КГБ – ЦРУ: Кто сильнее? - Игорь Атаманенко

Микрофон носил кодовое название «Златоуст». Следует отметить, что ни руководители разработчики, ни конкретные изготовители микрофона не знали, против кого он будет работать. Им было лишь известно, что работать он будет на государственную безопасность СССР.

Вызванным академикам предстояло дать заключение, возможно ли вмонтировать «Златоуст» в один из находившихся в кабинете наркома экспонатов. Оба через минуту в один голос заявили, что вмонтировать их детище в предлагаемые сувениры невозможно. Пояснили, что конструктивные особенности микрофона требуют, чтобы сувенир был приспособлен к нему, а не наоборот. Исходя из этого, настояли на монтировании микрофона одновременно с изготовлением подарка. И такой подарок был изготовлен.

Троянский конь в американском стане

4–11 февраля 1945 года в Ялте проходила Крымская конференция Большой Тройки — Сталина, Рузвельта и Черчилля, — на которой принимались судьбоносные для послевоенной Европы решения. В это же время там решалась и судьба Лаврентия Берия, — быть ли ему маршалом. Такова была воля Хозяина. Маршальский жезл уже натёр мозоль меж лопаток наркома, но Вождь был непреклонен: «Микрофон — в кабинете посла, маршальские эполеты — на твоих плечах, Лаврентий!»

…Сцена вручения «Златоуста» американскому послу должна была быть обставлена соответствующими декорациями. Для этого на 9 февраля назначили открытие пионерской здравницы Артек, празднование двадцатилетия его основания и вручение ему ордена Трудового Красного Знамени. Накануне, 8 февраля, заместитель председателя Совнаркома нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в присутствии Сталина вручил Франклину Рузвельту и Уинстону Черчиллю приглашение от детей, приехавших в лагерь, посетить их в день открытия Артека. Желание пионеров видеть на своем празднике президента и премьера стран союзниц было выражением их глубокой благодарности за помощь, оказанную детям СССР в годы войны.

Расчёт Малой Тройки — Сталина, Молотова и Берия — строился на том, что ни Рузвельт, ни Черчилль, при всём их возможном желании, не возьмут развлекательный тайм аут во время и без того затянувшейся Крымской конференции. И хотя Ялту и Артек разделяли всего 18 километров, в годы войны требовалось около двух (!) часов, чтобы преодолеть это расстояние по разбомбленному шоссе.

Знали крючкотворцы из Малой Тройки также и то, что ни Эдвард Стеттиниус, ни сэр Энтони Иден — министры иностранных дел США и Великобритании — также не смогут оставить своих шефов хотя бы на время поездки в пионерлагерь. Следующими по рангу кандидатами на поездку к детворе могли быть только посол США в Москве Аверелл Гарриман и его коллега из Великобритании — сэр Арчибальд Джон Кларк Керр. Последние были лишены возможности перепоручить выполнение миссии кому либо из своих заместителей, так как указание навестить русских детей получили из уст Рузвельта и Черчилля.

…Сталин в очередной раз доказал, что является непревзойдённым режиссёром постановщиком политических спектаклей со шпионскими мизансценами. В Ялте он сыграл ещё одну победную партию (нет нет, речь идет не о результатах Крымской конференции — они всем известны), в которой он манипулировал президентом Соединённых Штатов и премьер министром Великобритании, как проходными фигурами.

…Кортеж машин с иностранными гостями, возглавляемый громадным чёрным «хорьхом» Лаврентия Берия, въехал на территорию Артека и медленно двинулся к дружине «Сталинские соколята» (в 1956 году переименована в «Береговую»), где должна была состояться встреча послов с пионерами. Было много музыки, улыбок и, несмотря на зиму, свежесрезанных роз, доставленных военным самолётом из Сухуми. Охраняли присутствующих два батальона офицеров НКВД, спешно переодетых пионервожатыми.

Проходя мимо одного такого «вожатого» в голубых брючках до колен и с красным галстуком на шее, Берия заметил у него над коленом синюю татуировку «Они прошли Европу». Тут же бросил в окружавшую его многочисленную свору адъютантов горцев команду: «А ну ка, вышвырните отсюда этого пионера!»

