Невыносимая жара - Ричард Касл

— Не думаешь?

Она посветила на старинный медный циферблат с номерами этажей. Стрелка указывала на цифру «1». Хит постучала фонариком по двери лифта, раздался гулкий металлический звук. Она крикнула:

— Есть там кто-нибудь? Приложила ухо к двери.

— Никого, — сообщила она Руку. Затем подтащила к лифту стул и залезла на него. — Нужно браться вот здесь, сверху, иначе ничего не получится. — Она зажала фонарик в зубах и руками раздвинула двери на несколько сантиметров. Затем, наклонив голову, осветила кабину.

Увидев все, что нужно, она отпустила двери и слезла на пол со словами: — Все чисто.

— Коп — это всегда коп, — ухмыльнулся Рук.

— М-м… нет, не всегда.

На лестнице стояла полная темнота — окон не было, а свет полицейского прожектора из вестибюля не проникал сюда. Никки шла впереди, освещая путь фонариком; Рук, к ее удивлению, тоже извлек какой-то источник света. Когда они добрались до площадки второго этажа, она спросила:

— Это еще что за штука у тебя?

— Айфон. Здорово, правда? — Экран мобильного излучал яркий свет, исходивший от виртуальной зажигалки «Бик». — Теперь с такими модно ходить на концерты.

— Это Мик тебе рассказал?

— Нет, Мик мне такого не говорил. — Они снова начали подниматься, и Рук добавил:

— Это Боно.

Они без проблем добрались до третьего этажа, но на лестнице было так душно, что пот выступил у них на лбу. Войдя в прихожую, Никки по привычке щелкнула выключателем и упрекнула себя за то, что действует на автопилоте.

— Эта штука у тебя заряжена?

— Ага, полностью.

— Чудо из чудес, — заметила она и, открыв свой телефон, нажала на кнопку быстрого набора и позвонила капитану Монтрозу. Соединение установилось не сразу, и, слушая длинные гудки, Никки провела Рука на кухню и посветила на холодильник. — Приложи лед к лицу, пока я…

Добрый вечер, капитан, я подумала, что мне нужно узнать, не случилось ли чего.

Детектив Хит знала, что городская полиция находится в состоянии повышенной готовности, и хотела уточнить, не следует ли ей прибыть в участок или на место сбора. Монтроз сообщил, что объявлена чрезвычайная ситуация, и подтвердил, что отпуска и выходные действительно временно отменены.

— Возможно, вам придется подежурить, но пока в городе относительный порядок. Думаю, две тысячи третий час кое-чему научил,[79] - сказал он. — И поскольку в последние двадцать четыре часа вам пришлось нелегко, самое лучшее, что вы можете для меня сделать, — это отдохнуть и набраться сил, на случай, если это затянется.

— Э-э, капитан, и еще меня удивило, что у подъезда меня ждали.

— О, прекрасно. Я позвонил в Тринадцатый участок. Надеюсь, они хорошо себя вели?

— Очень хорошо, отлично. Но я хотела спросить… Если сейчас чрезвычайная ситуация, не лучше ли дать им какое-нибудь другое задание, более важное?

— Не могу придумать ничего более важного, чем охрана моего лучшего детектива. Таррелл и Каньеро хотели дежурить у вас сами, но я им отказал. Вот это было бы напрасной тратой ценных ресурсов.

«Боже», — подумала она. Только этого ей не хватало: чтобы Тараканы возникли и застукали ее в темноте чуть ли не в объятиях Рука. Никки и так была недовольна перспективой того, что патрульные увидят журналиста выходящим из ее дома — даже если это случится через несколько минут.

— Мне очень приятно, капитан, но я уже большая девочка. Я дома, в безопасности, дверь закрыта на замок, окна тоже, я вооружена, и, думаю, эти патрульные принесут больше пользы гражданам нашего города, если отправятся в другое место.

— Ну хорошо, — согласился он. — Только смотрите, закройтесь на все замки. Чтобы никаких посторонних мужчин в вашей квартире сегодня не было, слышите меня?

Хит взглянула на Рука, который стоял, привалившись к кухонному столу, прижимая к лицу лед, завернутый в полотенце, и ответила:

— Об этом не волнуйтесь, капитан. И еще, капитан… спасибо вам. — Она нажала на кнопку и произнесла: — Сегодня ночью я им не нужна.

— Итак, твоя прозрачная попытка сократить мой визит провалилась.

— Помолчи и дай мне посмотреть на это. — Она подошла к Руку, он опустил полотенце, чтобы она могла взглянуть на ушиб. — Не распухло, уже хорошо. Будь ты на несколько сантиметров ближе к моей ноге, следующие два месяца пил бы суп через соломинку.

