Тайны пропавших экспедиций - Сергей Ковалев

Так, в 1919 году во время рейса капитан ледокольного парохода «Соловей Будимирович» Мессер, проходя мимо западного побережья Ямала, обнаружил перевернутое судно типа норвежского куттера или рыболовецкой шхуны. На поверхности виднелись только судовой бак и полкорпуса, окрашенные в бело–голубые цвета. Вспомнив об исчезновении где‑то здесь экспедиции Русанова, капитан Мессер попытался поставить на ровный киль перевернутое судно, но все попытки были безуспешны. Пришлось оставить находку в море. Меж тем случаев гибели норвежских куттеров и рыболовных шхун в Карском море в период с 1913 по 1919 год отмечено не было.

Любопытной для историков стала находка, сделанная летом 1944 года советскими полярниками на мысе Дровяной (остров Вайгач). Здесь, среди прибрежных рифов, они нашли кусок дубового борта с надписью «Геркул…» и часть доски с надписью «Чухчин». Выходит, вмерзший в лед «Геркулес» мог быть вынесен к острову Вайгач и навсегда остался среди рифов. Но, быть может, Владимир Русанов все же достиг архипелага Северная Земля.

Там, в заливе Ахматова (северо–восточная часть острова Большевик), летом 1947 года были найдены следы стоянки неизвестных моряков. Может быть, и «русановцев»! Но узнать, кто же в действительности были эти безымянные моряки, пока не удалось.

Несмотря на исчезновение экспедиции, в правительственных кругах России было признано, что экспедиция Владимира Русанова на Шпицберген завершилась блестящим успехом и «принесла неоценимую услугу русской промышленности и способствовала насаждению на шпицбергенских островах русских интересов и влияния». Явная активность русских на архипелаге вызвала среди стран, претендующих на участие в хозяйственном освоении Шпицбергена и управление его ресурсами, откровенную тревогу. Конечно, она была объяснима, ведь ни одна из стран–претендентов фактически не имела столько прав на архипелаг, сколько имела Россия. Иностранцы увидели в экспедиции Русанова начало «большого политического шага, который может иметь самые большие последствия». Только вот Владимир Русанов и его спутники этого уже не узнали.

К сожалению, на шпицбергенский промысел наложили свое вето Первая мировая война и грянувшая вслед за ней Великая Октябрьская революция. Фактически тогда на промышленное освоение островов архипелага России было отведено всего 5 лет. А ведь серьезным побудительным мотивом для русских промышленников, которые в период 1912—1914 годов начали вкладывать свои капиталы в угледобывающие предприятия на архипелаге, стало то, что национальная экономика показывала их очевидную рентабельность по сравнению с доставкой угля из Донбасса. На шпицбергенском угле планировалась работа не только морских судов, эксплуатируемых на северо–западе России. На его же поставки было рассчитано и успешное функционирование строящейся Мурманской железной дороги. И соратники Владимира Русанова сделали для того все!

Загадка лейтенанта Брусилова

Весной 1912 года у Николаевского моста в Санкт–Петербурге бросила якоря паровая шхуна «Святая Анна». Вот как об этом событии рассказал журнал «Русское судоходство»:

— Шхуна производит весьма благоприятное впечатление в смысле основательности всех деталей корпуса. Материал первоклассный. Обшивка тройная, дубовая. Подводная часть обтянута листовой медью.

Бывалые моряки в первую очередь отметили крепкий ее стоячий такелаж, способный нести большие паруса, бочку на грот–мачте, из которой зверобои в полярных водах высматривают добычу, прочный ледовый корпус, гарпунные пушки на носу. Китобойное судно… Наверное, в Арктику пойдет… И они не ошибались.

Шхуна (поисковое судно, зверобойное судно, паровая яхта) «Ньюпорт» была построена в 1867 году специально для поисков пропавшей среди арктических пустынь полярной экспедиции Джона Франклина. С этой целью ее приобрел Ален Юнг и переименовал в «Пандору II». Через несколько лет новый хозяин переименовал шхуну в «Бланкатру» и направив в Арктику под началом капитана Виггинса. А в 1897 году включил в состав английской торговой экспедиции Попхэма. Однако эти походы не слишком состарили судно, а лишь закалили его команду.

Очередное название шхуна получила в честь Анны Николаевны Брусиловой (урожденной Паризо де Ла–Валетта) — жены родного дяди Георгия Львовича — Бориса Алексеевича Брусилова, который выделил личные средства на снаряжение судна. Брусилов рассчитывал пройти Северным Ледовитым океаном из Атлантики в Тихий океан, занимаясь на этом переходе звериным промыслом.

Будущая экспедиция наделала шуму на всю Россию. Ее считали богатой, дворянской.

