Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса - Эйно Луукканен

Под нами скользили шведские берег и прибрежные острова, потом они уступили место Похьянлахти, или Ботническому заливу. Пролетев над Аландскими островами и Турку, мы очутились над родной землей и наконец добрались до Мальми, причем как раз в то время, когда туда прилетела пара Йоппе. Даже специально договорившись, нельзя было организовать более точную встречу. На следующий день мы вместе с Туркка полетели в Стокгольм на борту авиалайнера компании «АВА – Шведские авиалинии», чтобы забрать еще 2 «Брюстера», которые пригнали из Тролльхаттана в столицу. На следующий вечер мы уже вернулись в Хельсинки, и задача перегона истребителей в Финляндию была выполнена. Перегонка самолетов казалась нам просто отдыхом после тяжелых боев в условиях суровой зимы, но все-таки я нашел ее интересной. Две недели пролетели, словно на крыльях. И действительно, большую часть времени мы провели на крыльях.

За время моего отсутствия эскадрилья избавилась от верных старых «фоккеров» и прибыла в Хельсинки, где была включена в систему ПВО столицы. При перегоне D. XXI из Йоронена в Тампере, где они были фактически перестроены, произошел несчастный случай. Два самолета столкнулись в воздухе, и погибли оба пилота – многообещающие младшие лейтенанты Хейкки Ильвескорпи и Ээро Савонен. Они пережили Зимнюю войну, летая в составе моего звена.

Прибытие Брюстеров В-239 вдохнуло новую жизнь в нашу эскадрилью. Мы уже прикидывали, как будет вести себя американский истребитель в различных боевых ситуациях, с которыми мы столкнулись в прошлую войну. Кроме того, нам нужно было освоиться с мощным 9-цилиндровым двигателем «Райт-Циклон» R-1820-G5, который развивал мощность 1000 ЛС при взлете и 850 ЛС на высоте. Самолет был вооружен тяжелыми 12,7-мм пулеметами, имел механически убирающееся шасси, винт регулируемого шага, рацию и много других полезных устройств.

14 июня 1940 года самолет компании «Аэро O/Y», курсировавший между Таллином и Хельсинки, был сбит русскими бомбардировщиками. Нам было приказано немедленно взлететь и патрулировать над местом инцидента. Однако Финский залив уже забрал свои жертвы: когда мы прибыли туда, все, что осталось от самолета, – это масляное пятно на воде. Мы были готовы к самому худшему, но ничего не произошло за время полета.

Аэропорт Мальми совершенно не подходил для базирования 40 истребителей и проведения пассажирских полетов. Поэтому, когда в конце августа был достроен новый аэродром Весивехмаа в Лахти к северу от Хельсинки, эскадрилья перебазировалась туда. Теперь вокруг снова была мирная сельская местность, хотя мы и нарушали этот покой пулеметной стрельбой. Эти учения были очень успешными, что предвещало успех в будущих боях, если только нам придется в них участвовать. «Брюстер» оказался еще лучшей орудийной платформой, чем «фоккер», и мы часто добивались 100 попаданий на 100 выстрелов. Между учебными полетами я сумел выкроить время для занятий легкой атлетикой. Наши казармы находились на берегу канала Вяяски, и нельзя было найти лучшей местности для пеших и лыжных кроссов. Мы ходили по грибы, часто за 10 или даже 15 километров, иногда мы отправлялись на лодках ловить рыбу. Все это помогало сохранять физическую форму.

Жизнь была прекрасной и спокойной. Слишком спокойной, признаться честно. Поэтому я со своими друзьями – Пате Бергом, Пелле Совелиусом – даже обсудил возможность получить отпуск, чтобы завербоваться добровольцем в ВВС одной из воюющих держав и получить боевой опыт на современном истребителе. Однако стоило нам заикнуться об этом старшим офицерам, как мы получили жестокий выговор, поэтому нам оставалось сбрасывать излишки энергии, еще больше интенсифицировав наши занятия спортом. Мы не могли даже предположить, сколько времени пройдет, прежде чем мирная передышка в Весивехмаа останется не более чем приятным воспоминанием прошлого. На горизонте снова начали собираться военные тучи. Это была передышка между бурями, и вскоре мы снова вступили в бой, чего так страстно желали.

Снова война

«Эскадрилье HLeLv 24 оставаться в полной боевой готовности до дальнейших распоряжений». Прошли зима и весна, но война в Европе продолжала бушевать. У нас было более года, чтобы оправиться от ран, нанесенных Зимней войной, когда наступил июнь 1941 года. 16 июня в 16.00 мы получили приказ, который мог означать лишь одно: правительство ожидает возобновления войны с Россией.

Сразу началась бурная деятельность. Мы принялись рыть укрытия для наших истребителей и маскировали аэродром. Кроме того, светло-серую обшивку «Брюстеров» спешно перекрасили в темно-зеленый цвет с черными пятнами, тщательно пристреливали пулеметы. Летние дни долгие, и мы работали с 06.00 до 23.00 не покладая рук. Главной задачей было хорошо подготовиться к новым испытаниям. Начали прибывать мобилизованные резервисты, мы устроили им небольшие курсы переподготовки. Весь долгий день «Брюстеры» взлетали и садились на аэродроме Весивехмаа. На стрельбище раздавался непрерывный треск очередей, на аэродроме ревели моторы, над которыми колдовали механики. Увертюра к войне получилась очень шумной.

Через неделю после приказа о переходе на полную готовность, 22 июня мы узнали, что немецкие войска атаковали Советский Союз. Мы все были уверены, что вскоре и нам придется вступить в бой, и действительно, 25 июня пламя войны снова опалило финскую землю. Советские самолеты бомбили наши береговые батареи, а советская артиллерия на полуострове Ханко открыла огонь по финской территории. Мы снова воевали, однако теперь уже не одни. Невероятно тяжелые условия Зимней войны еще были свежи в нашей памяти, но новый конфликт, Война-Продолжение, начался в тот момент, когда северный климат демонстрировал свое обманчиво приветливое лицо, и мы были уже не зелеными новичками, а закаленными ветеранами. И что самое главное – наша эскадрилья наконец-то имела новые, более современные истребители.

В действительности война в воздухе шла с самого первого дня Войны-Продолжения, я теперь командовал первым звеном HLeLv 24, которое имело 8 Брюстеров В-329. Весь первый день мы патрулировали в воздухе до 02.00, так как белые ночи северных широт это позволяли. Мы не сумели обнаружить противника, что объяснялось неудачным расположением нашей базы, которая находилась в глубоком тылу. Телефонная связь с постами СНИС работала плохо, и часто вызов приходил тогда, когда русские уже улетели, однако другим эскадрильям повезло больше, они имели стычки с противником и в первый же день сбили около 20 русских бомбардировщиков.

Так как я был самым старшим по званию командиром звена, в мои обязанности входило и командование эскадрильей в случае отсутствия командира. Эта работа мне совершенно не нравилась, так как, чтобы исполнять эти обязанности, приходилось отказаться от полетов. Но так или иначе вечером 20 июня я оказался на командном посту, когда один из береговых наблюдателей сообщил о 3 бомбардировщиках, летящих с юга. Я быстро послал Вика Пытсия и Напу Маннила вместе с одним из молодых и неопытных пилотов – Курре Гинманом – перехватить противника.