Очевидная ложь (ЛП) - Уэбстер Кристи

Костас тихо застонал, склонив голову набок, и я вернулась в настоящее. Прежде всего нам нужно было убедиться, что с Костасом все в порядке.

Адриан подъехал к дому садовника и выпрыгнул из машины. Бэзил вышел из дома, и они вместе отнесли не способного стоять на ногах Костаса под крышу, уложив поперек дивана. В ожидании доктора я попросила у Бэзила нож и разрезала рубашку мужа, чтобы оценить серьезность повреждений. Когда я осматривала его раны, вошел доктор и его ассистент. Я познакомилась с ними обоими, как только мы вернулись домой. Костас хотел убедиться, что Зои здорова, поскольку Арис никому ее не показывал. Доктор был очень любезен и сделал ей необходимые прививки.

– У него что-то вроде пулевого ранения в правом боку и огромная ножевая рана на тыльной стороне руки, – сказала я ему.

Кивнув, доктор приступил к работе. Он открыл свою сумку с принадлежностями и, казалось, нашел все необходимое. Доктор начал с бока Костаса – раны чуть выше бедра – а его помощник был на подхвате, подавая различные инструменты и прочее.

Мне нужно было сделать хоть что-то, потому я взяла из шкафа тряпку и смочила в прохладной воде. Боясь помешать, я села возле головы Костаса и положила ему на лоб прохладную ткань.

Его глаза затрепетали, открывшись ровно настолько, чтобы наши взгляды встретились, но спустя мгновение Костас снова их закрыл, отчего сердце сжалось в груди. Я никогда прежде не видела Костаса таким уязвимым и слабым. Должно быть, ему ужасно больно.

– Вы вкололи ему обезболивающее? – спросила я, заволновавшись, что муж сильно страдал.

– Да, – отозвался доктор, – но самую минимальную дозу. Он не любит подобные препараты.

После этих слов я поняла, что доктор не первый раз латал моего мужа. И задумалась, сколько раз Костас уже был близок к смерти. А сколько еще ранений будет угрожать его жизни в будущем? Как долго я буду с ним, пока его жизнь – или мою – не отнимут? Я вышла замуж за влиятельного человека, которого многие хотели бы видеть поверженным. Каждый наш день вместе – будто одолженное время.

При этой мысли я с трудом подавила рыдания. Если бы я по-прежнему оставалась с кем-то вроде Алекса, подобного бы никогда не случилось. Мы бы жили безопасной жизнью и заучивали роли для выпускных спектаклей. Хотя нет, не так. Если бы я все еще была с Алексом, мы бы уже закончили университет.

Но тогда я бы никогда не встретила Костаса. И не узнала бы, каково это – влюбиться в мужчину, способного поглотить каждую частичку твоего разума, тела и души.

Я никогда бы не нашла себя. Свою цель в жизни. Мои отношения с Алексом были безопасными и даже скучными. В отличие от Костаса, он не заставлял мое сердце биться так сильно. Учиться мне нравилось, но не вызывало такой страсти, как создание «Граната». Алекс был мил, но не бросал вызов, как Костас.

У меня бы не было Зои. С темными волосами, как у ее отца, и моими голубыми глазами. Она взяла от нас только самое лучшее. Зои была еще малышкой, но я уже знала, что ей будут присущи наши качества. Моя дерзость и решительность, сила и храбрость Костаса.

Тогда этого не понимала, но только выйдя замуж за Костаса, я, наконец, нашла свое место в этом мире. Не на сцене театра и не на встречах с друзьями. Мое место здесь, на этом острове, в этом отеле с моим мужем и дочерью. Мне нравилось быть женой Костаса и мамой Зои.

Сейчас мне лишь хотелось получить шанс продолжить быть и тем и другим. Это означало, что мне нужно, чтобы муж выжил, а потом мы вернули нашу дочь.

На данный момент единственной зацепкой были люди, удерживаемые в подвале. Если Костас не очнется в ближайшее время, мне придется самой их допросить. Уверена, муж не хотел бы, чтобы все вокруг сидели сложа руки, ожидая, пока ему станет лучше. И пока его брат-мудак со своей злобной стервой уходили с нашей дочерью все дальше.

Убрав полотенце со лба Костаса, я наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Я люблю тебя, – прошептала я. – Прошу, поправляйся.

