Философия мистики или Двойственность человеческого существа - Дюпрель Карл

* F. Brevdel. Kritik der kommissarischen Berichte und Protokolle uber die arztliche Behandlung der Somnambule Christiane Hohne. 138 (Freiberg. 1840).

Буамон сообщает о своих пациентах, что нередко они разговаривают с тремя, даже двенадцатью и пятнадцатью невидимыми лицами; а когда он прибавляет при этом, что такие сумасшедшие понимают слышимую ими иностранную речь тем лучше, чем свободнее они говорят на языке, на котором произносится она, и тем хуже, чем хуже они говорят на нем, то рассеивается всякое сомнение в том, что являвшиеся его больным видения представляют продукт распада их собственного субъекта.

Но если и на высших ступенях нашего экстаза наше сознание не освещает всего нашего существа, так что некоторая часть нашего бессознательного, освещение которого может производить все новые раздвоения, всегда остается не освещенной, то человек представляет бездонный океан. Кто хочет объяснять видения помимо драматического раздвоения, тот ставит себя в необходимость объявить человека двойственным существом, стоящим одной ногой на земле, а другой – в царстве сообщающихся с ним духов. Если же он будет объяснять видения при помощи драматического раздвоения, то хотя и тогда человек будет для него двойственным существом, но таким, обе половины которого должны иметь общий корень. Путем изучения этих видений знание находящейся по ту сторону психофизического порога половины нашего существа поставит науке будущего задачу трансцендентально-психологическую, решение которой не потребует от науки отречения ни от монизма, ни от учения о законосообразности явлений.

ЧАСТЬ IV. СОМНАМБУЛИЗМ

1. Натуральный сомнамбулизм

Человек, этот интереснейший предмет природы, но вместе с тем и величайшая ее тайна, не получил еще, несмотря на тысячелетние споры, научного определения только потому, – что он был изучаем почти исключительно в нормальном своем состоянии, не был подвергаем опыту при исключительных условиях.

Но в таком положении дело не может оставаться и на будущее время. Подобно тому, как мы создали экспериментальную химию, наши внуки создадут экспериментальную психологию и, может быть, решат загадку о человеке, заставив его, путем изменения нормальных условий его деятельности, обнаружить такие свои свойства, которые при этих условиях остаются в скрытом состоянии и которые дадут возможность сделать заключение относительно его природы.

Но каким изменением условий деятельности психически нормального человека можно довести его до анормальных отправлений? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны наперед узнать: при каких условиях имеет место психически нормальное состояние человека.

Психически нормального человека мы узнаем тогда, когда узнаем, какие он испытывает воздействия со стороны внешней природы и каким образом он отвечает на эти воздействия. Мы должны изучить его способность восприятия и образ его деятельности. Эти два фактора образуют психического человека и находятся друг к другу в точном отношении, а именно: чем больше восприятий, тем больше и действий. Однако из всех влияний природы на человека мы должны всегда принимать во внимание только те, которые ясно воспринимаются сознанием. Те же воздействия природы на человека, которые не доходят до его сознания, не вызывают в нем никакой реакции, а потому и не имеют никакого значения для определения психического человека.

Итак, для всякого психического существа природа делится на две части: действующую на его сознание и не действующую. Хотя все вещи в природе действуют психически на человеческий организм если и не прямо, то косвенно, однако существует основной закон, что действие на сознание человека совершающихся в природе процессов определяется силой развивающегося при них пространственного или молекулярного движения. Этой находящейся на объективной стороне в природе минимально предельной силе движения соответствует на объективной стороне в человеке тот предел восприятия, который называется порогом сознания. Далее мы будем называть этот порог психофизическим, так как при процессе сознавания совершающееся во внешней природе физическое движение, преступая порог сознания, превращается в психический акт ощущения. Те из процессов природы, которые не обладают достаточной для этого силой, остаются под порогом сознания человека, не сознаются им.

