Тверской Баскак. Том Третий (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич D.Dominus

Встряхиваю головой и прогоняю морок. Надо просто потерпеть еще немного. Бросаю взгляд направо, там сидит князь Ярослав, несмотря на юный возраст, он исполняет роль посаженного отца. За ним князь Смоленский Всеволод и дальше по старшинству все князья Союза городов.

«Получается, это теперь моя самая ближняя родня! — Несмотря на то, что вся эта безумная суета уже достала меня конкретно, я еще способен на иронию. — Да уж, еще та семейка!»

Смотрю на жадно поедающего жареного цыпленка Мстислава Хмурого и вспоминаю недавнее заседание палаты князей. Его гнусавое брюзжание по поводу моего предложения увеличить вдвое набор рекрутов с городов.

— Кудыть еще-то⁈ Итак жрать нечего, а ты еще хошь! Людишек-то мне не жалко, но ты же ведь на этом не остановишься, еще и денег запросишь на прокорм и оружье!

Ох и разозлил он меня тогда. Выплеснуть все, что думаю, конечно, я себе не позволил, но все ж таки воспитательную беседу провел.

— Ты князь, — начал я вроде бы мирно, — вместо того чтобы жаловаться, лучше бы перестал драть три шкуры со своих смердов. Овца и та сдохнет, ежели ее по три раза в год стричь, а народ не овца. Он от тебя сбежит и тогда совсем не с кого брать будет.

Торопецкий князь сразу взъярился.

— А ты меня не учи, как городом править, я и…

Не дав ему разойтись, я оборвал его на полуслове.

— Дак не я тебя учу, жизнь учит! Ты вот на Андрея Старицкого посмотри. Он ту ссуду, что в банке взял, не прогулял и на девок срамных не потратил, а все в дело вложил. Семена у меня селекционной пшеницы да подсолнечника закупил, да крестьянам своим в рассрочку раздал. А в этом году мастера ему маслобойню поставили и мельницу новую на реке. У него и урожаи выросли, и прибыль с продажи масла пошла.

Старицкий князь расплылся в довольной улыбке, а все остальные, не удержавшись, повернулись к нему посмотреть на «выскочку и отличника».

У меня аж комок к горлу тогда подкатил, так мне эта сцена школу и класс мой напомнила.

Отгоняю непрошенные воспоминания и перевожу взгляд на свою новоявленную жену Евпраксию. Она сидит как статуя, выпрямив спину и не расслабляясь ни на минуту.

«Да уж, наверняка ее тетки настропалили, мол ты теперь уже не девица на выданье, а жена консула Твери, и должна вести себя соответственно. — Представив, не могу удержаться о улыбки. — Нелегкая это доля быть женщиной в этом времени!»

Смотрю на ее профиль почти в упор, и мне видно, что ее лицо покрыто таким толстым слоем белил, что из-под него не пробиться никаким эмоциям. Она действительно напоминает застывшую восковую куклу, и только широко распахнутые, голубые глаза говорят об обратном.

На миг ловлю ее взгляд и читаю в его глубине почти детскую смесь ужаса и смешливого восторга.

«А что ты хотел⁈ Ребенок же еще совсем!» — Вздохнув, веду глазами дальше и вижу за ней ее братьев и почти весь цвет Новгородского боярства, включая и посадника Сбыслава Якуновича.

Братья Нездиничи хотели сыграть свадьбу со всей возможной пышностью и помпой. Я поначалу возражал и всячески отказывался, мол зачем столько шума, а потом мне вдруг пришла в голову мысль.

«А почему бы и нет! Почему бы не выжать из этого события максимум пользы. Устроить, так сказать, презентацию мощи и богатства Твери для всего русского северо-запада».

Раз уж вы хотите превратить свадьбу своей сестры в грандиозное торжество, сказал я им еще в январе, то играть ее надо не весной, а в июле сразу же после большой летней ярмарки, когда в Твери собирается ежегодный съезд княжеской палаты и государственной думы Союза. Тогда у вас в гостях будут не только именитые люди Твери и Новгорода, но и князья, и высшие бояре еще семи городов, чего до сели ни у кого не бывало.

