Миф о Христе. Том I - Артур Древс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Древнехристианское изображение новорожденного Христа в колыбели между мистической коровой и мистическим ослом.
Основной чертой, общей для всех ранних религий, является слабое различение частного и общего, земного и небесного, явлений природы и человеческих действий, равно как духовного и материального. Культ Агни, подобно всей ведийской религии, является именно таким смешением и слиянием земного с небесным, микрокосма с макрокосмом. Возжигание огня на земле превращается в сошествие небесного света на землю. Огонь на алтаре не только олицетворяет солнце, он сам является этим солнцем. Земной и небесный Агни слиты воедино. Вот почему народы древности легко переносили земные события в «горний мир», а происходившее на небе, в частности на звездном небе, легко перемещалось в земную юдоль. Эта особенность мировоззрения древних и послужила основой астрологии. Надо полагать, что уже древнейший культ огня получил астрологическое истолкование у жрецов, которые придали макрокосмический смысл тому, что вначале было простым обрядовым явлением и действием. Алтарь, на котором возжигался священный огонь, превратился р те небесные сферы, в тот грот планет, по которым солнце совершало свой путь, двигаясь между двенадцатью знаками зодиака, из которых каждый имел глубокое символическое значение. Образное представление о священном «хлеве», существовавшее в древних гимнах Ригведы для алтаря Агни, получает совершенно новый смысл после того, как мы узнаем, что в эту эпоху солнце находилось под знаком Тельца (приблизительно от 3000 до 800 г. до Р. Х.) и появлялось во время зимнего солнцеворота между созвездиями Быка и Большой Медведицы, причем созвездие Большой Медведицы у древних называлось созвездием Осла[14]. Рождение бога названо в Ригведе таинственным, .ибо оно происходит глубокой ночью. Матерью его является «дева», ибо в полночь во время зимнего солнцестояния на небе появляется созвездие Девы. Вслед за ним над созвездием Весов появлялось созвездие Дракона, которое казалось преследующим созвездие Девы. Отсюда и возникло сказание о «драконе зимы», преследующем Латону или Аполлона, отсюда вырос и миф об Озирисе, апокалиптический миф о «младенце», преследуемом драконом, подобный другим мифам древности о преследовании божественного «дитяти» какой-нибудь враждебной силой (Астиагом, Иродом и т. д.). Дитя растет в полной безвестности, в глубокой тайне. Эго означает не что иное, как движение солнца, которое зимой после своего «рождения» стоит еще низко над горизонтом. У некоторых народов новорожденное дитя, как Саргон, Моисей и Дионис, кладется матерью в тростниковую корзинку и попадает в волны могучего потока или моря, что символизирует прохождение солнца через так назыв. «область вод», через созвездие Рыб. Таким образом, звездное небо позволяет узнать по расположению и движению звезд судьбу новорожденного Агни. Жрецы (волхвы) составляли гороскоп новорожденного бога теми же приемами, как и гороскопы других младенцев. Они приветствуют его рождение радостными криками, приносят к ногам его миро, ладан и драгоценные дары и пророчат ему великую будущность. Земной Агни превращается целиком в небесного, судьбы этого Агни читаются по звездной книге небес, и постепенно «небесная» история Агни заслоняет собою ту историю земного Агни, те приемы из культа огня, которые и послужили для нее началом и основой[15].
Часто слышатся утверждения, что история детства Христа возникла под сильным влиянием индийской религии, под которой обычно разумеют буддизм. И действительно, сходство между христианской и буддийской легендами о рождении бога так сильно, что о случайном совпадении не может быть и речи. Будда так же, как и Иисус, родился от «пречистой девы», при рождении его также ликовали небесные духи, к обоим пришли поклониться цари, к ногам обоих были положены драгоценные дары.
«Счастлива вселенная (поют боги при рождении божественного дитяти в «Лалита виштара» — этой легендарной биографии Будды, относящейся к дохристианской эпохе), ибо, действительно, родился тот, который несет спасение миру, который ниспошлет блаженство на землю. Явился тот, перед которым меркнут луна и солнце, кто прогонит тьму. Слепые прозревают, глухие слышат вновь, к безумным возвращается разум. Пришел конец всем тяготам, вражде между людьми и богами, ибо он стал водителем в их странствовании». И подобно тому, как Симеон возвещает грядущую славу младенца Христа, провидец Азита видит духовным взором своим грядущее величие новорожденного Будды. Так же, как Христос еще в раннем детстве поражает ученых своею мудростью, принц Сиддарта (Будда) посрамляет своими знаниями всех своих учителей. Однако, буддийская легенда восходит к еще более древним преданиям, а именно к культу Агни. В этом культе мы находим в простой и первобытной форме те черты, которые присущи и буддийской, и христианской легендам. Этот культ и послужил основой, прообразом тех легенд, которые, по словам Пфлейдерера, «относятся к общей семье религиозных сказаний малоазиатских народов», и которые евангелистами переработаны в интересах своей темы. Тем легче этот культ Агни мог сделаться общим достоянием древности, что, будучи переведен на язык астрологии, на язык звездных небесных письмен, он легко поддавался усвоению со стороны самых отдаленных от Индии народностей древнего мира.
Очень характерным примером превращения жертвенного культа в религиозный миф является миф о Кришне. Подобно Астиагу и Ироду, индийский царь Канса для того, чтобы отвратить предсказанную ему оракулом опасность, угрожающую со стороны имеющего родиться племянника, заточил в темницу свою сестру и мужа ее — Васудеву. Здесь-то, в темном подвале тюрьмы, и появляется на свет божий, подобно Иисусу в «хлеве» вифлеемском, божественный младенец Кришна. Чем ближе становится час рождения, тем прекраснее делалась мать Кришны. Скоро весь подвал наполнился сиянием. Радостные хоры послышались в воздухе, волны рек и ручьев зазвучали умилительной мелодией. Боги спустились с небес, блаженные духи начали петь и плясать от восторга. В самую полночь, в начале новой мировой эпохи, мать Кришны, Деваки, «божественная», разрешилась от бремени младенцем. Сами родители пали ниц перед младенцем и стали молиться ему, но тут голос с небес приказал им спасти младенца от козней Куланды, тирана Гокалы, и подменить его дочерью пастуха Нанды. Мгновенно распались цепи, сковывавшие руки отца, двери подвала распахнулись настежь, и Васудева, подобно св. Христофору, уносит на своих плечах младенца через реку Ямуну, волны которой почтительно расступились перед ним, и обменивает его на только что родившуюся дочь Нанды. Затем он снова возвращается в узилище,
