался кортеж автомобилей, и хотя это длилось всего секунду, Линь Фэй успел заметить, что это все сплошь «Лексусы», «БМВ», «Бентли» и «Луди» – все, что можно, он уже сделал, что же теперь предпринять, чтобы заполнить это внезапное одиночество, огромное, как небо. Ага, позвонить, надо позвонить, появившись, эта мысль уже не отпускала его, Линь Фэй сидел как на иголках. Ему хотелось знать, что сейчас делает У Сяолэй, она ведь тоже, наверное, ждет его звонка и так же не находит себе места. Эта иллюзия в итоге заставила его подняться с места, он напустил на себя ответственный вид и сказал Ван Лань, что должен позвонить. Ван Лань покивала и показала на стойку, мол, там есть телефон.

Телефон все еще был занят, сейчас как раз самый пик, опыт подсказывал, что сейчас дозвониться сложнее всего. У Сяолэй говорила, что в ее общежитии телефон общего пользования стоит в коридоре, в такое время он, понятное дело, оккупирован. Линь Фэй повесил трубку, подождал немножко, потом снова набрал номер, и опять раздались короткие гудки. Линь Фэй начал было ругать болтуна, висящего на телефоне, но потом подумал, а что если это У Сяолэй с кем-то разговаривает. Он в третий раз набрал номер и наконец дозвонился. Оказалось, ругался он правильно, потому что по телефону болтала не У Сяолэй. Женский голос позвал:

– Сяо У, тебя к телефону!

Он услышал, как отголоски крика разносятся по коридору, а потом кто-то отозвался, только непонятно, У Сяолэй или нет.

– Подождите!

Трубку положили рядом с аппаратом. Разумеется, ему оставалось лишь подождать. Ожидание растянулось надолго, на целую вечность, Линь Фэй гадал, что там делает У Сяолэй, может, в туалет пошла или марафет наводит, и тут наконец раздался стук высоких каблуков, которые бежали к телефону, но не быстро, а как-то степенно, а затем раздался до боли знакомый голос:

– Алло!

Линь Фэй так разволновался, что не мог вымолвить ни слова и только после долгой паузы произнес:

– Это я…

– Только приехал… Разве поезд не дневной?

Линь Фэй ощутил волну тепла. Если бы ей было наплевать на него, то она бы не запоминала все это. Пришлось признаться, что днем он ездил на Тяньаньмэнь, но он тут же забеспокоился, не обидит ли У Сяолэй подобный ответ.

– Гостиницу нашел?

– Угу.

– Поужинал?

– Поужинал.

Он и сам не знал, зачем соврал, просто вдруг испугался, что У Сяолэй сейчас захочет увидеться. Но этого не произошло, У Сяолэй сказала только:

– Ну, тогда ладно. Мне тут надо выйти по делам… По работе.

Последними словами она определенно дала понять, что сегодня они точно не встретятся, но не стала объяснять, что за работа и почему в такой поздний час, ему это не понравилось:

– Но…

– А что если завтра днем. Утром сходи в Гугун[40], посмотри, а в полдень звякни мне, и вместе пообедаем.

У Сяолэй вроде как советовалась, но не оставляла ему выбора.

Когда Линь Фэй положил трубку, уже принесли еду. Он сел за стол, но лицо посерело, сразу понятно, что разговор оставил неприятный осадок. Ван Лань спросила, дозвонился ли он. Линь Фэй лишь кивнул. Давай есть! Он схватил палочки и только тут обнаружил, что на столе всего три блюда и суп, отложил палочки, снова взял меню. Давай еще что-нибудь закажем! Есть одно такое блюдо, не знаю, ты пробовала или нет, я тебе порекомендую. Линь Фэй с улыбкой листал меню, вдруг поймав себя на мысли, что ему сейчас хочется сорить деньгами, и ища повод потратить побольше. Ван Лань не успела помешать.

Это был ресторан гуандунской кухни, хозяин, толстяк средних лет, услышав, что гости хотят дозаказать жареную голубятину, ни с того ни с сего обрадовался и крикнул помощнику, чтоб тот вынес им посмотреть голубя.

Линь Фэй спросил:

– Это образец?

– Чего? – не понял хозяин, но расслышал в вопросе вызов.

Линь Фэй снова спросил:

– Нам точно его принесут?

Хозяин обиделся и велел Линь Фэю самому пойти на кухню и посмотреть, как голубя выпотрошат, ощиплют и кинут в котел. Ван Лань сказала:

– Да ладно, вы нам его живого вытащили, как теперь есть?

Но Линь Фэй велел поварам отправляться на кухню и приготовить именно этого голубя. Изначально он хотел угостить Ван Лань, но в результате девушка его опередила и, пока он отлучился в туалет, сама расплатилась по счету.

Когда они вышли, ветер уже стих, над Пекином сгустилась глубокая, тихая и холодная тьма, если собрать воедино все эти ощущения, то возникало чувство, будто пространство расширилось и стало больше. Было, наверное, около девяти, но им казалось, будто уже перевалило за полночь. Линь Фэй сказал, мол, у нас дома только-только самое оживленное время начинается. Ван Лань поделилась своими ощущениями: когда только-только приехала в Пекин, тоже никак не могла привыкнуть, что здешние жители так рано ложатся. Поскольку время еще было раннее, да и денег потратить не удалось, и теперь они болтались в кармане, Линь Фэй предложил зайти куда-нибудь посидеть. Ван Лань улыбнулась, она уже успела понять, что за человек Линь Фэй, и знала, что если он не потратит денег, то уснуть не сможет, и согласилась, покачала головой и сказала:

– У нас дома люди до ужаса простосердные.

До ужаса простосердные. Снова она употребила диалектное словечко.

Выбор пал на один из баров, они выбрали укромное местечко на верхнем ярусе в зале, считай, на втором этаже. Линь Фэй заказал Ван Лань свежевыжатый сок и всякие там фисташки и сушеные сливы, а себе взял две бутылки пива. Ему нравилось пить пиво, как он говорил, от пива душа разворачивается. Ван Лань спросила, почему же он за ужином не выпил, а Линь Фэй сказал просто, что забыл. Может, и впрямь забыл, он и сам толком не понимал сейчас.