Откровение (СИ) - Югорская Любовь "lyugorskaya"

-Смотри, как живут хорошо, он с ней под ручки ходит.

-Ну и дурак. Я с тобой не собираюсь так ходить, в деревне засмеют, это у них у интеллигентов так заведено, а меня мужики на работе засмеют. Ты хоть одного из сельских мужиков видела, чтобы бабе стирал или варил?

Женщина с горькой улыбкой на лице отрицательно качала головой.

-Вот, вот и я не видел. Сиди уж там и сопи в тряпочку. Нечего было за колхозника замуж выходить.

На том, почти в каждой семье, и заканчивались разговоры о любви.

Но вот как гром среди ясного неба директор умер.

Это известие почти ни у кого кроме как у учителей и школьников не вызвало соболезнование. Мужики, собравшись в группки на машинном дворе, правда, без издевки, подшучивали.

-Теперь же на кого-то нам будут указывать наши бабы? Любил, наверное, что не смотрел на людей. Надо сходить на похороны, он за столько лет переучил уйму ребятишек. На том и порешили.

Самая страшная реакция о смерти директора появилась у местных вдов и тех баб, у которых мужики беспробудные пьяницы.

-Слышали, она пришла к нему в больницу, принесла в сетке яблочки, а когда ей в коридоре сказали, что муж умер, у нее то сетка из рук вывалилась, яблоки по полу раскатились. Она руками как всплеснет, да закричит:

-Миленький, как же я без тебя теперь буду жить?

То, что я дальше услышала, долгие годы рядом живущих знакомых и проживших почти всю жизнь в муках женщин, повергла меня в ужас.

-Как она будет жить, да так и будет, пусть теперь попробует. Мы пожили и живем без мужиков и ей полезно, а то, видите ли, пани по деревни ходила.

Что можно сказать на это, что движет этими людьми, и какая им радость от еще одного одиночества? Зависть?

Наверное, это ближе к злорадству. Бабы зло порадовались горю той, которая всю жизнь учила их ребятишек, помогала. Во всех бедах и защищала.

Прожив на земле так горько, выстрадав, эти женщины закрыли себе дорогу в рай. Я видела как Господь распределяет таких людей по отдельным местам. Завистники живут в окружении одних завистников, жадные среди жадных и так далее. Сами себе готовим место в вечности: по нашим делам, речам и мыслям.

Да вразумит нас Господь прежде, чем мы осудим кого, или обидим.

Зачатие Богородицы

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дал мне грешной Господь, увидеть святая святых, зачатие Божьей матери, зачатие непорочное. В наше время в век сильно развитых технологий, в век полных открытий, мало кто верит в непорочное зачатие.

Если бы раньше лет пятьдесят назад кто сказал, что детей будут зачинать в пробирках, тоже никто не поверил бы. И честь и хвала тем, кто в очень древние времена верил в силы небесные.

Спешу описать увиденное, дабы по моей человеческой слабости не полениться или, отмахнувшись от увиденного усомниться. Все знают, что Иоаким и Анна были очень преклонного возраста, и детей у них уже практически не могло быть.

Предупрежденные Архангелом Гавриилом, удивленные супруги даже и не догадывались, как же у них появится дитя?

Велик Господь и до Небес слава Его буквально в считанные минуты, я увидела чудо из чудес.

Что-то наподобие древнего города. Сумрак, но не ночь.

По улице идут двое стариков, впереди женщина следом мужчина. О том, что они старики в потемках слышно, как они с трудом переставляют ноги и пахнет теплая пыль, поднятая их обувью. Не чернозем, а песок с глиной.

Воздух очень теплый, тишина кругом глубочайшая.

Муж с женой заняты хозяйственными делами, они подошли ко входу в какой-то чуть-чуть врытый в землю большой подвал. При входе с левой стороны из камней выложена стена метра полтора высотой, так что если человек опускается вниз по ступенькам, то его видно по плечи. С правой стороны глухая высокая стена от дома и выходит, что этот полуподвал находится за домом.

