Юрий Звенигородский. Великий князь Московский - Константин Ковалев-Случевский

А в это время хан Тохтамыш, будучи уверенным, что «зачистил» свой улус и наказал Русь основательно и надолго, уже начинал подготовку к решению еще более важной политической проблемы — отношениям с Тамерланом, который становился для него на тот момент самым главным кошмаром. Как, впрочем, и для Руси.

Глава третья.

УДЕЛЬНЫЕ ОТЧИНЫ

Каждый да держит отчину свою.

В истории события, которые меняют весь ее ход, иногда происходят внезапно. Для большинства людей эпохи Куликовской битвы таким событием стала кончина великого князя Московского — Дмитрия Ивановича Донского. Это произошло в мае 1389 года. Князь прошел земной путь длиною почти в 40 лет. Не мало по тем временам, но и не много.

К счастью, произошло это в тот момент, когда главные проблемы существования крепнущего Владимирского (Московского) княжества были в основном решены. Самые сильные внутренние враги были уже повержены. Разногласия с Ордой почти преодолены.

Русь не вела в тот момент глобальных войн. Происходило то, что можно было бы назвать всеобщим устроительством. К тому же здравствовал еще духовный покровитель Московии — преподобный Сергий Радонежский.

Дмитрий Донской успел обзавестись, как мы уже знаем, большой семьей. Он знал — есть кому оставить наследство.

Кто же были они, наследники великого дела — объединения всех русских земель и завершения процесса определения их в самостоятельное государство, не зависящее от воли хана-царя, не выплачивающее дань и не ожидающее кары за свои ослушания?

Сыновья-наследники победителя Куликовской битвы 

Тех сыновство и слава, тех же законоположение и служба.

Из «Слава о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича»: «Сий убо великий князь… огради всю землю Русьскую. От востока до запада хвално бысть имя его, от моря и до моря, от рек и до конецъ вселенныя превознесеся несть его… окаанный же Мамай от лица его побеже… и бысть тишина в Русьской земли».

Большая княжеская семья не была в те времена диковинкой. По сути, она должна была быть таковой. Чем больше детей, тем вероятнее, что не прервется род, останутся достойные наследники. Мы уже говорили о том, что в княжеских родословных, составленных сегодня исследователями, есть много белых пятен, пропусков и даже неточностей. На самом деле имена детей и внуков представляют большой интерес. Бывает и так, что по прошествии времени в трудах ученых появляются… новые родственники князей или даже меняются их имена.

А с родословными боярскими — вообще непочатый край работы. Требуется тщательная проработка документов, различных договоров или грамот, где могут упоминаться эти исторические лица, а затем — сверки с уже известными фактами, чтобы определить какую-то канву в каждой биографии или людские связи.

Относительно семьи великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского и Евдокии Суздальской дело обстоит намного удачнее. Почти все наследники нам известны. По дошедшим до нас письменным источникам, всего у них было 12 детей, включая девочек, которые с точки зрения наследства не брались «в счет». Некоторые из отпрысков быстро умирали. А на момент составления князем окончательного варианта завещания сыновей оставалось лишь пятеро.

Старший — Василий (родился в 1371 году вторым после умершего первенца Даниила), затем — князь Юрий (1374, он был третьим сыном Дмитрия, но на момент составления завещания стал вторым по праву наследования), Андрей (1382, пятый сын), Петр (1385) и младший (по завещанию) Иван († 1393).

За четыре дня до кончины у князя Дмитрия родился еще один сын — Константин, но отец не успел включить его в завещание, отметив лишь: «А даст ми Бог сына, и княгини моя поделит его, возмя по части у болшие его братьи».

О каждом из сыновей можно было бы написать отдельную книгу. Мы же ограничимся здесь лишь некоторыми дополнительными сведениями о братьях Юрия, которые могут нам в чем-то помочь для дальнейшего повествования.

Василий Дмитриевич рожден был зимой 1371 года. Летопись уточняет: «Toe же зимы по Рожестве Христове месяца декабря в 30 день, на память святого апостола Тимона, князю Дмитрею Ивановичю родися сын, и наречено бысть имя ему князь Василеи». Современный читатель может подумать, что данное событие попало прямо на новогодние торжества, но это совсем не так. Ведь начало церковного (календарного) года в те далекие времена не попадало на 1 января.

Дедом Василия, соответственно, был князь Иван Красный, а прадедом — Иван Данилович Калита.

Полученное младенцем династическое христианское имя воспринимается понятно и однозначно. Оно дано ему было исходя из даты его рождения. Тезоименитым покровителем отрока стал святой Василий Великий, память которого отмечается как раз 1 января (все даты даны по старому стилю). Есть летописи, которые вообще относят его рождение именно на 1 января, день в день (что, видимо, не так). В дальнейшем князь Василий поместил на свою печать лик святого Василия, под которым можно было прочитать подпись: «Васил».

Детство его проходило, как и детство Юрия, в Москве, Он был живым свидетелем всех основных событий 1370-х — начала 1380-х годов. И все было бы хорошо, в особенности в связи с тем, что по старшинству он становился наследником великокняжеского престола, если бы не произошло уже упомянутое нами ужасное для биографии отрока событие.

В 1383 году (как мы уже знаем) великокняжеские родители были вынуждены отправить своего сына в Орду — непосредственно к хану Тохтамышу, в качестве заложника, за обещание — выплатить положенную дань в 8 тысяч рублей серебром. Формально это было подано так, что необходима была тяжба о великом княжении. Княжич совершил путешествие через Владимир по течению рек Клязьмы и Волги.

Вернется в Москву он уже зрелым юношей, через четыре года. И выпадет ему не только много опасностей, но и немало приключений, вплоть до путешествий в разные дальние края. Подобными поездками по миру никто из его ближайших родственников похвастать бы не смог.

Подробностей о том, как он выживал в Орде, фактически нет. Да и он не любил об этом вспоминать. Однако обходились с ним не худшим образом. Хан ведь желал получить свой выкуп-дань.

Ордынская эпопея закончилась для Василия не выплатой долга, а… обыкновенным бегством. Вернее, не совсем обычным. Во всяком случае, в 1386 году ему удалось убежать из Сарая, что казалось совершенно невозможным и даже фантастичным.