Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса - Эйно Луукканен

После атаки Курре Гинман не смог выпустить шасси, шланг гидравлики был перебит осколком, поэтому ему пришлось садиться на брюхо, изуродовав себе пропеллер. Не считая нескольких мелких пробоин от осколков снарядов, один из которых, похоже, и стал причиной услышанного шума, мой «Брюстер» остался совершенно цел. Даже не верилось, что я прорывался сквозь завесу зенитного огня.

После посадки я обнаружил, что мне прислали еще двух новых пилотов – Вилппу Лакио и Лила Лилья, в результате чего в звене образовался перекомплект летчиков. Это было очень здорово, так как часто нам приходилось летать по 20 часов в день, что вело к страшному переутомлению. В этот период нельзя было даже заикнуться об увольнении, но все-таки однажды вечером в середине августа мне удалось вырвать разрешение всем звеном поехать в Варкаус. Мы набились в салон BMW Курре и поехали в город, где закупили растворимый кофе, посетили парикмахера и с удовольствием пообедали в ресторане.

Наши армии наступали гораздо быстрее, чем ожидалось, и 16 августа после упорного боя взяли Сортавалу. Остальные армии, наступавшие на перешейке, вышли на берега быстрой реки Вуоксы. Форсировать Вуоксу было совсем непросто, ширина реки делала войска крайне уязвимыми во время переправы. Поэтому мы получили приказ прикрыть их, и, начиная с 05.00, мы мотались взад и вперед над местами переправы. Несколько плоскодонных лодок уже стояли у противоположного берега, теперь реку пересекали большие плоты с техникой и оружием. Вдали мы могли видеть Хейнйоки и Пааккола, которые пока оставались в руках русских, но там никто не проявлял никакой активности.

Минуты летели, а переправа проходила совершенно гладко, и через час я уже начал думать, что русские не попытаются помешать операции, но наконец чуть ниже облачного слоя появились шесть черных точек. Они быстро росли, и вскоре я сумел различить характерный профиль «Чаек». Мы повернули, чтобы атаковать русских, и завязался безумный воздушный бой. Каждый финн выбрал свою собственную «Чайку», и уголком глаза я заметил, что один из русских самолетов уже пошел к земле, дымя. Почти одновременно я увидел, как другая «Чайка» на бреющем пошла в атаку на два понтона на реке. Единственным способом остановить ее было спикировать и броситься в лобовую атаку. Я опустил нос своего «Брюстера», и через мгновение мы неслись навстречу друг другу со скоростью 1000 км/ч. Когда столкновение уже казалось неизбежным, «Чайка» внезапно дернулась в сторону и пошла вертикально вверх. Я проскочил мимо русского на расстоянии не более трех метров, а он потом врезался в деревья на берегу.

Бой закончился так же внезапно, как и начался. Для 4 «Чаек» это был последний полет, а 2 уцелевших удирали так быстро, как только могли. Мы не могли гнаться за ними, так как нашей основной задачей было прикрывать переправу. Однако двое наших новичков, Вилппу Лакио и Лила Лилья, одержали первые победы, так же как и Кайус Метсола. Мы покрутились над рекой еще 30 минут, а потом нас сменило другое звено. На обратном пути нас встретило огромное кучевое облако, вынудившее быстро набрать высоту. Но вскоре мы уже приземлились в Рантасалми, где механики сноровисто принялись заправлять и перевооружать «Брюстеры» для следующего вылета к Вуоксе. Мы были рады узнать, что еще один пилот увеличил свой счет, это был старый лис Века Римминен.

Вскоре стало ясно, что теперь наш аэродром находится слишком далеко от линии фронта, поэтому 21 августа, в день, когда наши войска отбили Какисалми, мы уложили свои вещички в «Брюстеры». После дежурства над шоссе между Кауккола и Кивиниеми мы должны были приземлиться в Иммола, где целую вечность назад началась для нас Зимняя война.

Чем дальше мы продвигались по территории Карелии, тем чаще попадались следы войны. Огромный железнодорожный мост в Антреа рухнул в реку, так как его взорвали отступающие русские. Пожары бушевали в Саккола, Кивиниеми, Пыхаярви и Тайпале, города были затянуты облаками дыма с мелькающими в них языками пламени и искрами. Это была удручающая картина, и мое настроение ничуть не улучшило появление 3 истребителей МиГ-3, к тому же они сумели удрать от нас, сверкая пятками.

Когда мы приземлились в Иммола, там к нам присоединились 4 «Брюстера», которые были отправлены дежурить в Миккели. В результате звено снова достигло штатной численности.

Прошло чуть более недели, и 29 августа был отбит Выборг. Этот день встретил нас плотными тучами и туманом, однако в 06.30 погода немного улучшилась, и звено получило приказ провести разведку южнее Сумма. Для выполнения задания были выделены 8 «Брюстеров», но основание облачного слоя над базой сначала было на высоте всего 100 метров, поэтому мы были вынуждены повернуть назад, когда тучи вообще опустились до вершин деревьев. Я сообщил об этом командованию, но в ответ мне сказали, что задача исключительно важная. Поэтому я приказал 4 «Брюстерам» возвращаться на базу, а сам повел остальные дальше, надеясь все-таки провести разведку, летая кругами.

Когда мы подлетали к Выборгу, то поднялись над нижним слоем туч на высоту 1200 метров. Мы летели прямо на юг между двумя слоями туч, и по воле провидения в самый нужный момент как раз над районом, который нам приказали осмотреть, открылся просвет. Я спиралью пошел вниз, словно летел внутри трубы. Мне удалось увидеть кое-какие вражеские укрепления, но пока я их разглядывал, самолет сам нырнул в тучу. Мне показалось, что меня макнули с головой в гороховый суп, так как я не видел даже консоли собственных крыльев. Авиагоризонт начал лихорадочно крутиться, и я попытался лететь туда, где, как я решил, я вижу свет. Однако меня швырнуло в угол кабины, и альтиметр посыпался вниз. Я рванул сектор газа и попытался поставить рули в нейтральное положение. Альтиметр замер, зато скорость упала, и я свалился в штопор! Это было очень опасно, так как мой «Брюстер» вертелся в туче над вражеской территорией.

Руль в противоположную сторону, ручку управления вперед, педали на ноль – стандартная формула выхода из штопора. Но все мои попытки ни к чему не приводили. Слабая затяжка привязных ремней привела к тому, что меня мотало из стороны в сторону, и я решил, что у меня остался только один выход – прыгать! Я сдвинул фонарь кабины и попытался встать на сиденье, но сильный порыв ветра вдавил меня обратно в кабину. Мимо пролетели листы карт, револьвер взвился вверх и так треснул меня по голове, что зазвенело, я чуть не потерял сознание. Грязь и пыль с пола кабины затянули все вокруг. Я не мог выпрыгнуть из этого взбесившегося истребителя! Я снова сел на сиденье, твердо поставил ноги на педали и снова попытался восстановить управление. Это была последняя отчаянная попытка. Альтиметр продолжал сыпаться вниз, он уже проскочил отметку 300 метров. За всю свою жизнь я еще ни разу не был так испуган. Я охотно поменял бы свое нынешнее положение на небо, полное русских истребителей. Но когда, казалось, все уже потеряно, на помощь пришел ангел-хранитель, который восстановил управление. Альтиметр показывал 50 метров, и я все еще не видел земли.