— Погоди-ка, это ты меня ногой так? Хит пожала плечами:

— Да, а что? — И прикоснулась кончиками пальцев к его лицу. — Открой рот, закрой. Чувствуешь боль?

— Задета только моя гордость.

Она улыбнулась и слегка погладила его щеку. Он едва заметно улыбнулся и окинул ее взглядом, от которого у нее неровно забилось сердце. Никки отступила прежде, чем влечение стало по-настоящему сильным, и неожиданно ей пришла в голову тревожная мысль: а вдруг она из тех ненормальных, которых возбуждает место преступления? Сначала на балконе Мэтью Старра, а теперь здесь, на ее собственной кухне. «Быть слегка не такой, как все, — не так уж плохо, — подумала она, — но место преступления?..» Определенно именно это объединяло два момента. Ну и еще присутствие Рука.

Журналист вытряхивал лед из полотенца в раковину, и пока он был этим занят, Никки лихорадочно размышляла о том, какого черта, собственно, она пригласила его к себе домой. Может, она придает слишком много значения этому эпизоду, приписывая Руку собственные чувства? «Иногда сигара — это просто сигара»,[80] верно? А иногда человек, придя за льдом, просто приходит за льдом, и ничего больше.

Однако от его близости у нее участилось дыхание, и она никак не могла заставить себя успокоиться. И этот взгляд. «Нет, — сказала она себе и приняла решение. — Самое лучшее сейчас: сделать вид, что ничего особенного не происходит». Он получил свой лед, она сделала то, что обещала; да, умная женщина сейчас прекратила бы все это и отправила его домой.

— Может, хочешь пива? — спросила она.

— Даже не знаю, — мрачно ответил Рук. — У тебя утюг случайно не включен? Ах да, ведь у нас авария с электричеством — так что можно не бояться, что мне погладят лицо.

— Наивный человек. Знаешь что? Мне не нужен никакой дурацкий утюг. Вон там у меня есть машинка для нарезки багета. Ты даже представить себе не можешь, что я могу сделать с ее помощью.

Он помолчал секунду и ответил:

— Мне лучше пиво.

В холодильнике нашлась только одна бутылка «Сэма Адамса», и им пришлось поделить ее.

Рук сказал, что он не против пить из горлышка по очереди, но Никки принесла бокалы и, разливая пиво, спрашивала себя, зачем попросила его остаться. Она ощутила странное возбуждение и улыбнулась, подумав о том, как темнота и жаркая ночь способствуют тому, что люди преступают законы. Возможно, ей действительно нужна была защита — от себя самой.

Рук со своей виртуальной зажигалкой скрылся в гостиной, прихватив с собой пиво, пока Никки шарила по ящикам кухонного стола в поисках свечей. Когда она вошла в комнату, Рук как раз прикладывал к стене репродукцию Джона Сарджента.

— Так не слишком высоко?

— О…

— Я, конечно, понимаю, что, возможно, поторопился. Мы оба знаем насчет границ личного пространства… Можешь повесить ее в другом месте, а можешь и здесь; я просто решил снять твой постер Уайета[81] и заменить на картину, чтобы ты оценила эффект.

— Нет-нет, все нормально. Мне нравится, как ты ее повесил. Посвети-ка еще, я хочу рассмотреть получше. Возможно, она обрела свой истинный дом. — Никки чиркнула спичкой, и вспышка озарила ее лицо золотистым светом. Она протянула руку к стеклянному фонарю, стоявшему на книжной полке, и прикоснулась спичкой к фитилю.

— Которая из них — ты? — спросил Рук. Хит подняла голову — он указывал на репродукцию. -

Девочки, зажигающие фонари. Я увидел, как ты делаешь то же самое, и подумал: а ты сама не представляешь себя в образе такой девочки?

Она подошла к журнальному столику и поставила на него пару невысоких толстых свечей.

Зажигая свечи, Никки ответила:

— Нет, ничего такого, мне просто нравится эта сцена. Чувства, которые она вызывает. Свет, праздничное настроение, их невинность. — Она села на диван. — До сих пор поражаюсь тому, что ты подарил ее мне. Это так… мило с твоей стороны.

Рук обошел столик и сел на диван, однако придвигаться к Никки не стал и оперся на подлокотник.

— Ты видела оригинал?

— Нет, он находится в Лондоне.

— Да, в галерее Тейт, — сказал Рук.

— Значит, ты его видел, ну, похвастайся.

— Мы с Миком и Боно ездили в музей и смотрели картину. На «бентли» Элтона Джона.

— Знаешь, я тебе почти верю.

— Тони Блэр ужасно разозлился, потому что мы пригласили вместо него принца Гарри.

— Почти, — усмехнулась Никки и снова посмотрела на картину. — Когда я училась в Северо- Восточном, то часто ходила смотреть картины Сарджента в Музее изящных искусств в Бостоне. Еще там есть несколько его фресок.