После моих слов у братьев аж глаза загорелись. Собрать на свадьбу сестры восемь князей, не считая прочих родовитых бояр, да у злейших друзей с Прусской улицы от зависти печень отсохнет!

Естественно, я понимал, что такое громкое событие не сможет остаться без внимания Золотого Сарая, и это в принципе противоречило моей стратегической позиции оставаться в тени и не вылезать на первый план. Такой аспект немного меня смущал, но подумав и хорошенечко взвесив все за и против, я решил, что раз уж неизбежный конфликт с Ордой все равно не за горами, то расширение политической известности и укрепление моего авторитета пойдет лишь на пользу.

Первым, кого я пригласил на свою свадьбу, был юный Ярослав, и тот, не чинясь, с радостью принял приглашение. После этого у других князей Союза отказаться попросту не было возможности. Ежели хозяин города, Тверской князь, будет на свадьбе, то как они, гости, смогут ее проигнорировать. Это уже оскорбление не только мне, но и князю Ярославу Всеволодовичу. В общем, эту карту я разыграл довольно удачно, без всякого нажима поставив всех в положение, где выбор, по сути, отсутствовал.

И тут сработал принцип домино! Раз такое событие, раз там будет столько именитых людей, то для очень многих остаться в стороне стало уж как-то и неприлично, и не по чину. Об этом к весне дало знать большинство родовитых Новгородских бояр, из тех кто совсем не числился в друзьях у Нездиничей.

— Раз уж так, — сказали братья, — мы «хорошим людям» завсегда рады и, не капризничая, позвали всех. Так что к лету большая половина Прусской улицы вместе с посадником собралась в дорогу.

Даже родной брат Ярослава, князь Московский Михаил, не утерпел и через своих купцов намекнул, что не прочь приехать. Я его понял и отправил к нему уважаемых людей. Все честь по чести, пригласил его со всем уважением к чинам и регалиям.

Вот так, мало по малу, с начала июля в Твери началось поистине Вавилонское столпотворение, да просят меня за это каламбур. Ведь, кроме именитых людей, я от широты души своей позвал еще и весь народ Тверской, вместе с торговыми гостями города.

Для них сегодня специально накрыли столы на центральной площади. Естественно, никто «прописки» не спрашивал и в паспорт не заглядывал. Пускали на площадь всех, кто пришел, а учитывая, что только-только закончилась летняя ярмарка и по такому случаю многие задержались, то, можно сказать, что за столами у меня собралась вся Низовская Русь вместе с Новгородом.

Скажу честно, как только я решил устроить это «вселенское» событие, у меня сразу же проснулся настоящий интерес к свадьбе, и я начал готовиться. Во-первых, бросил все трудовые резервы на стройку и, наконец-то, довел до ума главный городской собор, так что все три его купола засияли позолотой. Одновременно с этим, как я уже и говорил, перестроили первый этаж моего дома. Снесли все перегородки, превратив все помещения в один сплошной парадный зал. Увеличили оконные проемы, вставив туда новые рамы.

На этот момент, надо сказать, мои стеклодувы могли отливать без дефектов лишь небольшие по размеру листы плоского стекла. С гарантированным качеством оно получалось лишь десять на двадцать сантиметров, так что полностью панорамного вида добиться не удалось. Для большого, в рост человека, окна раму пришлось разбить на множество отдельных прямоугольников.

Хотя такие мелочи имели значение лишь для меня. Для всех остальных гостей это было настоящее чудо, прозрачная стена, через которую они с восторгом смотрели прямо на площадь. Когда эти окна только поставили, ко мне народ валом повалил, находя всевозможные поводы лишь бы посмотреть на них. Даже князь Ярослав зашел и без обиняков заказал себе в терем такие же. Сказал, хочу мол просыпаться и на восходящее солнце смотреть.

Я пообещал и работы в княжем тереме даже начал, но, честно, больше я на такое не поведусь. Проще новый дом поставить, чем в старую постройку такие окна врезать.

Еще к свадьбе замостили всю Южную улицу от центральной Соборной площади до самых ворот города. Так как площадь уже была покрыта брусчаткой раньше, то теперь любой, кто заходил или въезжал в ворота, сразу же вступал на гранитную мостовую и шел по ней до самого кремля, дивясь на широчайшую, по нынешним понятиям, улицу.