Влюбиться в своего мужа (СИ) - Ибис Александра

— Мой отец. Что он натворил? — я срезала более удобными в этом деле ногтями сразу несколько шипов. — И как я ему в этом помогла?

Линаина пронаблюдала за моими действиями.

— Не то чтобы помогла. Ты же спала, — она вспомнила о своей привычке мяться, говоря о важных вещах. — Но, если коротко, то, когда утром две недели назад тебя нашли на балконе, вместе с лежащим рядом надкушенным ядовитым яблоком, твой отец публично выдвинул нам с Ансором обвинения. Он поставил под сомнение нашу компетентность, поскольку наша приближённая, близкая соратница, жена гвардейца принца, член императорского рода, а, значит, наша дальняя родственница, была найдена полумёртвой. Согласно тому, что все увидели, ты совершила попытку самоубийства, и это недосмотр с нашей стороны.

Линаина перевела дыхание и поставила обрезанную розу в одну из ваз. Я только сейчас отметила, что она была расписана карточными мастями.

— Многие древние демонические рода поддержали его обвинения. Встал вопрос о том, достойны ли мы с Ансором престола. Всё едва не дошло до передачи титула наследницы тебе в качестве компенсации, или леди Арсении, если ты не сумеешь оправиться. Твой отец был крайне убедителен.

Принцессу передёрнуло от неприятных воспоминаний, и она уронила ножницы на стеклянную столешницу. К счастью, она не разбилась: Линаина не так сильно взмахнула рукой.

— Тогда мы провели расследование. И нам пришлось обратиться за помощью к твоей матери, — к моему счастью, когда Линаина погрузилась в воспоминания, речь её стала уверенной и чёткой. — Нам повезло, что леди Арсения не поддерживала мужа. Ей удалось найти в его кабинете затерявшийся набросок письма тебе. Так же мы выяснили, что на том балконе тебя нашли именно лю… то есть демоны твоего отца. Было решено, что до такого состояния тебя довёл именно отец, которому, согласно показаниям твоей матери, ты доверяла. Обвинения с нас были сняты.

— А что отец?

— Он под домашним арестом в вашем семейном поместье. Мы с Ансором и леди Арсенией решили, что именно тебе решать его судьбу, — Линаина потянулась к следующей розе, но вдруг охнула, подскочила со стула и подлетела ко мне, как мамочка к маленькому чаду. — Изира! Ты себе вторую ладонь поранила! — она достала ещё один платок из кармана. Меня больше интересовало, зачем она их столько с собой носит, чем собственные окровавленные руки. — Вот именно поэтому я предпочитаю человеческие инструменты.

— Откуда платки? — спросила я. Боли я вообще не чувствовала. Вернее, она просто совсем не волновала.

— А, я же молодая мать. Никогда не знаешь, когда они с Кантором понадобятся, — Линаина отмахнулась. — Пойдём, я отведу тебя к Соранне.

— Постой!

Погода испортилась внезапно. Ни с того небо затянуло тучами, и тёплое утро сменил промозглый день. Демоны Пандемониума вместе с драгоценными детьми разбегались по домам, воздушное пространство практически пустовало. Однако были и те, кто, как и я, наслаждался пришедшим в Нижний Мир хаосом. Были взрослые и дети, что, напротив, выбрались из дома, что позволили себе промокнуть до нитки, не испытывая никаких неудобств от воды, прохлады, ветра и шума небес.

Я прикрыла глаза, борясь с поселившимся в теле и душе страхом войны, что отравлял меня вот уже пять лет, в реальности и нереальности. Тогда я оказалась слабой — сейчас вновь чувствовала силу. Тогда мои крылья поникли — сейчас они рассекали небеса на кусочки.

Когда в голове привычно помутилось, когда всплыли картины прошлого, я просто позволила себе не страшиться более. Возможно, мне придётся бороться всю жизнь. Но это лучше, чем забыть о том, какими травмирующими могут быть последствия чужой жажды власти и чужой неоспоримой, единственной, как им кажется, правды.

Я открыла глаза. Семейное поместье было уже совсем близко: чернильно-чёрные стены, множество окон, похожих на наблюдающие за всеми глаза, две острые башенки, высокий железный забор. В показательном отдалении от обычных городских домов. Первое в череде адских поместий. Земли отцовского рода наступали на пятки городским стенам. Послужило ли это одним из множества поводов для его тщеславия?