Следовательно, искомый нами психически нормальный человек будет тот, у которого порогом сознания служит нормальный человеческий порог. Но столь желательная экспериментальная психология могла бы явиться только в том случае, если бы возможно было переместить нормальный порог сознания человека так, чтобы им ощущались влияния на него природы, в обыкновенное время остающиеся под этим порогом. Этим анормальным воздействиям природы на человека соответствовал бы на стороне последнего психически анормальный тип его реакции на природу, образ его деятельности. Чем больше мы изучили бы этот образ деятельности, тем с большей надеждой на успех можно бы было приступить к определению человека. Таким образом, решение загадки о человеке возможно только в том случае, если возможна экспериментальная психология; но последняя возможна только под условием изменяемости, подвижности порога сознания человека, и наоборот: она невозможна, если этот порог неизменен, неподвижен.

Но порог нашего сознания действительно подвижен. Не говоря уже о слабых его перемещениях, имеющих место во время нашего бодрствования, а именно, в болезненных наших состояниях или при простом сосредоточении внимания, организм наш ежедневно испытывает очень значительные перемещения своего порога с отходом нашим ко сну. С наступлением сна наша психофизическая деятельность уходит под порог нашего сознания.* Поэтому наш сон ведет за собой внутреннее наше пробуждение, которое, вследствие перемещения порога сознания, черпает свое содержание в восприятии нами того, что не воспринимается нами в обыкновенное время, когда грубые воздействия на нас внешнего мира заглушают в нас более слабые, воспринимаемые нами только во сне и остающиеся в другое время под порогом нашего сознания раздражения. Эти-то раздражения, преимущественно исходящие от внутренних органов нашего тела, и рождают сновидения.

* Fechner. Elemente der Psychophysik, II, 439.

Чем сильнее перемещение порога сознания сновидца, тем яснее обнаруживаются положительные стороны сна и тем большее число новых психических реакций возникает у сновидца. Поэтому несомненно, что сопровождающиеся сильнейшим перемещением порога сознания сновидца видения глубокого сна дали бы нам возможность сделать очень ценные заключения о природе человека, если бы, к сожалению, они не отличались невспоминаемостью. Вследствие этого для экспериментальной психологии возрастает важность вопроса: можно ли сновидения уберечь от забвения или, если это невозможно, можно ли заставить сновидца говорить?

Конечно, обе эти задачи найдут свое решение, так как они нашли уже его отчасти в сомнамбулизме. Сомнамбулизм, это полное, наступающее во время магнетического сна внутреннее пробуждение, представляет естественный фундамент для будущей экспериментальной психологии и потому заслуживает несравненно ревностнейшего изучения, чем какому подвергают его теперь.

Обнаруживаемые человеком в сомнамбулизме психические способности представляют только его реакции на такие влияния на него природы, которые не преступают порога его нормального сознания. Поэтому сомнамбулы чувствительны к более тонким влияниям, чем те, к восприятию которых способны чувства бодрствующего человека. А так как чем тоньше организованы чувства человека, тем и замечательнее обнаруживаемые им способности, то чувство, являющееся у него в состоянии сомнамбулизма и воспринимающее слишком тонкие для нормальных его чувств влияния, должно обнаруживать такие его способности, которые превосходят его обыкновенные способности.

Здесь, как обыкновенно бывает в других случаях, истина занимает середину. Совершающееся в различных видах сна человека перемещение порога его сознания не всегда поступательно; в нем очень часто замечаются колебания, каковым должны соответствовать и колебания, вызываемых им к деятельности психических способностей человека. Вследствие этого показания одних и тех же сомнамбул, находящихся в одном и том же кризисе, имеют далеко не одинаковое значение. Кроме того, мы должны воздержаться от возвеличения сомнамбулизма еще и на следующем основании. По отношению к испытываемым сомнамбулой со стороны природы и людей влияниям сомнамбулизм представляет пассивное состояние; в нем человек психически децентрализован, так как он находится большей частью в полной зависимости от магнетизера, которого редко осиливает его сознательная воля. В этом отношении сомнамбулизм ниже бодрствования. С другой стороны, вполне неоспоримо то, что в сомнамбулизме часто, хотя и кратковременно, обнаруживаются способности, далеко превосходящие способности человека, чувства которого открыты для внешнего мира и порог сознания которого занимает обычное положение.