Фазы гравитации - Дэн Симмонс

– Ну, рассказывай, Дик! – потребовал Гэвин. – Как жизнь?

За минуту Бедекер поведал о бывшей работе в Сент-Луисе и поспешном отъезде. Причин, правда, не объяснил, ибо сам их толком не понимал.

– Значит, ищешь работу? – спросил Гэвин.

– Пока нет, просто путешествую. Благо могу позволить себе пару месяцев повалять дурака. Потом, конечно, буду искать. Тем более что предложения уже есть, – сообщил Бедекер, не став добавлять, что ни один вариант его не устраивал.

– Рад за тебя, – улыбнулся Гэвин. Над его столом в рамке видел плакат: «СДАТЬСЯ НА МИЛОСТЬ ИИСУСА – ГЛАВНАЯ ПОБЕДА В ЖИЗНИ». – Как Джоан? Общаетесь?

– Виделись в Бостоне, в марте. По-моему, у нее все прекрасно.

– Ну и хорошо, – кивнул Гэвин. – А Скотт? Он же у тебя вроде в этом… Бостонском университете?

– Временно в свободном полете. – Бедекер замялся, думая, стоит ли говорить, что сын бросил учебу ради секты под предводительством «гуру». – Подался на семестр в Индию.

– Индия, ух ты! – восхитился Гэвин, по-прежнему улыбаясь самой приветливой улыбкой, но в недрах глубоко посаженных темных глаз таилась ледяная сдержанность, поразившая Бедекера еще в их первую встречу на базе Эдвардс двадцать лет назад. Тогда они с Гэвином были соперниками, а кем стали теперь?

– Твой черед, Том. Давай, расскажи про «Апогей».

Просияв, Гэвин заговорил тихим уверенным тоном, больше подходящим для общественных выступлений. Его манера говорить разительно отличалась от той, что запомнилась Бедекеру в период их совместной работы. В НАСА еще шутили, что Гэвин обычно отвечает односложно или короче. Дейва Малдорфа окрестили тогда Рокфордом за привычку молоть языком, как детектив, которого играл Джеймс Гарнер, а Гэвина, с его вечными «ага» и «не-а», стали звать Купером, как молчаливого бывшего юриста из того же телесериала. Том юмор не оценил, и прозвище не прижилось.

Гэвин тем временем вещал о том, что случилось после триумфального завершения полета на Луну, как он уволился из НАСА вслед за Бедекером, а потом мыкался с аптечным бизнесом в Калифорнии.

– Я зашибал большие деньги. У нас был домина в Сакраменто и пляжный домик к северу от Сан-Франциско. Диди могла позволить себе любую роскошь, но счастлив я не был… Понимаешь, Дик? Не был я счастлив.

Бедекер кивнул.

– Да и с Диди отношения разладились, – продолжал Гэвин. – С виду наш брак казался образцовым, но что-то… главное из него исчезло. Причем мы оба это понимали. И вот осенью семьдесят шестого один приятель пригласил нас на христианский уикенд, организованный его церковью. Там все и началось. Впервые в жизни… это при всем моем религиозном воспитании – впервые я по-настоящему услышал Слово Божье и принял Его. Потом мы с Диди пошли в церковь, получили наставление по вопросам брака, и дела стали налаживаться. С тех пор я много думал о… послании, которое получил, точнее, узрел, там, на орбите. Так продолжалось вплоть до весны. Пятого апреля семьдесят седьмого года я проснулся с мыслью, что остаток жизни должен прожить во Христе. Истинно уверовав! Тогда я встал на колени и принял Его своим Господом и Спасителем. И ни разу не пожалел о своем решении. Ни разу, Дик. Ни на секунду!

Бедекер понимающе кивнул.

– А это итог? – Он многозначительно обвел глазами офис.

– Угадал, – засмеялся Гэвин, но немигающий взгляд оставался напряженным. – Конечно, получилось все не сразу, но как видишь. Ладно, пойдем, познакомлю тебя с ребятами. На полный рабочий день у нас шестеро сотрудников и еще с десяток волонтеров.

– И чем они тут занимаются целый день? – осведомился Бедекер.

Гэвин поднялся.

– В основном отвечают на звонки. «Апогей» – организация некоммерческая. Ребята организуют мои выездные лекции, проводят совместные акции с местным духовенством и обществом «За Христа», готовят ежемесячные публикации, наставляют страждущих на путь истинный, специалисты ведут программу реабилитации наркозависимых… Если в двух словах, выполняют волю Божью, когда Он благоволит ее явить.

– Напряженный график, – заметил Бедекер. – Почти как в старые времена, перед полетом, – добавил он и смутился – настолько неуместно это прозвучало.

– Верно, – согласился Гэвин, приобнимая его за плечи, – почти. И график напряженный, и ответственность большая, и дисциплина строгая. Только наша задача в миллиард раз важнее полета на Луну.

Бедекер молча кивнул и последовал за Гэвином, как тот вдруг резко обернулся и посмотрел товарищу в глаза.

– Дик, ты ведь не христианин?

Минутная растерянность тут же сменилась гневом. Бедекер становился сам не свой всякий раз, стоило ему услышать этот вопрос, в котором неизменно чудилась агрессия пополам с провинциальной узколобостью. И всякий раз он не знал, что ответить. Его отец одно время причислял себя к Нидерландской реформаторской церкви, а мать вообще мало интересовалась религией. Джоан была католичкой и воспитывала Скотта в тех же традициях, поэтому долгие годы Бедекер не пропускал ни единой воскресной службы. А вот в последние десять лет он стал… стал кем?

– Нет, – ответил Бедекер, сдерживая гнев и смело глядя на Гэвина. – Я не христианин.

– Так я и думал. – Гэвин снова стиснул его плечо. – Тогда скажу прямо: я буду молиться, чтобы ты стал христианином. Пойми, это из лучших побуждений, Дик. Из самых лучших.

Бедекер кивнул, но промолчал.

– Ладно, идем, – воодушевился Гэвин. – Познакомлю тебя с нашими славными ребятами.

Вымыв посуду подогретой на костре водой, Бедекер вместе с Гэвином, Мэгги и Томми пошли пообщаться с «новенькими».

– Всем привет! – поздоровался Гэвин.

– Здрасьте, – кивнул рыжий.

Девушка и толстяк молча уставились на незнакомцев. Бородач по имени Люд не отрывал взгляд от костра, бросавшего отблески на лица.

– Идете через перевал к плато и на Хенсон-Крик? – полюбопытствовал Гэвин.

– Нет, мы хотим взобраться на Анкомпагре, – заявил блондинистый толстяк в шортах.

Гэвин присел на корточки у костра. Остальные последовали его примеру. Мэгги сунула в рот травинку и стала жевать.

– Какое совпадение, и мы туда же, – сообщила она. – Судя по карте, до южного хребта миль девять, да?

– Верно, – подтвердил рыжий.

Бедекер указал на металлические трубки в чехлах.

– Не тяжело тащить такое в гору?

– Это «Рогалло», – пояснила брюнетка Мария.

– Вау! – ахнул Томми. – И как я сразу не допер. Круто!

– «Рогалло», – задумчиво повторил Гэвин. – Теперь ясно.

– Что за «Рогалло»? – удивилась Мэгги.

– Кайт, – ответил блондин. – Дельтаплан, короче.

– А серия? – спросил Бедекер.

– «Феникс-шесть», – сообщил рыжий. – Слыхали?