Говорящий свёрток – история продолжается - Дмитрий Михайлович Чудаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечная точка их маршрута была определена весьма приблизительно. Поэтому Табите, чтобы не слишком отрываться от остальной части экспедиции и не растеряться в пути, время от времени приходилось замедлять ход, и даже возвращаться немного назад, чтобы экипаж воздушного судна мог их догнать. Через несколько часов такого болтания, Табита, наконец, стала уставать от непрерывного полёта, и соответственно сердиться.
— Если бы не эти черепахи, возмущенно бурчала она, давно бы уже были на месте.
Всё-таки, очень быстро начинаешь гордиться, как только научишься как следует летать. Пришлось им с Георгием спуститься на солоноватую воду, где они вдоволь наплавались и нанырялись, а затем остались отдыхать на безмятежной воде, лежа на спине.
Вскоре их нагнала скоростная байдарка Питера и Саймона, которые, надо признать, устроились довольно ловко. Когда они уставали грести, они просто отпускали на время вёсла, отдавшись парусу, рулю, и воздушному потоку, который пускай чуть медленнее, но всё равно неумолимо нёс их по рябившей на ветру воде прямиком к цели путешествия. Сверху, прямо над ними, неспешно плыла воздушная платформа на огнёвочной тяге.
Ещё через час пути, горностай Лётчик, отличавшийся исключительным зрением, первым заметил впереди нечто, больше всего напоминавшие по форме колоссальное плавучее гнездо. Как уже вероятно догадался проницательный читатель, это и было гнездо василисков и оборотней, державшееся на плаву преимущественно благодаря мандрагорам, переплетение ветвей которых держало собой всю конструкцию. Мандрагоры изрядно утомились, однако продолжали время от времени неприятно орать, хотя и не так громко, как это было им привычно в обычной жизни. Василиски и оборотни вторили их перепалке, и далеко над водой раздавался их бессмысленной суматошный гвалт. Воздушное судно ненадолго зависло над гнездом, чтобы получше рассмотреть его необычную конструкцию.
По четырём сторонам гнезда были устроены своеобразные выступы-причалы, и очень скоро стало понятно их предназначение. Дело в том, что, находясь в неприятной тесной компании с оборотнями, мандрагорами, и блуждающего огоньками, василиски с огромным трудом сдерживали себя от непрерывного выдыхания пламени, которое непременно воспламенило бы всю конструкцию и погубило бы её обитателей. Однако, василисками было просто необходимо каким-то образом выплескивать накопившиеся негативные эмоции. С этой целью и были сооружены четыре выступа-причала. Время от времени, то один, то другой василиск выбегал туда, яростно выпаливая струи огня подальше в открытое море. Реактивный эффект толкал гнездо в противоположную сторону, и оно начинало плавное движение. Но вскоре другой василиск уравновешивал положение вещей, выплескивая эмоции вместе со шлейфом огня с противоположной стороны гнезда. Так что в целом оно никуда не двигалась, зависнув в одной исходной точке Поющего моря. Подобным образом небольшие двигатели сегодня поддерживают в пространстве положение космических аппаратов, включаясь поочередно или в комбинации.
Обитатели гнезда притихли от удивления при виде проплывающего над ними воздушного судна, несомого шарами, в каждом из которых полыхали три огнёвки.
— Здорово, бездельники! — прокричал им с сверху Попугай, — Красиво плывёте!
Нечленораздельная ругань была ему ответом. Но затем с края корзины вывесилась кудрявая голова Пенелопы, после чего василиски и оборотни снова притихли.
Василиски не забыли, что именно при участии этой рыжей девчонки им не так давно было нанесено сокрушительное поражение. Оборотни тоже хорошо запомнили, что с Пенелопой лучше не связываться, если не хочешь, чтобы морское чудовище закатало тебя в песок и камни сокрушительной струёй морской воды.
— Ровнясь! — прокричал с лодки Питер.
— Смирно! — добавил Саймон.
Василиски и оборотни разом повернули головы на воду, по которой к ним стремительно приближался ярко-красный парусный лайнер на ветрено-мальчишеской тяге, и на всякий случай вытянулись по струнке. Вслед за ними, к ужасу обитателей гнезда, внезапно показалось огромная голова Освальда, который, оказывается, решил присоединиться к экспедиции. В довершение всего Георгий произвёл круг почёта над гнездом василисков, обитатели которого окончательно потеряли чувство реальности при виде летающей Табиты, на груди которой сверкало драгоценными камнями ожерелье, а на спине восседал белобрысый веснушчатый мальчуган в солидных очках.
Мандрагоры завопили, а василиски и оборотни присели от ужаса. Они вообразили, что начинается штурм их хрупкого плетеного суденышка, и сейчас все они конечно отправятся на дно Поющего моря. Однако, разумеется, у наших друзей не было никаких агрессивных планов. Убедившись, что у василисков и оборотней в целом всё в порядке, разношерстная экспедиция отправилась в дальнейший путь. Через несколько часов пути все три транспортных средства успешно высадилась на скалистом берегу Поющего моря.
Питер и Саймон взялись разбить палатки, и обустроить место для лагеря. Его было решено расположить на небольшом плато на склоне горы, располагавшемся достаточно высоко, чтобы вода добралась сюда ещё нескоро, но и достаточно низко, так чтобы Освальд мог принимать участие в буднях экспедиции, не выбираясь целиком из воды. Пенелопа и Освальд занялись приготовлением ужина, о котором все уже давно мечтали. Лётчик, Попугай и Георгио тем временем отправились исследовать склоны горы, в надежде отыскать хотя бы первые признаки заваленного выхода.
Темнело. Чтобы не потеряться в сумерках, Георгио оставлял на пути их движения специальные метки из светящихся грибов, которыми догадался снабдить их в дорогу волшебник Ха-ха. Побродив так в течение часа по склонам горы, исследовательская группа вернулась к долгожданному ужину без особых новостей. Однако, Георгио не переставал о чём-то сосредоточенно размышлять, время от времени поправляя очки.
— Ты опять что-то придумываешь, — вмешалась в ход его мыслей Пенелопа.
— Да нет… не то чтобы… Впрочем, может быть… Подожди! — остановил вдруг Георгио Освальда, которой как раз собирался обильно приправить ужин душистым порошком гриба с желтой шляпкой в черный горошек. Он только что открыл его, легонько постучав по шляпке. В темноте ночного воздуха заискрились его светящиеся ароматные пылинки, они-то и привлекли внимание Георгио.
— Подожди! — повторил он. — Не расходуй. Быть может, они решат всё дело! — заключил Георгио, таинственно поправляя очки.
Ничего не понявший Освальд, тем не менее, повиновался. Он был заметно расстроен. Ведь он же так хотел порадовать ребят своим новым рецептом, неотъемлемой частью которого, разумеется, являлась приправа из грибов Ха-Ха. И вот теперь, по прихоти странного веснушчатого мальчишки, всё блюдо было испорчено. А зачем? Неужели у Георгио был заготовлен свой прекрасный рецепт, получше Освальдовского? Нет, не может быть, этого просто не может быть.
Пенелопа поспешила успокоить расстроенного шеф-повара:
— Уверяю тебя, дорогой Освальд, Георгио и в мыслях не имел обидеть тебя! А готовить он и вовсе, кажется, не умеет. Нет, здесь что-то ещё,
