Тот, кто не спит - Ингмар Миваки

– Значит, вторая система полностью не оправдала ожиданий создателей?

– Вопрос уже не в этом, а в том, научились ли люди правильно ею пользоваться, не разрушая себя и собратьев по проживанию в одном мире. Хотя бы даже и в двух неправильно организованных системах. Индивидуальность нам, слепцам, была дарована не для того, чтобы мы… Впрочем, ладно, – махнул рукой Алекс. – Нашего заказчика, стоящего над корпорацией, а с некоторых пор и непосредственного начальника ни один из нашей группы в глаза не видел. За членов корпорации не скажу, не знаю.

– Послушай, Алекс, – внезапно оживилась Симона. Глаза ее заиграли, а грустное лицо тронула заинтересованная улыбка.

– Да? – улыбнулся доктор Старкин.

– А система все еще исполняет желания, если они четко сформулированы?

Алекс внимательно посмотрел на Симону и жестом предложил ей присесть на ближайшую банкетку.

– Когда-нибудь ты непременно узнаешь, для чего нужно было это испытание. Что сама-то думаешь? Чувствуешь ли связь с ним? – участливо поинтересовался Алекс.

– Еще как чувствую. Я знаю, что он жив!

– Значит, быть встрече, – сказал Алекс.

– Правда?

– В делах, касающихся любви, надо действовать смело, однако разума не терять.

От таких слов выражение лица Симоны стало совершенно наивным и простодушным. Она смотрела на Алекса так, будто все зависело именно от него. Тот мягко улыбнулся и отвел взгляд. В свете его последних откровений доверчивость Симоны выглядела особенно трогательной.

– Ты не должна чувствовать себя виноватой. Ты ведь самодостаточна, – грустно добавил он.

– Это не так, – возразила Симона. – Я не самодостаточна. Скажи, по-твоему, он просто вышел из системы номер два?

Смутившись, Алекс опустил глаза и ответил, глядя в пол:

– Он с самого начала жил вне навязанных любой системой стереотипов. В нем было столько света, что даже черный мешок виртуальности за плечами сиял. Люка попал к ним. К тем, кто знает о поломке нашего тренажера и пытается прорваться к нам сквозь помехи. Он смог увидеть это.

Симона не сводила глаз с Алекса, и лицо отражало смятение, испуг и восторг одновременно.

– К кому попал Люка? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Вышло так, Сим, что сосуд открылся и джин, как я тебе уже сказал, вылетел на волю.

Они сидели на банкетке посреди пустого зала. Алекс оторвал взгляд от пола и посмотрел Симоне в глаза. После недолгой паузы он пояснил:

– Сеть, система отражает не только нас, людей в привычном смысле этого слова, не только андрил и хищников из корпорации, но и кое-кого еще. А твой волшебный диск позволяет четко видеть без дифракции благодаря двусторонней связи. Самую суть, без каких бы то ни было систем вообще.

Вечером того же дня таинственный заказчик программы «Демиург» Самуил Самойлович полулежал на усыпанной синими звездами золотой оттоманке, выглядевшей роскошно, ново и переливчато, за исключением той ее части, где покоились ноги невезучего благодетеля. Здесь поверх вытершейся ткани тут и там громоздились заплаты, фон на которых – напротив – был синим, а звезды золотыми. Шеф нервно елозил правой пяткой по краю одной из заплат, будто бы нарочно стараясь ее оторвать. Увидев в дверном проеме Люку, он расплылся в улыбке и перестал сучить ногой.

– Заходи, родной, – пригласил он.

Приняв приглашение, Люка вошел и тихо прикрыл за собой дверь. Изо всех сил он старался не терять самообладания и почти преуспел в этом: не считая слегка вытаращенных глаз, лицо его оставалось спокойным и безмятежным.

Оттоманка стояла почти вплотную к установке «Лила». Несмотря на ощутимую прохладу, шеф обмахивался веером. Люка повел носом. В холодном воздухе пахло дымом.

– У нас ЧП, голубчик, – без предисловий начал шеф. Кто он такой и откуда прибыл, Люка уже понял по неправдоподобно белому оттенку кожи шефа. – Два взрыва подряд внутри установки. Несколько зеркал дорогостоящих разбилось, ротор. Придется потрудиться, временно оставив рупор.

– Благодарю за оказанное доверие. Вы позволите?

Люка подошел к капсуле. Самуил Самойлович сделал знак рукой, и он распахнул дверцу. В углу капсулы среди осколков в напряженной позе сидел Алекс со стоящими дыбом волосами. Люка испуганно посмотрел на ноги сослуживца. Их заволокло дымом, медленно выползающим из капсулы в комнату. Алекс многозначительно моргнул всем лицом и приложил указательный палец к губам. Люка, приняв скучающий вид, захлопнул дверцу.