Лейтенант Георгий Брусилов родился в 1884 году во флотской семье. Его отец вице–адмирал Лев Алексеевич Брусилов был инициатором создания Морского Генерального штаба и его первым начальником. Молодой Брусилов уже участвовал в гидрографической экспедиции в Чукотское и Восточно–Сибирское моря на ледокольном транспорте «Вайгач». Поставщики экспедиции были в полной уверенности, что молодой Брусилов с деньгами считаться не будет, а потому цены заламывали баснословные. На переходе из Санкт–Петербурга в Александровск–на–Мурмане Георгий Львович был вынужден часть судовых кают превратить в пассажирские, чтобы при окончательном снаряжении «Святой Анны» иметь на руках свободные средства.

В состав команды «Святой Анны» входили: старший помощник лейтенант Николай Андреев, судовой механик, старший штурман Валериан Альбанов, младший штурман, боцман И. Потапов, гарпунер В. Шленский, старший рулевой П. Максимов, гидролог Севастьянов, матросы — Г. Анисимов, А Архиреев, П. Баев, Александр Конрад, И. Луняев, Густав Мельбарт, О. Нильсен, И. Параприц, И. Пономарев, П. Смиренников, Е. Шпаковский, А Шахнин, машинисты — В. Губанов, Яков Фрейберг, кочегар М. Шабатура, повар И. Калмыков, стюард Ян Регальд.

Первоначально Брусилов предполагал отправиться в арктическое плавание на двух судах, хотя и это было достаточно рискованно. Но от покупки второй шхуны пришлось отказаться: только за покупку «Пандоры» пришлось заплатить 20 тысяч рублей, да российские чиновники затребовали за ее проход через российские же границы 12 тысяч рублей. Правда, благодаря вмешательству российской прессы удалось уломать Министерство финансов в отношении пошлины и убедить чиновников, что это плавание не столько коммерческое, сколько патриотическое. Но на второе судно средств все равно не хватило.

10 августа 1912 года «Святая Анна» торжественно снялась с якоря и вокруг Скандинавского полуострова пошла в Заполярье. На переходе вдоль скандинавских берегов идти в плавание отказались: старпом лейтенант Н. Андреев, судовой механик, гидролог Севастьянов и судовой врач. Кроме того, из‑за болезни пришлось оставить в Александровске младшего штурмана. Из командного состава остались собственно Георгий Брусилов и два гарпунера (в Тронхейме присоединился второй гарпунер М. Денисов). В Александровске–на–Мурмане команда была доукомплектована промысловиками–охотниками, и 10 сентября шхуна заскользила по волнам Баренцева моря. Российские и иностранные газеты дружно сходились в том, что основная цель экспедиции — это пройти вдоль сибирских берегов из Атлантики в Тихий океан. По пути Брусилов должен был изучить арктические и дальневосточные воды в промысловом отношении. Охота же на моржей, тюленей и медведей должна была оправдать часть затрат на подготовку к плаванию.

Но ни в назначенное время, ни позже шхуна «Святая Анна» на востоке не появилась. И если бы спустя два года возвращавшийся из плавания в высокие широты «Святой Фока» экспедиции Георгия Седова не подобрал на Земле Франца–Иосифа двух измученных русских моряков, то письма, отправленные Брусиловым с берегов Югорского Шара, стали бы последней информацией об этом плавании.

Дня года в России терялись в догадках. История Брусиловской экспедиции таила немало загадок. Почему изменился первоначальный замысел отправиться в Арктику на двух судах? Какие трагические события произошла на пропавшей шхуне? Где искать следы «Святой Анны»? Только возвращение штурмана Альбанова и матроса Конрада позволило ответить на большинство вопросов.

Появление на почтово–телеграфной станции «Югорский Шар» Георгия Брусилова и его моряков вызвало крайнее изумление. В эти месяцы еще ни одному судну не удавалось пройти в Карское море. Льды блокировали проливы. Путешественники оставили на станции письма, телеграммы, попрощались с новоземельцами и смело пошли на восток.

В районе полуострова Ямал «Святая Анна» вмерзла в огромное ледяное поле и закончила активное плавание. Только во второй половине октября ледяное поле плавно двинулось на север.

Зимой многие из команды заболели. Слег и Брусилов. Вот как, по данным известных историков Арктики Дмитрия Алексеева и Павла Новокшонова, об этом было записано в судовом журнале за 4 (17) января 1913 года: «Странная и непонятная болезнь, захватившая нас, сильно тревожит». Скорее всего, это был трихинеллез, вызванный употреблением медвежьего мяса. На удачу, в этом плавании на борту «Святой Анны» оказалась Ерминия Жданко, ранее закончившая «курсы милосердия». Она употребила все свои познания, и весной начальник экспедиции и другие заболевшие зимовщики встали на ноги. Но чувствовалось, что Брусилова угнетал провал коммерческих планов экспедиции. Ведь если шхуна будет оставаться в ледовом плену, то о походе на восток можно будет забыть. Зимовка не прошла даром для путешественников. В кают–компании начались мелкие ссоры, и даже стычки. Различие характеров усугубилось обстоятельствами, когда изменить что‑либо было уже невозможно. Стоит ли удивляться, что однажды в судовом журнале появилась запись: «Отставлен от должности штурман Альбанов». Одновременно зимовка не прошла даром и для самой шхуны.