Австралия (Путеводитель) - Олег Алякринский

Для всех групп аборигенного населения „земельные права“ всегда имели приоритетное значение. Ведь земля для аборигена — основа его существования, и охрана священных мест является краеугольным камнем его духовной жизни, его высшим моральным и социальным долгом. Изгнание с племенных территорий, которые застраивались домами, покрывались дорогами, раскапывались под шахты, затоплялись плотинами ГЭС, причиняло аборигенам ужасные нравственные страдания. Закон Северной Территории о земельных правах, принятый в 1975 г., позволил аборигенам требовать возврата огромных просторов великих пустынь, которыми исстари владели их предками. Закон также предоставлял аборигенам право контролировать горнодобывающую промышленность и прочие виды землепользования на своих территориях. Часть доходов от горнорудных разработок распределялась между аборигенами, проживающими в данном районе.

Законы о земельных правах были приняты и в других штатах, в том числе в Новом Южном Уэльсе и Южной Австралии. В 1985 г. федеральное правительство попыталось принять национальное законодательство о земельных правах. Однако законопроект встретил серьезное сопротивление — особенно в Западной Австралии и Квинсленде — со стороны мощного горнодобывающего лобби. Канберре пришлось отступить, согласившись с тем, что все вопросы можно решить на основе местного законодательства в каждом штате. В начале 1990-х гг. правительство согласилось также передать аборигенам древние священные места, имевшие ритуальное значение: г. Улуру (Айэрс-Рок), парк Какаду и залив Джервис были возвращены их прежним владельцам. Аборигены помогают ухаживать за этими национальными парками, и туземные кланы получают немалый доход от туризма. Федеральное правительство призвало местных законодателей предпринять аналогичные шаги по передаче аборигенам священных мест, однако до сих пор этого не произошло.

Наверное, наиболее важное символическое событие произошло в 1992 г., когда Верховный суд Австралии объявил утратившим юридическую силу понятие terra nullius — на основе которого осуществлялось заселение австралийского континента. Верховные судьи страны признали, что на континенте, где искони проживали аборигены, всегда существовали „туземные топонимы“. Реакция на „решение Мейбо“ — по имени Эдди Мейбо, островитянина с пролива Торреса, возбудившего иск — нередко принимала гипертрофированные формы, особенно со стороны шахтеров и фермеров, так что весь процесс нормализации межрасовых отношений в стране оказался под угрозой. В 1993 г. правительств создало Трибунал по туземным наименованиям для рассмотрения всех исков. Но время шло и становилось ясно, что „решение Мейбо“ мало что изменило на практике: с XIX в. миссионеры произвольно перегоняли племена с места на место, разделяя и силой соединяя чуждые друг другу кланы для совместного проживания в отдаленных уголках материка. Так что в 1970-е гг. очень немногие из племен могли предъявить свидетельства о постоянном проживании на данной территории. Проволочки в кампании возврата племенных земель вызывают горькое разочарование у аборигенов. Жаркие земельные споры продолжаются и поныне, и эта проблема остается одной из самых животрепещущих и болезненных в социально-политической жизни сегодняшней Австралии.

Два века презрения. Начиная с 1980-х гг., Комиссия по делам аборигенов и островитян пролива Торреса закладывает прочную экономическую базу для аборигенов путем финансирования их бизнеса. В Австралии сейчас существует немало успешно развивающихся предприятий, которыми владеют аборигены — от торговых центров и скотоводческих ферм до мастерских прикладного искусства. Комиссия также помогла нескольким общинам выкупить у правительства свои племенные земли (и таким образом не погрязнуть в долгих дискуссиях о „земельном праве“), построить современное жилье и получить жилищные ссуды для нуждающихся.

После отмены дискриминационных законов и с предоставлением основных гражданских прав аборигены перестали быть угнетенными изгоями в обществе (до 1967 г. аборигены не считались гражданами Австралии и не имели избирательных прав). Но даже при этом можно усомниться том, что закон, а в особенности уголовное законодательство, всегда справедлив в отношении аборигенов. До сих пор доля аборигенов, оказывающихся за решеткой, значительно превышает показатели среди других этнических групп населения. С 1980 по 1987 гг. Королевская комиссия проводила исследования с целью выяснить причины высокой смертности молодых аборигенов в камерах предварительного заключения (за отчетный период таких оказалось свыше 100 против нескольких не-аборигенов). Выяснилось, что многие, оказавшись под замком, кончали с собой от отчаяния: по аборигенным представлением, ограничение свободы перемещения — страшное наказание. А ведь зачастую белые полицейские сажали аборигенов в кутузку просто за бытовое пьянство. В наше время действуют более двух десятков центров юридических услуг, стремящихся нормализовать отношения между правоохранительными органами и аборигенами.

Во многих аборигенных анклавах система здравоохранения находится на уровне стран „третьего мира“, здесь распространены трахомы, туберкулез, гепатит, сердечные заболевания, респираторные инфекции и бытовые увечья. Правительство пыталось повысить уровень жизни, в частности, улучшая санитарные условия и эффективность социальных служб. Сейчас в местах компактного проживания аборигенов насчитывается около 60 общинных центров здоровья.

Среди аборигенов высок уровень безработицы: многие аборигены проживают в отдаленных сельских районах, не имеют образования и испытывают дискриминацию на рынке рабочей силы. Чтобы хоть как-то сократить армию аборигенов, живущих на пособия, внедряются программы самоподготовки аборигенных кадров.

Упрямая культура. Несмотря на массированное вторжение европейской культуры, племенные аборигены до сих пор практикуют традиционный стиль жизни, сохраняя узы с прошлым. Художники хранят традиции мастерства, переданные им отцами и дедами, украшая оружие, инструменты и тотемы древними племенными цветами. Танцоры до сих пор вздымают тучи красного песка во время плясок и песнопений под грохот барабанов, разыгрывая сюжеты мифов Сонного времени многотысячелетней давности.

В отличие от традиционных, современные пьесы, музыкальные и танцевальные произведения, сочиняемые и исполняемые городскими аборигенами, зачастую представляют собой смесь культур — славного племенного прошлого и городского настоящего, исполненного социальной и политической проблематики злобой дня.