Возвышение рода - Сергей Баранников

Глава 12

Выборг

Покровский стоял у входа и смотрел куда-то вдаль. Парень явно пережил серьезное потрясение этой ночью, и ему нужна была поддержка. Помню как он рассказывал об отце и переживал из-за их конфликта. А теперь отца нет, ему пришлось убить его своей рукой. Точнее то, что осталось от Покровского-старшего. Нет, парню определенно нужно отвлечься.

— Как ты? — я похлопал парня по плечу, и только после этого Федор вздрогнул и повернулся ко мне.

— Спасибо, командир, но честно говоря, паршиво.

— Понимаю. Есть силы мотнуться со мной до Воробьевского дворца?

— Что-то связанное с заговорщиками? — глаза Покровского вспыхнули. Оно и понятно, сейчас Федор будет с двойным усердием бросаться на сторонников тех, кто виновен в гибели его отца.

— Думаю, что нет. Скорее, это личная инициатива. Ну так что, поедешь?

— Командир, с тобой куда угодно, — впервые за сегодня на лице Покровского появилась улыбка.

С собой мы взяли еще двоих ребят из десятки Глухова, которые остались ждать нас с Сёмой в Туре. На этот раз дорога от Кремля до Воробьевского дворца заняла куда больше времени — пришлось давать солидный крюк, чтобы объехать место столкновения заговорщиков и людей Рымина. Перекресток, который мы проезжали буквально сегодня утром, оказался

Со времен моего прошлого визита в Воробьевский дворец он сильно изменился. Воронки от снарядов засыпали землей и заcеяли газонной травой, каменные вазы и статуи привели в порядок. Даже само здание сильно изменилось — убрали следы пожара, вставили недостающие окна и двери.

— Теперь здесь музей, — произнес Федор, который не остался в машине, а пошел следом за мной. — Рымин распорядился, чтобы в это здание переехал музей, а в отдельном зале хранятся документы и вещи с того памятного дня, когда тут была битва.

— А что же с прошлым зданием музея? — я спросил это скорее не из интереса, а чтобы поддержать беседу.

— Перестроили под дома для семей тех, кто погиб при штурме Воробьевского дворца. Получилось тридцать четыре квартиры, но это покрыло только малую часть того, что потребовалось. Рымину пришлось беседовать с архитекторами и срочно достраивать новые дома.

— Ну, уже неплохо. Главное, что не простаивает без дела.

Так, в сам дворец идти смысла нет. Усыпальницы там точно не будет, разве что где-нибудь в подвале. Тогда где я могу найти урны с прахом погибших? Осмотрелся по сторонам и увидел место, где раньше были фонтаны. Теперь их убрали, а на их месте достроили стены и крышу. Получилось длинное прямоугольное здание, которое тянулось почти на всю длину аллеи.

— Это и есть усыпальница, — подсказал мне Покровский.

Не стал спрашивать откуда он знает. Все-таки он местный и в курсе что происходит в городе.

— Спасибо, то, что нужно.

Вход в усыпальницу обнаружился совсем рядом. Я быстро спустился по ступеням вниз, а Покровский поспешил следом за мной. Внутри никого не оказалось. Ни одного смотрителя или стража, даже удивительно, что урны с прахом были оставлены без присмотра. Федор убедился, чо внутри безопасно и вышел на улицу, оставив меня одного.

Я прошелся взглядом, по полкам, но не нашел нужного мне имени. Взгляд выцепил урночку с фамилией Баженова. Видимо, это тот самый муж Эльвиры. Я уже отчаялся отыскать нужную мне урну, когда взгляд упал на деревянную урну с красным рубином. Она замтеон отличалась от остальных, потому как была сделана из дерева, а не металла. А еще на ней была скромная надпись «Старец».

— И это все, что вы сделали для человека, который спас вас всех, пожертвовав собой?

Тело трясло от гнева и переполнявших меня эмоций. Отец в теле старца без малого спас не только меня, но также всех, кто был в той комнате — Рымина, Серпухова… всех! Неужели вот это — все, что он заслужил? Деревянная урна и простая надпись «Старец». Даже имени не написали! Я тут же почувствовал укор совести, потому как имя было неизвестно и мне. Хоть я и спрашивал его, но не получил ответа.

