Его любимая Кошка (СИ) - Калина Анна

– Что у вас там происходит? – рявкнул Файс на подчинённых.

– Всё под контролем! – в ответ отчитался один из офицеров, вытягиваясь в струнку, будто на параде, – нападавший был замечен до выстрела, отстреливаться стал при попытке его задержать! Императорская семья в безопасности и была готова к эвакуации!

Файс странно сместил центр тяжести тела, будто у него затекла нога, я с подозрением глянула на лорда. Смутное беспокойство зародилось в душе.

– Пострадавшие? – уточнил спокойнее Файс.

– Отсутствуют! – продолжал чеканить офицер.

Во дворике было темно, и света, падавшего из двери театра было недостаточно для хорошего освещения… но расползавшееся пятно крови на рубашке Файса я могла увидеть совершенно отчётливо. Я без лишних сантиментов протянула руку, отодвигая в сторону край камзола безопасника, Файс тоже посмотрел на себя, удивлённо приподнимая бровь.

– Царапина, – нервно отмахнулся от меня мужчина… и снова пошатнулся.

Если бы не моя реакция и не подставленное Диком Стюартом плечо, то лорд-безопасник рухнул бы на землю. Кровь стремительно пропитывала ткань рубашки, багровое пятно ползло по кипенно-белой материи. А я, придерживая Файса, зажимала ему рану на боку, пытаясь остановить кровотечение.

– Его нужно срочно везти к доктору Гриххеру, – хмурясь, произнесла я, – ранение серьёзное, рану, скорее всего, нужно зашивать.

Офицеры принялись метаться, кто-то уже уводил очухавшегося «виновника всего веселья», заломив тому руки. Кто-то требовал коляску к чёрному ходу. Я с ужасом наблюдала, как стремительно бледнел Файс. Принялась расстегивать пуговицы на рубашке мужчины, стараясь не причинять ему боли большей, чем причинило ранение.

– Вы потерпите, – бормотала я, оголяя залитую кровью кожу, – я перевяжу ранение, и мы помчимся к доктору. Жить будете…

Судя по ране, пуля осталась сидеть в ней, выходного отверстия я не обнаружила. Ранка была аккуратной и круглой, что лишало надежды на касательное ранение. Паршиво. Очень паршиво.

– Не волнуйтесь вы так, – хрипло шепнул Файс, – меня уже не раз ранили, латали, бинтовали…

Я кивала, затягивая повязку из голубого шёлка. Ранили Файса, может, и не раз, вон сколько швов на теле, но в мирной жизни ещё обиднее умереть от руки какого-то безумца, чем от пули врага. И отчего-то хотелось плакать. Сильно хотелось, и я прикусила губу, стараясь не разрыдаться прямо сейчас, когда пальцы становились липкими от чужой крови. Истерику я умела обрубать на корню, так как она могла стоить жизни тому, кого я спасала. Только холодный ум и анализ, холодная голова и связные мысли. Потом приду к себе в спальню и выпью успокоительного.

Файс и вправду был бывалым солдатом, в глаза бросился заметный шрам под ребрами. Странный, формой напоминавший то ли обрывок ткани, то ли флаг… И я удивлённо подняла взгляд на лорда-безопасника, понимая, что сама когда-то зашивала похожую рану, которую мой наставник назвал «работой художника». Только того матроса звали Рик, и фамилия его была совсем не Файс…

– Господин Харс? – удивилась я, чуть отклоняясь от мужчины. – Рик?

– Это сокращенное от Эллерик, – улыбнулся лорд Файс, – мне тогда было сложно говорить. Медсестра записала данные как услышала…

Тогда мой подопечный не носил бороду и длинные волосы. Его лицо закрывали бинты, а открытый участок кожи был покрыт струпьями заживавших ожогов…  Я не помнила лиц…но я научилась узнавать шрамы…

Глава 16

– Это ещё что за самоволка?

Лорд Файс был застигнут в момент попытки одеть рубашку. Бок болел нещадно, но швы оставались на месте, повязка не пропиталась кровью, а это значило, что можно уже не лежать в постели и приступать к работе. И тут Маригор! Император хмурой тучей застыл на пороге комнаты брата, скрестив руки на груди.