Под конец торжественной встречи Аверелл Гарриман передал пионерам подарок правительства Соединенных Штатов — чек на десять тысяч долларов. Сэр Арчибальд Керр — на 5 тысяч фунтов стерлингов. В это время оркестр грянул американский гимн «Звёздное знамя», и хор настоящих пионеров запел его на настоящем английском языке. Гарримана прошибла слеза. В тот же миг четверо пионеров внесли огромный, сверкающий лаком, деревянный… герб Соединённых Штатов Америки. Под бурные аплодисменты директор Артека вручил послу паспорт сертификат герба, подписанный Всесоюзным старостой Михаилом Ивановичем Калининым.

Валентин Бережков, личный переводчик Сталина, переводил иностранцам содержание сертификата: сандал, самшит, секвойя, слоновая пальма, парротия персидская, красное и черное дерево, чёрная ольха — именно из этих ценнейших пород был выполнен герб.

Потерявший от восторга дар речи Гарриман, едва ли не первый раз в своей коммерческо дипломатической практике сказал то, что думал:

«Куда же мне его девать?… Где держать?… Я же не могу оторвать от него глаз!»

Бережков, проинструктированный накануне, будто невзначай, заметил:

«Да повесьте у себя в рабочем кабинете… Англичане умрут от зависти», — это уже было сказано вполголоса, чтобы не расслышал сэр Арчибальд Керр.

…Так в феврале 1945 года «Златоуст», обрамлённый гербом Соединённых Штатов, благополучно оказался на сверхсекретном этаже здания американского посольства в Москве. Операция НКВД под кодовым названием «Исповедь» по прослушиванию совещаний, проводимых послами, началась. Послами? Да! «Златоуст» проработал восемь лет, пережив четырёх послов. Примечательно, что каждый вновь назначенный глава американской дипломатической миссии в Москве стремился полностью — от чернильного прибора и пресс папье до паркета на полу — поменять интерьер доставшегося от предшественника кабинета. Несменяемым в помещении оставался только герб. Его художественное совершенство действовало гипнотически на американских высших дипломатов — даже шторы на окнах и мебель подбирались в тон цветовой гамме герба!

Вместо эпилога

«Златоуст» продолжает жить своей особой жизнью. После обнаружения его в гербе американцы и англичане попытались сделать с него копию. Работы по получению аналога советского «жучка» американцами проводились в секретной лаборатории в Нидерландах под кодовым названием «Удобный стул». Одновременно английская контрразведка проводила свои исследования, зашифрованные как «Сатир».

Англичане продвинулись в исследованиях дальше, чем американцы, но так и не сумели до конца разгадать тайну генератора, излучающего микроволны, возбуждающие пластины резонаторы «Златоуста». Английский микрофон мог функционировать лишь на удалении всего 30 ярдов, в то время как наш — на расстоянии 300 метров.

Соединённые Штаты хранили в тайне унизительное для них открытие — «Златоуста» — в течение семи лет. Но в конце мая 1960 года, после того как мы сбили самолёт шпион «U 2» с Гарри Пауэрсом на борту, Вашингтон в попытке противостоять международной критике сделал достоянием гласности факт использования нами подслушивающего устройства, внедренного аж в кабинет американского посла в Москве!

Генри Кэбот Лодж, представитель США в ООН, во время чрезвычайной сессии Организации показал герб, открыл его и продемонстрировал «Златоуста».

Впоследствии герб и чудо микрофон были показаны и во время заседания Совета Безопасности. Подготовленный советскими дипломатами представитель Индии в шутку попросил сделать для него копию с микрофона. Лодж смешался, и больше герб с «жучком» как позорная печать американским службам безопасности никогда не выставлялся.

В настоящее время «Златоуст» хранится в музее ЦРУ в Лэнгли.

Глава вторая

Как КГБ добыл секреты «шаттла»

Сюрприз при распределении

В разведку Вартан Каспаров попал прямо со студенческой скамьи. Переводческий факультет МГПИИЯ им. Мориса Тореза он окончил с отличием, и ему уже было обеспечено место в аспирантуре. Но на распределении, проходившем в кабинете декана факультета, он услышал голос незнакомца в добротном сером костюме: «Нет, этот молодой человек пойдёт в другое учреждение!»

В какое именно — вопросов ни у кого из присутствующих не возникло, кроме Каспарова. Его взяла оторопь: «Как, без меня меня женили?! Нет, так на Кавказе не поступают…» Но у Вартана хватило выдержки промолчать и не выяснять отношения с незнакомцем в присутствии профессоров.

По окончании заседания к Вартану подошёл улыбчивый молодой человек и, подав визитную карточку, сказал лишь одно: «Ваши знания и смекалка нам нужны. Позвоните мне завтра в десять».