Может, этот кристалл для того и поместили на урну, чтобы хоть как-то отблагодарить за спасение? Стоило посмотреть на него, как появилось непреодолимое желание коснуться его, словно сейчас я могу дотянуться до отца.

Обернувшись по сторонам, словно желая убедиться, что никого рядом нет, кто может мне помешать, я протянул руку и коснулся алого рубина. Перед глазами тут же вспыхнул яркий свет, а когда зрение вернулось, я оказался в комнате, залитой светом. Здесь не было совершенно ничего, только я и… отец!

— Здравствуй, сын! Мы находимся в месте, которое я создал сам. Добавить сюда еще что-то требовало больших сил, и я не стал тратиться попусту. Мне нужно было это совсем для другой цели. Признаться, я ждал нашей встречи куда раньше.

— А я искал твои следы на Урале, вот только недавно подумал о том, что ты мог оставить мне послание в конкретном месте. Как тебе это удалось?

— Заранее накопленная сила. Я узнал тебя еще в тот день, когда ты оказался неподалеку от моей хижины. С того самого дня я копил силы, чтобы вложить ее в это прощальное послание для тебя.

— Я видел вас с мамой в другом мире. Прорицательница показала мне вас, вы боролись то ли с драногами, то ли с дронгами…

— Увы, мне об этом неизвестно, это произошло уже после того, как я оставил часть своей силы в этом камне.

— Ты оставил мне это послание не просто так, верно?

— Да. Я знал, что тебе понадобится помощь.

— Как ты сможешь мне помочь?

Отец улыбнулся, словно прочитал мои мысли. Да, он верно подумал, что в этой крошечной законсервированной части вселенной, которая по существует отдельно, я смогу найти решение своих проблем.

— Я сохранил здесь часть своей силы. Видишь ли, там, во дворце, я понял, что мои силы на исходе. Моя задача была выполнена, и пришло время двигаться назад. Я вложил все, что у меня осталось в этот алый рубин, чтобы оставить тебе послание. Там, в горах, я говорил тебе, что все эти ступени и атрибуты — условности. Вы развиваете себя и черпаете силу из собственных резервов, поэтому ограничены. Если вы сможете подключиться напрямую ко Вселенной, она даст вам все, что вы у нее попросите. Конечно, если вы заслуживаете этого. Именно этому ты должен научиться сам и научить всех, кто достоин этого знания.

— Хочешь сказать, я могу раскрыть сразу все атрибуты и увеличить их эффективность до десятой ступени?

Неплохо, совсем неплохо! Если я правильно понял, то мои седьмая ступень силача и пятая ступень чародея достигнут максимального значения?

— До десятой — нет. Здесь уже нужно тренироваться, закалять свое тело и дух. Со ступенями, как ты выразился, ничего не поделать. Это возможности твоего тела. Но на счет атрибутов ты верно меня понял. К тому же, твоя сила никогда не закончится, если ты не расходуешь ее, а черпаешь из бесконечного источника.

— Погоди, это ведь как раз то, чего добивался Преображенский в своей тайной академии! Он ставил опыты над одаренными и даже смог добиться успеха.

— Он извратил саму суть мира. Ты не представляешь на какие муки пришлось идти подопытным, чтобы добиться этого результата. А все потому, что эта сила давалась не Вселенной, а получалась опытным путем. Ее могли получить все, кто был способен выдержать невероятную нагрузку и трансформации тела. Это насмешка над природой, попытка ее обмануть и нарушение всех законов мира. Такого не должно существовать!

Даже несмотря на яркий свет я видел как отец скривился.

— Но один человек выжил. Мы спасли его из тайной академии…

— Он мертв. Парень прожил всего пару недель, и природа взяла свое. Они могут создать сверхлюдей, которым будут доступны все атрибуты дара без связи со Вселенной, но они не могут изменить законы мироздания. Природа обязательно возьмет свое.

— Зачем ты мне это рассказал?

— Я знал, что тебе суждено изменить многое в этом мире. Ты уже многое сделал, но это еще не все. Впереди тебя ждет невероятная угроза. Вот почему я надеялся, что ты найдешь меня как можно скорее. У тебя почти не осталось времени, но ты должен научиться использовать не свои резервы, а пропускать силу этого мира через себя. Сделай это, чтобы