Как всегда, монарх был роскошен, лучезарен… почти идеален, будто портрет, а не живой человек. Бархатный камзол цвета бордо, золотое шитьё, белые кружева на рубашке. Только излишне бледное лицо и тени под глазами указывали на то, что этой ночью правитель так и не смог заснуть. Как брату, лорду Файсу была приятна такая забота императора, но как подчинённому… Рик понимал, что на этой работе его могут ранить или даже убить. И думал, что император тоже это всё понимал.

Вчера император спешно покинул оперу, стоило ему узнать о ранении Рика. Бледный Маригор выскочил из театра в тот самый миг, когда Рика грузили в карету. Оценил ранение брата и приказал подать коляску и для себя. Во время операции император всё время был за дверью спальни, после тут же навестил брата. Ещё и доктор сообщил, что Рику повезло не истечь кровью… И вот теперь его нянчат, как грудного младенца.

– Какая ещё самоволка? – прикинулся дурачком лорд Файс, – я пережил ранение, но это не повод дни напролёт бегать без штанов.

У лорда Файса было в планах уже быть одетым и вести допрос задержанного вчера стрелка. Но в планы вмешались слабость, тугие бинты и… наличие у лорда-безопасника венценосного родственника с повышенным желанием опекать.

Маригор всё же зашёл в комнату и прикрыл дверь, сел в кресло, запрокинув ногу на ногу, и устало глянул на брата. Рик тоже перестал терзать пуговицы на рубашке и выжидающе уставился на монарха.

– Как самочувствие? – вздохнул император.

Рик раскинул руки, демонстрируя бодрость и активность. Он и вправду чувствовал себя сносно. Рану зашили. Дали выспаться. Что ещё нужно для скорого выздоровления?

– Когда ты говорил о необходимости мер безопасности, я посмеивался над тобой, – вздохнул Маригор, – а теперь понимаю, что если бы не твоя паранойя, то были бы жертвы.

Рик кивнул, с горечью понимая, что будь стрелок не один, то жертв бы избежать не вышло бы. Террор, во всех его проявлениях, лорд Файс считал самым подлым видом борьбы. Особенно когда ради достижения определённых целей под удар ставят жизни и здоровье совершенно посторонних людей.

– Тебя не собирались убивать, – произнёс лорд Файс, всё же садясь в соседнее кресло, – это попытка напугать. Когда хотят убить, то подкладывают бомбу.

– Утешил, – криво усмехнулся Маригор, – я сам понимаю, что это была попытка надавить. Или запугать… И совсем не меня.

Рик угрюмо глянул на Маригора, и тот в ответ только печально улыбнулся. Всем было очевидно, что самые прогрессивные для империи законопроекты разрабатывала императрица. Именно она, ещё будучи женой наследного принца, продвигала идеи равенства полов и прав женщин на самостоятельность. В мире, где правили мужчины, подобные идеи вызывали эмоции разного рода – от гнева до насмешек. Сам лорд Файс никогда не считал женщин существами низшего сорта, насмотревшись на отважных девиц и скулящих и напуганных мужчин.

Вчерашний вечер ещё раз напомнил, что слабость тела не отменяет силы духа. Авриэль не растерялась, молниеносно сориентировалась в ситуации, и, по словам доктора, её действия были тем самым, что спасло Файсу жизнь. А ещё теперь не нужно было притворяться и юлить, после того как Ави его узнала, Рик уже не видел причины скрывать свои чувства. Да и вчерашний вечер на многое пролил свет… Подарил надежду.

– Нужно будет отменить бал, – вздохнул лорд Файс, – в такой ситуации…

– Нет! – совершенно спокойно произнёс император.

– Нет?!

– Контузия обострилась? – ехидно уточнил у брата Маригор.

Рик показательно прочистил мизинцем больное ухо. Потом перестал кривляться и одёрнул полы рубашки.

– Моя контузия при мне, – прорычал Файс, – а у тебя, похоже, началось слабоумие во цвете лет. Какой бал? Ты сам говоришь, что Илларию чуть не убили.

– Именно моя жена против отмены бала. Мы с ней всё обсудили ещё вчера, – продолжил спокойно вещать Маригор, – если бы ранили не тебя, то я бы даже оперу не покинул. Если мы сейчас начнём прятаться во дворце, отменять рауты и балы, то дадим понять – на нас можно надавить.

– О себе думать не хотите, но как же Нил?

– Нил с нами ездить не будет, – кивнул Маригор.