КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ - Ринат Дасаев

- Вы как играете?! - кипел он, бросая на нас негодующие взгляды. - Мне стыдно на трибуне сидеть. (Смотрит «Старший» матч чаще всего оттуда.) Разве это футбол? Да вы десятки тысяч людей, пришедших посмотреть на «Спартак», вводите в заблуждение. Что угодно делайте, а игру меняйте!

И вторые таймы ребята провели по-спартаковски: голы красивые забивали, на любой вкус.

И лучшей наградой за это была похвала «Старшего».

- Вот это уже и на футбол похоже! - улыбаясь, говорил он после матча в раздевалке, сидя в кресле, что означало возвращение к нему хорошего настроения.

Константин Иванович по натуре максималист.

Он и победу-то признает лишь в случае, если она добыта красивой, интересной игрой - «по-футбольному», как он любит говаривать. Бывает, что она не приносит ему ожидаемой радости, например в Тбилиси, когда в матче розыгрыша Кубка УЕФА мы одолели сильный клуб «Кельн» из ФРГ. Тогда Бесков, поздравляя после матча, не переставал ворчать по поводу пяти-шести неиспользованных нами выигрышных моментов. Вероятно, предвидел, как дорого это обойдется нам две недели спустя в гостях.

Однажды после игры с «Днепром» в Лужниках я со «Старшим» заспорил. Мы вели в счете - 1:0. Но соперник не думал сдаваться, атакуя все настойчивей и настойчивей. Где-то в середине второго тайма, вводя мяч, я отдал его на угол штрафной Борису Позднякову. На того пошел один из соперников. И Борис, вместо того чтобы вновь отдать мяч мне или выбить его в поле, неожиданно, нарушая все законы обороны, дал через середину штрафной пас Шавло. И ошибся - мяч перехватили, передали Протасову, который и послал его в угол ворот.

В случившемся Константин Иванович вместе с остальными обвинил и меня. Я в этом своей вины не увидел. О чем и сказал ему прямо в раздевалке. И лишь день спустя, поостыв, согласился, что поспешил ввести мяч, да и сделал это недостаточно осмотрительно. Правда, при этом все-таки не удержался и заметил: думал, что Поздняков сыграет по-иному - аккуратнее.

- А знаешь, что в таких случаях говорят бразильцы? - все еще хмурясь, спросил Константин Иванович. -Так вот, дорогой мой, бразильцы, а они в футболе кое-что понимают, говорят, что нужно думать до игры, а не после нее. Запомни это на будущее.

... В семьдесят девятом году, подводя итоги сезона, принесшего нам золотые медали, Константин Иванович так долго и подробно говорил о наших игровых недостатках, что человеку, не сведущему в футболе, могло показаться, будто он присутствует на собрании команды, чудом уцелевшей в высшей лиге.

- Можем играть лучше, - в очередной раз произнес тогда свою любимую фразу «Старший». И уже с улыбкой добавил: - Не забывайте об этом, товарищи чемпионы!

Играть завтра лучше, чем сегодня, независимо от достигнутого - это тоже принцип Бескова - тренера, которому он следовал во всех командах, где работал, - и в клубных, и в сборных.

Наверное, именно благодаря этому и удаются Константину Ивановичу столь неожиданные открытия и удивляющие всех победы, а нам, его подопечным, позволяют играть в футбол, за который уважают и ценят...

На стенах рабочего кабинета Бескова в Тарасовке висит несколько фотографий, с которыми у него связаны определенные воспоминания. Есть среди них и наша с Сергеем Шавло. А рядом - снимок сборной 1980-1982 годов, которая под руководством Константина Ивановича из двадцати семи встреч (включая Олимпиаду) выиграла двадцать одну, победив дома и в гостях национальные команды Бразилии, Франции, Дании, Швеции, Венгрии, Чехословакии, Греции, Уэльса, Бельгии... Снимок последней сборной Бескова.

А может быть, не последней?..

Я не стану размышлять о том, удалось бы Константину Ивановичу осуществить в «Спартаке» задуманное, не будь рядом с ним Николая Петровича Старостина. Но то, что союз их получился творчески удачным (и не только по результатам), сомнений не вызывает. А от себя добавлю: это тот самый случай, когда разные по характеру люди, уважая и ценя принципы друг друга, находят общий язык.

...Не представляю «Спартак» (а заодно и себя в «Спартаке») без Бескова; просто не мыслю его и без Николая Петровича Старостина. Если бы была возможность опросить тех, кто в разные времена играл в команде и общался с Николаем Петровичем, об их отношении к нему, то убежден: все бы они сказали, что более удивительного, доброго, отзывчивого, тактичного и преданного футболу человека в жизни своей больше не встречали. Причем подобное можно услышать и от тех игроков, у кого не все в «Спартаке» удачно сложилось.

Весной семьдесят восьмого я надумал вернуться в «Волгарь». Неожиданно после возвращения из Болгарии, где «Спартак» проводил предсезонный сбор, ощущение неуверенности, бесперспективности сделанного шага обострилось. И меня вновь потянуло домой, в Астрахань.

К счастью, в Москве в этот момент оказалась мама. Услышав о моем решении, она, не раздумывая, отправилась к Николаю Петровичу узнать его мнение на сей счет. А вернувшись от него, категорично заявила: «Никуда ты не поедешь». И чуть мягче добавила: «Надо остаться, сынок, так считает Старостин».

Позднее я узнал, что Николай Петрович, выслушав маму, удивился моему решению и на вопрос, как быть, ответил: «Думаю, торопиться не следует. Лично я в Рината верю. Теперь ему необходимо убедить в том же и остальных. Возможно, сделать это будет нелегко. Но необходимо. От этого ваш сын только выиграет».

О том, каким авторитетом обладает наш начальник команды, говорить не имеет смысла. И какую роль порой играет этот авторитет - тоже. Вот и в той ситуации, когда сомнения в правильности сделанного шага охватили меня с новой силой, слово Старостина решило все.

А через два с небольшим месяца состоялся мой дебют в воротах «Спартака»...

Вспоминается еще один случай, лишний раз подтверждающий высочайшую степень уважения к Николаю Петровичу.

В том же сезоне, где-то после трех-четырех туров, когда дела у возвратившегося в высшую лигу «Спартака» шли неважно, на базе в Тарасовке появилась довольно большая группа болельщиков в пестрых красно-белых майках и такого же цвета шапочках из числа тех, кого на трибунах называют «фанатами».

Они расположились вокруг клумбы у нашего старого деревянного домика, где мы еще тогда жили перед матчами, и стали требовать встречи с кем-нибудь из тренеров. Вначале кто-то собирался вызвать из соседнего отделения наряд милиции, чтобы выпроводить с территории базы непрошеных гостей. Но вмешался Николай Петрович. Спокойно, с присущей ему уверенностью заявив, что все уладит сам.

- В чем дело? - обратился он к разгоряченным молодым болельщикам.

- Мы хотим, - заявил наиболее смелый из них, - чтобы в состав почаще ставили Булгакова (Миша был любимцем этой аудитории). И тогда все у «Спартака» наладится.