Первая идет Анна, на ней легкая мягкая кожаная обувь, видно, что побаливает спина потому, что она ступает очень осторожно, придерживаясь левой рукой за каменную стену. Иоаким идет следом и более уверенно. Одетый добротно, очень аккуратно. На Иоакиме халат почти до пят с плотной ткани по краям и подолу рисунок с добавлением светло-красной нити, на голове тоже намотано и один край шарфа или покрывала свисает на левую сторону. На Анне одежда тоже длинная только накидок две: одна по плечам и до колен, а другая на голове, все края накидок свисают спереди, прикрывая ее почти до колен. Получается, что одежек на женщине много и что старенькое тело нуждается в дополнительном тепле.

А дальше я увидела такое, что не описать просто не имею права.

Толкнув левой рукой, даже не заскрипевшую широкую дверь Анна вошла во внутрь и остановилась, дальше было очень темно и она поджидала мужа, беспокоясь о том, чтобы он случайно не оступился. Повернувшись лицом в сторону выхода, вглядываясь в темноту, она что-то увидев впереди себя, буквально окаменела на месте.

И вдруг везде стало видно как днем. Иоакима тоже озарил этот Свет и он, недошедший двух ступеней, остановился.

Это было что-то. Свет и огонь одно целое, но без жара, а только сияние, да такое, что на улице посветлело. От этого сияния идет такая благодать и умиротворение, что старики все восприняли без испуга и ждали что же это такое, что будет дальше.

Сияющееся, горящее облако шириной больше метра, высотой почти два и плотностью полметра. Такое ощущение, что оно вот-вот заговорит.

Анна, опустив ручки, стояла и как загипнотизированная смотрела на этот огонь. И вдруг, почти на середине из золотого облака появились две, чуть больше человеческих, руки и всего только по локоть от запястья и выше виден манжет с золотым теснением точно с такого же материала, как и облако, только очень четко выражено, а дальше сантиметров через пять был виден рукав с такой шикарной ткани, если ее можно выткать из огня, что глаз не отвести, как золотым песком посыпана.

Увидев руки, Анна даже не шелохнулась, не двигался и Иоаким. А руки сложились в две лодочки, потом медленно и нежно раскрылись и супруги увидели внутри крошечную девочку уже вполне сформировавшуюся с умным прекрасным лицом величиной с птенчика синички.

Руки протянулись к онемевшей Анне, вновь закрылись, спрятав ребенка, и приблизившись к животу через одежду, как в воду, без боли и страха, вошли внутрь женщины. Так же без никаких ощутимых симптомов руки вышли из чрева Анны и вошли в облако огня. Все стало как и было даже на одежде сошлись все ниточки. Старенькая, уже не надеющаяся никогда стать матерью, бабушка поняла, что это ей с Небес дано дитя.

Огонь еще сиял, когда Иоаким, упав на колени, со вздохом произнес:

-Нам ведь никто не поверит.

Анна плавно тоже опустилась коленями на пыльный каменный пол, и воздев руки к небу, заливаясь слезами восторженной радости, вознесла благодарственную молитву Творцу и Создателю всего видимого и невидимого.

Огненное облако минут через пять начало искриться как роса на солнышке, воздух наполнился необыкновенной свежестью и чудным ароматом.

Божья Матерь, умолив Себя до величины птаха, пришла в земную жизнь, чтобы так же родить Своего Сына ради спасения от ада и мук нас грешных.

Слава вам святые угодники Божие Иоаким и Анна, в веках и в вечности слава.

Посмертный страх.

У матери умер единственный сын. Сколько страданий и мук он доставил своей матери, один Бог ведает. Уж кажись, чего не хватало дитю, он жил в роскоши. Да вот только некому было за ним смотреть, мать занимает очень хорошую должность, роскошь то не откуда не возьмется, надо чтобы кто-то ее предоставил, а отец пил, кодировался и снова пил.

Сына пробовали женить, он чуть пожил, пустил на свет ребенка и снова лез в омут. Когда он начал пробовать наркотики, никто не заметил, а потом стало уже поздно. Мать что только не делала, чтобы спасти единственное дитя, вот уж, кажись, начиналось просветление, клятвы и появлялась надежда, но ненадолго, он снова срывался, снова появлялись сомнительные дружки и у матери опускались руки.