– Ясно, сделаем, – сказал он.

Не спускавший с него глаз Самуил Самойлович отложил веер и встал с оттоманки. Роста шеф оказался высоченного. Метра с два, а то и выше. Светлые волосы до плеч и красные глаза альбиноса за сильно уменьшающими линзами очков в тонкой золотой оправе.

– Детский сад какой-то, – сказал он, подойдя к капсуле, и резким движением открыл дверцу.

– Прекрасная погода, не правда ли? – поприветствовал его Алекс.

– Вылазь, – скомандовал шеф.

– Только что прибыл, – вылезая из капсулы и отряхивая светло-бежевые шорты, объяснил Алекс. – Прохладно и в то же время как-то жарковато, – добавил он, пригладив ладонью волосы, и, выпрямившись по стойке смирно, смело посмотрел в глаза шефу, хотя в этот момент готов был наложить в штаны от страха.

– Погода, может, и хорошая, да птицы почему-то не поют. Сядь, – властно ткнул пальцем в оттоманку Самуил Самойлович. – Посиди там, передохни, а то, вижу, умаялся.

Когда Алекс скромно присел на середину оттоманки и медленно пододвинулся к залатанному куску с золотыми звездами, Самуил Самойлович перевел взгляд на Люку.

– Видал, что архонты творят? Облом за обломом. Половину дорогостоящих деталей заодно с зеркалами угробил. Придется на время отложить в сторону не только рупор, но и микроскоп, батенька. Вторая кожа подождет. Ты что-то сказать хотел? – спросил он Люку с ласковой улыбкой.

– Я только…

– Ах да, забыл объяснить. Доктор Старкин от меня в капсуле спрятался. Да что ты уставился так на меня, скажи на милость?

Взяв себя в руки, Люка перестал таращиться, закрыл рот и смущенно отвел взгляд в сторону.

– Синий папа, зеленый я, голубая кровь моя, – пропел Самуил Самойлович. – Посинел от высосанного яда андрил. Пришлось выйти к вам, – вздохнул он. – До сего момента необходимости показываться на глаза подчиненным не было. Что ж, смотрите, привыкайте. Сами напросились. Ты – темнокожий солнечный MAU, а я в темнице сижу, белее снега стал. В последнее время даже стал замечать в морде своей какой-то неприятный оттенок просроченных оливок.

Самуил Самойлович достал из кармана изящное складное зеркальце и осмотрел себя в нем со всех сторон.

– Глаза слишком большие, – констатировал он, – однако по-своему не лишены красоты, но мне все же пришлось их спрятать за линзами для близоруких. Вторую кожу ты, Люка, разрабатывал, не только для тех, кто на поверхности земли в программе с багом торчит. Что ты снова уставился на меня? А ты что думал? Попробуй всю жизнь проторчать в подземелье, я на тебя посмотрю тогда. Хочешь знать, что с моим тельцем тщедушным? Приходится постоянно торчать в условиях гипоксии, что, как ты понимаешь, здорового румянца не прибавляет. Удовлетворен ли ты моим ответом, архонт MAU?

Люка молча кивнул, коротко взглянув на шефа исподлобья.

– А кожа такая, – просипел сидевший на краю оттоманки Алекс, направив указательный палец в сторону лица шефа.

– Помолчи, – резко оборвал его Самуил Самойлович. – Скоро сами побледнеете, как настоящая работа начнется.

– Да я-то что, – стал оправдываться тот. – Вы похожи на актера французского. Не помню фамилии. Этот, как его. Высокий такой. Блондин.

– Он столько не пашет, сколько я, – грустно заметил Самуил Самойлович. – Решили, умники, что будете безответственно эксперименты ставить? Натворили– то что, осознали? Джина из бутылки выпустили! Агитработу в Таферате на время заморозить! – прикрикнул шеф.

Люка прерывисто вздохнул.

– Не надо делать вид, что ты расстроен. Технологию драйва зацепил, остальное забота твоей жены. С МГС я объяснюсь.

Люка с Алексом обменялись многозначительными взглядами.

– Зеркала стеклодувам заказали, – добавил шеф уже спокойным голосом. – С деталями разберетесь?

– Разумеется, – ответил Люка.

Самуил Самойлович молча подошел к Алексу и заглянул в его честные глаза.

– Ах вот оно что, доктор Старкин. Страх и героизм – две стороны одной медали.

– До встречи с вами я не видел все так объемно и контрастно, – выразительно произнес Алекс, но откровение прозвучало довольно ехидно. – Даже без диска, – уточнил он. – Кажется, порядок наметился. В голове.

– Не иронизируй. Разницы на самом деле никакой. Что с порядком, что без него, всем одна дорога, – вздохнул шеф, махнув на Алекса рукой. – Трое из десятерых на галерах полегли, – припомнив, грустно покачал головой он.