Я приземлилась на скользкие камни городской дороги, один из поворотов которой сворачивал к воротам семейного поместья. С распустившихся в полёте волос стекала вода, светлые пряди липли к лицу. Для полёта я переоделась в чёрное боевое облачение, состоящее из брюк, кофты с высоким воротом, плотно прилегающих к ноге сапог и набедренных ремней для оружия. Ткань была зачарована магией чернокнижниц-защитниц, а ещё растягивалась в боевой трансформации. На спине кофты имелись прорези для крыльев. Мне хотелось предстать перед лордом Кебером в том виде, в котором я ему, скорее всего, не понравлюсь. Но поскольку новых безумных дерзких платьев мне пока не хватало, я решила обойтись кричащей внешней угрозой.

От моего толчка железные ворота с заостренными наверху концами каждой перекладины распахнулись с неприятным скрипом. Папе отчего-то нравился этот звук.

Я шагнула внутрь, осматривая залитый дождевой водой сад. На земляных дорожках появились лужи, и они ещё увеличатся, потому как дождь лил и пока не собирался кончаться. Через несколько часов, чтобы не запачкать свои ботинки, папе придётся передвигаться по территории поместья исключительно с помощью крыльев.

Широкие каменные ступени парадного входа выглядели неприветливо. Высокие арочные двери напоминали вход в пещеру дракона из глупых услышанных ещё моими далёкими предками иномирных сказок. Я потянула за дверной молоток, и дверь открылась, как открывалась большую часть жизни. Если это и логово дракона, то я не рыцарь, а драконий отпрыск.

Здесь было светлее, чем я помнила. Камины были разожжены, повсюду горели обожаемые отцом масляные лампы. Слуги как бы не замечали моего появления. Хотя, нет, я не права: с парадной лестницы, застеленной чёрным ковром, спускался один из доверенных демонов отца. Я знала о нём лишь то, что ему было уже несколько сотен.

— Леди Изира, — он поклонился, давая мне полюбоваться седой головой. Когда демон выпрямился, я в который раз отметила, что лицо у него кажется молодым, несмотря на возраст. — Ваш отец ожидает вас.

— Полагаю, уже достаточно долго? — хмыкнула я. — Что ж, негоже продлевать его ожидание.

— Смею предположить, что леди с удовольствием бы его продлила, — заметил мужчина, сопровождая меня наверх. Признаться, я никогда не интересовалась его именем. — Ваше одеяние тому свидетель.

— Всего лишь удобная одежда для полёта, — улыбнулась я, повернув голову к отцовскому помощнику. Убранство коридоров было мрачным и, для той, кто здесь когда-то жила, скучным видом. Хотя, даже до ссоры, не могу сказать, что провела здесь больше времени, чем во дворце.

— Бросьте, леди Изира, — мужчина лишь слегка приподнял уголки губ. — Кому, как не вам, знать, как важен внешний вид.

— По мнению отца, я скорее глупа и заносчива, чем умна, — отметила я.

— Быть умной и знать — не одно и то же, разве нет? — прозвучал мужской смешок.

Демон подвёл меня к дубовой двери отцовского кабинета и нажал на ручку.

— Прошу.

И я вступила в логово зверя с высоко поднятой головой.

Здесь было светлее, чем я помнила. Масляные лампы стояли не только на мраморном столе, но и на подоконнике за папиной спиной и на небольшом, но также мраморном столике для гостей, перед которым стоял длинный низкий диван из тёмно — зелёной кожи.

— Вытрись, — отрывисто бросил сидящий за столом в громоздком кресле отец. — Ты похожа на мокрую ворону.

— Полагаю, на очень симпатичную ворону, — я издевательски широко улыбнулась, вспомнив, как раздражала такая улыбка у Чеширского Кота. Огромное окно за отцовской спиной позволяло обозревать хаос на улице: размытый сад, далёкие огни города, тучи, ставшие похожими на чёрные клубы магии чернокнижников. — Обернись, и ты увидишь, что мир куда интереснее бумажек на твоём столе.

Я прошла по елово-зелёному ковру, оставляя за собой мокрые грязные следы, к дивану, на сиденье которого лежала стопка белоснежных мягких полотенец. Подхватив одно, я принялась сушить голову.