Ленин. Вождь мировой революции (сборник) - Джон Рид

На воскресенье 4 ноября (22 октября) был назначен «День Петроградского Совета» с грандиозными митингами по всему городу. Эти митинги были назначены под предлогом денежных сборов на советские организации и советскую печать; на самом деле они должны были стать демонстрацией силы. Вдруг появилось сообщение, что казаки назначили на тот же день крестный ход в честь чудотворной иконы, спасшей Москву от Наполеона в 1812 г. Атмосфера была насыщена электричеством; малейшая искра могла зажечь пожар гражданской войны. Петроградский Совет выпустил следующее воззвание под заголовком «Братья казаки!»:

«…Вас, казаки, хотят восстановить против нас, рабочих и солдат. Эту каинову работу совершают наши общие враги: насильники-дворяне, банкиры, помещики, старые чиновники, бывшие слуги царские… Нас ненавидят все ростовщики, богачи, князья, дворяне, генералы и в их числе ваши, казачьи, генералы. Они готовы в любой час уничтожить Петроградский Совет, задушить революцию…

22 октября устраивается кем-то казачий крестный ход. Дело свободной совести каждого казака участвовать или не участвовать в крестном ходе. Мы в это дело не вмешиваемся и никаких препятствий никому не чиним…»

Крестный ход был спешно отменен…

В казармах и рабочих кварталах большевики проповедовали свой лозунг «Вся власть Советам!», а агенты темных сил подстрекали народ резать евреев, лавочников и социалистических вождей…

С одной стороны, погромные статьи монархической печати, с другой стороны, громовой голос Ленина: «Восстание!.. Больше ждать нельзя!»

Даже буржуазная печать заволновалась. «Биржевые Ведомости» называли большевистскую пропаганду покушением на «основные устои общества, на неприкосновенность личности и уважение к частной собственности».

Но больше всех источали ненависть «умеренно»-социалистические газеты. «Большевики – это самые опасные враги революции», – заявляло «Дело Народа». Меньшевистский «День» говорил: «Правительство обязано защищаться и защищать нас». Плехановская газета «Единство» 4 обращала внимание правительства на то обстоятельство, что петроградские рабочие уже вооружились, и требовала решительных мер против большевиков.

А правительство с каждым днем становилось все беспомощней. Даже городское самоуправление разваливалось. Газетные столбцы пестрели сообщениями о самых дерзких грабежах и убийствах, а преступники оставались безнаказанными…

Но, с другой стороны, вооруженные рабочие патрули по ночам уже охраняли улицы, разгоняя мародеров и реквизируя оружие, какое только попадало им в руки.

1 ноября (19 октября) главнокомандующий Петроградским военным округом полковник Полковников издал следующий приказ:

«Несмотря на тяжкие дни, переживаемые страной, в Петрограде продолжаются безответственные призывы к вооруженным выступлениям и погромам и вместе с тем с каждым днем усиливаются грабежи и бесчинства.

Такое положение дезорганизует жизнь граждан и мешает планомерной работе правительственных и общественных органов.

В сознании ответственности и долга перед родиной приказываю:

1) каждой воинской части согласно особым распоряжениям в пределах района своего расположения оказывать всемерное содействие органам городового самоуправления, комиссарам и милиции в охране государственных и общественных учреждений;

2) совместно с районным комендантом и представителем городской милиции организовать патрули и принять меры к задержанию преступных элементов и дезертиров;

3) всех лиц, являющихся в казармы и призывающих к вооруженному выступлению и погромам, арестовывать и отправлять в распоряжение 2-го коменданта города;

4) уличных манифестаций, митингов и процессий не допускать;

5) вооруженные выступления и погромы немедленно пресекать всеми имеющимися в распоряжении вооруженными силами;

6) оказывать содействие комиссарам в недопущении самочинных обысков, арестов;

7) обо всем происходящем в районе расположения частей немедленно доносить в штаб округа.

Комитеты частей и все, войсковые организации призываю оказывать содействие командирам при выполнении ими возложенных на них задач».

В Совете республики Керенский заявил, что Временное правительство вполне осведомлено о большевистской пропаганде и что оно достаточно сильно, чтобы справиться с любой демонстрацией. Он обвинял «Новую Русь» и «Рабочий Путь» в одних и тех же преступных деяниях. «Но абсолютная свобода печати, – продолжал он, – не дает правительству возможности принять меры против печатной лжи…» Заявляя, что большевизм и монархизм – только различные проявления одной и той же пропаганды в интересах контрреволюции, столь желанной для темных сил, он продолжал:

«Я человек обреченный, мне все равно, что со мной будет, и я имею смелость заявить, что все загадочное в событиях объясняется невероятной провокацией, созданной в городе большевиками».

…Все ждали, что в один прекрасный день на улицах неожиданно появятся большевики и примутся расстреливать всех людей в белых воротничках. Но на самом деле восстание произошло крайне просто и вполне открыто.

Временное правительство собиралось отправить петроградский гарнизон на фронт.

Петроградский гарнизон насчитывал около шестидесяти тысяч человек и сыграл в революции выдающуюся роль. Именно он решил дело в великие Февральские дни, он создал Советы солдатских депутатов, он отбросил Корнилова от подступов к Петрограду.

Теперь в нем было очень много большевиков. Когда Временное правительство заговорило об эвакуации города, то именно петроградский гарнизон ответил ему: «Одно из двух… правительство, неспособное оборонить столицу, должно либо заключить немедленный мир, либо, если оно неспособно заключить мир, оно должно убраться прочь и очистить место подлинно народному правительству…».

Было очевидно, что любая попытка восстания всецело зависит от поведения петроградского гарнизона. План правительства заключался в замене полков гарнизона «надежными» частями – казаками, «батальонами смерти». Комитеты отдельных армий, «умеренные» социалисты и ЦИК поддерживали правительство. На фронте и в Петрограде велась широкая агитация: говорили, что вот уже восемь месяцев, как петроградский гарнизон бездельничает и прохлаждается в столичных казармах, а в это время на фронте армия голодает и вымирает без смены и подкреплений.

Разумеется, в словах людей, обвинявших петроградский гарнизон в нежелании менять относительное довольство на ужасы зимней кампании, была известная доля правды. Но для отказа идти на фронт существовали и другие основания. Петроградский Совет опасался замыслов правительства, а между тем с фронта являлись сотни делегатов от рядовых солдат, которые в один голос заявляли: «Правда, нам нужны подкрепления, но еще нужнее нам знать, что здесь, в Петрограде, революция находится под надежной защитой… Держите тыл, товарищи, а мы будем держать фронт…».