Наследники - Татьяна Анатольевна Нурова

Тимофей только вздохнул жалобно, чувствуя, что и комфортабельная дорога туда, еще под вопросом, как Матвей поведет себя, если испугается в самолете, он и сам – то еще никогда не летал и немного боялся.

– Вот метрика Матвея и твой паспорт, они отдельно лежат, Матвей уже вписан в твой паспорт,– говорил Питирим, подавая Тимофею, документы,– и там же справка о смерти матери, что – бы не было вопросов, не похитил ли ты ребенка после развода. – В другом пакете адреса и контакты, документы на машину и дом, в общем, все нужное, вот тетрадка Иван Ваныча, ты ее забыл дома, а она тебе пригодиться еще и там же рецепт, в подвале дома лаборатория, если что, сделаешь Матвею капельки, но постарайся все же обойтись без них. – Вот пакет с едой и вода, положи в рюкзак, в дороге всегда есть хочется, и еще конфеты в самолет, чтоб при взлете и посадке уши не закладывало,– нужно леденцы сосать. – Вот как то так, а теперь пойдемте, я посажу вас на поезд и удачи вам.

Питирим взял Матвея на руки, обнял,– Ты смотри, слушайся Тимофея, зови его папой и расти быстрее, мы все будем за вами скучать.

Матвей серьезно посмотрел на него,– а я то, уж как буду.

Тимофей уже чувствовал себя отцом одиночкой, он проверил все документы, приготовил билеты.

Питирим, еще стукнув себя по лбу, достал пакет и протянул Тимофею,– возьми еще деньги, надо будет, еще отправлю, и не спорь, я знаю, что у тебя есть, но пусть будет больше, лучше обратно привезешь, если не пригодятся.

Уже стоя на ступеньках, Тимофей почувствовал себя на минуту маленьким мальчиком, которого выставили из дома, подумав,– а Матвею то каково, и помахав Питириму, и прижав к себе сына, он решительно вошел в вагон.

Васька, оставшись одна, хотела по привычке поплакать, но поняла, не хочет, она уже не курица, а можно сказать орел, и вытерпит все испытания, тем более, сейчас, когда у нее уже есть все, что ей нужно. Она решила немного пошпионить за Питиримом и может узнать, куда он отправит ее мужчин, но сорока смогла только проводить их до машины. За машиной гнаться она не решилась, да и как на лету подслушать, о чем говорят в салоне. Питирим как всегда оказался хитрее Васьки, и в деревне не произнес ни слова о маршруте. Она заперла дверь, все – таки почти две недели без сна, даже сильную колдунью добьют, подумав, что Тимофею еще труднее, он с ребенком – да в дороге. Но она чувствовала, что если не ляжет спать прямо сейчас – то просто упадет от усталости, и направилась прямиком в спальню, все белье пропахло Тимофеем и у нее снова защемило сердечко, и только она решила что, наверное, не уснет, как тут же и провалилась без сновидений в уютную темноту. На другой день Васька бесцельно провалялась в постели почти до обеда, она привыкла рано вставать и заниматься ребенком и домашними делами, готовкой, но ее ребенка теперь нет, и из нее как пружину выдернули. Она тосковала и со страхом думала, как она будет жить одна. Но встала, быстро ополоснулась под душем, и пошла, варить себе кофе, в зале были разбросаны детские вещи и игрушки, но Ваське их так не хотелось убирать. Только она сварила кофе, пришел Питирим, Васька быстро собрала на стол и присела рядом. Питирим тоже поглядывал на ее еще слегка помятое и опухшее ото сна лицо, но пока помалкивал. Васька даже с ним позавтракала, одной то ей есть совсем не хотелось, а так за компанию она хоть и без аппетита, но поела.

– Пойдем с тобой прогуляемся,– предложил он.

Васька быстро оделась, и они вышли во двор, Питирим повел ее к защитной стене.

– Теперь ты одна из нас и у тебя будет свободный выход и вход, ты же понимаешь, что мы тебе раньше тоже доверяли, но подстраховались для безопасности, и-за ребенка.

Питирим стал колдовать, а затем потребовал,– лей энергию куда покажу,– и Васька послушно по его команде стала отдавать свою энергию стене.

Та мерцала и впитывала все как пылесос, Васька чувствовала, что все, что она отдает, расходиться не только в этом месте, а именно по всей стене, ее сила вплетается в защитные заклинания и она видела невероятно сложные узоры переплетения, разной по силе энергии. А когда все закончилось, Васька надавила на стену и не почувствовала ее вовсе, не было того упругого киселя через который она вошла в Чудную деревню, теперь она проходила свободно, только по привычке немного съёживалась, видя и зная про стену. Они вернулись в дом, Питирим еще раз осмотрев разгром в зале сказал.

– День тебе на уборку и собери самые необходимые вещи, поедешь в Москву, немножко развлечешься, походишь по магазинам, музеям, посмотришь на людей. – Ты здесь почти четыре года и маленько уже одичала, отдохнешь, сколько хочешь, и когда вернешься, продолжим обучение.

Васька вяло махнула рукой,– у меня нет особо – то денег, да и где я там жить буду.

Питирим легонько встряхнул ее за плечи,– я же сказал, не раскисай. – Деньги твои мы сняли еще, когда забирали тебя, так проще, чем было бы их вернуть после объявления тебя мертвой. – Да они и не особая проблема, я тебе уже об этом не раз говорил. – Жить пока будешь в квартире Валерия, она все равно пустой стоит, заодно со счетами разберешься, а то он с работой уже запарился и не помнит когда платил и немного переживает. – Кстати он жуткий аккуратист, поэтому в квартире тоже наведи порядок. – Еще раз напоминаю что ты слишком долго была закрыта, поэтому Лешка тебя подстрахует, не переживай, жить он будет отдельно, квартира Валеры однокомнатная и ему там делать нечего. – Но он тебя поводит, познакомит с миром ночи, да и вообще он парень компанейский и тебе с ним будет просто и легко безо всяких обязательств, а мне как куда спокойней за тебя.

Васька по – прежнему была равнодушна и куда то ехать ей совсем не хотелось, но Питирима сложно переспорить, особенно когда он не просит, а приказывает.

– Давай, давай,– поторапливал он ее,– убирайся, собирайся, вещами не грузись, лучше нам оттуда что ни будь, привезешь,