– Ты так просто от меня не избавишься, – простонал Костас. Он одарил меня ленивой улыбкой, от которой внутри все затрепетало. Словно пресловутые бабочки. Даже будучи раненым, муж мог вывести меня из равновесия. Просто он так на меня действовал.

Я молча наблюдала, как доктор трудился над Костасом, а потом чуть перевернул его, чтобы зашить рану на руке. Спустя несколько часов доктор, наконец, выпрямился и снял латексные перчатки, передав те ассистенту.

– Все готово, – произнес он. – Я извлек пулю, вошедшую ему в бок, и наложил швы. Еще дюйм левее, и попали бы в почку, – доктор протянул мне пузырек с таблетками. – Это антибиотики, чтобы не было заражения.

– А рука? – спросил Костас, шокировав меня тем, что вдруг открыл глаза и попытался сесть.

– Ух ты, – упрекнула я его. – Тебе нельзя двигаться, – я положила руку ему на плечо, и, к счастью, он больше не стал делать попыток встать.

– Рана была глубокой, рассечены некоторые мышцы, – отозвался доктор. – Потребовалось двадцать швов. Но все могло быть хуже. Если бы попали в легкое, – он посмотрел на Костаса. – Вам очень повезло. Но все равно потребуется время, чтобы все пришло в норму, – Костас понимающе кивнул. – Постарайтесь как можно меньше использовать эту руку, пока все не заживет.

Его ассистент протянул мне узкую баночку.

– Здесь немного заживляющего крема. Наносите его на обе раны. Швы сами растворятся через пару недель.

Я, наконец, облегченно вздохнула. С Костасом все будет в порядке.

– Спасибо вам, – произнесла я.

– Спасибо, док, – добавил Костас.

– Я провожу вас к выходу, – сказал им Адриан.

Он вернулся через минуту и помог сесть Костасу, когда муж протянул ему руку.

– Что ты делаешь? – прошипела я. – Немедленно ляг обратно!

– Ни за что, черт возьми, – отозвался Костас. – У меня были раны и похуже.

«Глупый упрямец!»

Адриан помог ему встать на ноги.

– Есть что-то? – спросил его Костас, снова становясь самим собой. Если бы я не видела, как он морщился от боли, то даже и не догадалась бы, что в него недавно стреляли и нападали с ножом.

– Ничего. Все они молчат, – отозвался Адриан. – Феникс вообще продолжает утверждать, что не был причастен к нападению.

«Феникс? О Боже! Феникс приехал нас навестить».

– Ты же не думаешь, что мой брат помогал Арису похитить нашу дочь. Она ведь его племянница!

– А что насчет Найлза? – хмыкнул Костас. – Я притащил его сюда после того, как он чуть не застрелил меня.

«Какого черта?!»

– Найлз здесь? – я оглянулась, хотя точно знала, где держали пленников. – Он здесь, в чертовом подвале? – воскликнула я, кровь буквально вскипела.

Костас кивнул, его глаза сверкнули яростью.

– Я хочу видеть его немедленно, – я не стала ждать Костаса, а сама спустилась в подвал. Распахнув дверь, я увидела Бэзила и еще нескольких людей Костаса, стоявших на страже. В центре помещения находились трое мужчин, привязанных толстой веревкой к стульям. В первом же я узнала брата. Он был весь в крови, голова склонена на бок, словно Феникс потерял сознание. Его глаза были закрыты, но я видела, как поднималась и опускалась его грудь. Феникс жив.

Вторым оказался Найлз. Его лицо тоже было покрыто кровью, а оба глаза опухли из-за сине-черных синяков под ними. Его глаза были закрыты, но в отличие от Феникса, чье дыхание было тяжелым, Найлз дышал спокойно, отчего мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он все еще жив. Пока.

Третьего мужчину я не узнала, но выглядел он также плохо, как Феникс и Найлз. Только его глаза были открыты. Пленник оглядывался по сторонам, словно ища, как отсюда выбраться.

«Этого не случится, ублюдок».

– Вставай, Найлз! – я ударила его по ногам, и он поднял голову. Когда наши взгляды встретились, я задрожала от переполнявшего меня гнева. – Ты чертов сукин сын, – я подошла ближе и ударила его по лицу. – Как ты смеешь! – всхлипнула я. Руки дрожали, а сердце беспорядочно билось о грудную клетку. Как он мог так поступить со мной? С собственной плотью и кровью? Мало того, что Найлз продал меня, чтобы расплатиться с долгами, так теперь он еще и помогал Арису похитить мою дочь?