Стрим - Иван Валерьевич Шипнигов

потом также говорит садись, снял эти, одел CARLO PAZOLINI. на ноге сидит приятно а в зеркале ниочем на самом деле. лодочки и лодочки. хоть и замшевые. опять говорит садись, снял лодочки, также подержал мою ногу: хм, хм. а я мало того что поплыла, еще стесняюсь, и еще боюсь что элеонора владленовна и девочки вернутся. говорю, владислав эдуардович вы меня смущаете это харасмент. а он смеется: как у тарантино прямо, да? не знаю какое тарантино он там себе придумал. но я реально напряглась. говорю заканчивайте это понибратство!! но меня прямо мурашило..

а он: да подожди глупая, я просто сравниваю ножки. что бы точно для дочери выбрать и менять не пришлось и сюрприз проканал. и босоножки эти мне одевает. бооожечки… я понимаю что эти босоножки CALVIN KLEIN нюдовые снять будет гораздо труднее чем одеть. они реально как на заказ для меня сделанны!!! а он смеется, говорит вижу, вижу подходят. снимай, упакуй. и вторую пару говорит такие же принеси если есть. я говорю: есть, но зачем?? он: а мне сегодня хочется делать всем сюрпризы! мутный мужик!! ладно.

пробила ему две одинаковых пары, и он одну назад мне дает: а это говорит наташечка тебе. не большой комплимент за большую оказанную помощь. я говорю: я не могу. он: что ты не можешь? говорю не могу взять такой подарок, 15 тысяч… если элеонора владленовна узнает, то это будет уже корупция. он: хм, хм. вот моя визитка, поносишь босоножки, если не подойдут позвони я у тебя заберу. а элеоноре владленовне говорить ни чего не обязательно. тебе же на оборот лучше будет, лишняя продажа? хочу говорит внести свою лепку в твою продажную историю. мы же теперь друзья, а у друзей бывают свои маленькие секреты.

нихрена себе маленькие, 15 тысяч. я говорю, она спросит кто это за раз две одинаковых пары купил. а он: скажи хм, хм, что приходили сестры близняшки на выпускной собираются! и ржет. я говорю какой выпускной сейчас ноябрь. а он просто коробку и визитку оставил на кассе и пошел. и нафига ему вторая пара если мне не подойдет. изврат что ли. мутный мужик короче… но прямо излучает благополучие..

на меня конечно нахлынули противоречивые чувства. что оставалось делать. взяла я эти босоножки. он ушел, почти сразу девочки и элеонора владленовна пришли. я коробку с босоножками кое как успела спрятать под стол и еще сверху коробок наставила. боялась за них весь день. вечером до поздна была, самая последняя ушла что бы босоножки забрать. и визитку тоже взяла.

а на визитке написано: «Аксессуары для укрепления семьи». так что ничего не похоронный у владислава эдуардовича бизнес.

27

Очень меня радует Наташа. Вот никто, кроме нее, не умеет так продавать. У нее как будто встроенная машинка для счета чужих денег: видит, кто реально пришел купить и кому можно продать, а кто просто так «повтыкать», как она выражается, зашел. Сколько раз я ей говорила: ко всем, и к школьницам, и к бедным студенткам, и к теткам всяким стремным подходим, пытаемся продать. Они все наши покупатели!

А Наташа говорит, это не покупатели, а нищеброды. Стоит и смотрит, как продавщица в сельпо. Думала ее уволить вообще за дерзость. Но Наташа мне как-то показала глазами: вот этот мужик купит. У нас ведь мужчины большая редкость, тем более чтобы действительно покупали. А она к нему подошла, как-то притронулась слегка, показала ассортимент, пофлиртовала – ну как пофлиртовала, посмеялась этим своим голоском хрипловатым – и все, покупатель поплыл! Купил мужик своей, кому там, новой жене или любовнице пару. И с тех пор все мужчины у нас на Наташе. Какая-то прямо специальная девочка Наташа. Все-таки я ее поставлю управляющей в ЦУМовский магазин. Если запустимся. Всегда нужно смотреть в перспективу и двигаться дальше. Как сказал один восточный мудрец, даже для того, чтобы оставаться на месте, нужно идти вперед.

По сути этот магазин в «Охотном ряду» – единственное, что осталось у меня в жизни. Я долго готовила открытие магазина в ЦУМе. Это было похоже на тяжелую беременность, полную рисков, и теперь осталось только надеяться, что после стольких месяцев труда, надежд и страхов все разрешится благополучно. И если я его все-таки открою, то и отправлю туда Наташу. У меня самой уже нет на это энергии… А Наташа там быстро освоится и будет неплохой управляющей. Там будет немного другая аудитория, чем здесь, в «Охотке», другой ассортимент, другие цены. Иными словами, больше блеска, больше дорогих туфель и дорогих женщин – за которых платят богатые мужчины. Наташа там будет на своем месте. Какая-то она очень хорошая девочка.

Слава совсем охамел. Кажется, он водит к нам в дом одну из своих шлюх. Я его еще тогда предупредила, чтобы шлюх в доме не было. Как представлю, на моей кровати, в моей ванной… Сначала я думала сохранить дружеские, уважительные отношения. Мы через столько вместе прошли, вырастили Катю, построили каждый свой бизнес… В конце концов, ладно, любовь ушла, прошлого не вернуть, а Слава, как казалось мне, хороший человек. Но потом Катя выросла и уехала, и мы стали совсем чужие друг другу. И теперь Слава водит к нам в дом своих шлюх.

К себе в дом, ласково уточняет Слава. К себе. В дом, где мы вместе купали Катю, делали с ней уроки, утешали во время первых подростковых любовных драм… Почему мы со Славой не разведемся, как он уже не раз предлагал? Разве в квартире дело? Разве я не смогу купить или, на худой конец, снять себе простенькую студию в центре, в пределах Садового кольца? Но я не хочу уходить. Не хочу сдаваться. Ведь даже чтобы оставаться на месте, нужно двигаться вперед. Что же будет, если хоть немного отступить назад?..

Катя скоро возвращается из Лондона. Говорит, что насовсем. Не нравится ей там, не нравятся культура, стиль общения, парни, еда и климат. Говорит, хочет жить в России, с ее снегами, морозами, душевными и загадочными людьми. Я спрашиваю ее: ты уверена, дочка? Ты не путаешь, после пяти лет вдали от родины, грязь по колено, серое небо и такие же серые толпы с загадочностью и душевностью? Соотечественникам ты интересен до тех пор, пока они могут что-то с тебя поиметь… А когда прожуют и выплюнут шкурку, пойдут дальше… Ведь всегда нужно двигаться дальше…

Стоит зайти в «Пятерочку» – я недавно зашла за влажными салфетками, пролила кофе в машине – сразу многое становится понятно о нашей родине. Какие-то китайцы или вьетнамцы орут, какие-то тетки с фигурами бочонков затариваются дешевыми углеводами. Мужики в многодневных запоях, с четкими признаками распада на лицах, покупают водку, про которую страшно подумать, из какого антифриза она