Тест на любовь - Эми Эндрюс

– Как тебе рыбки, Тоби?

Тоби переводил взгляд с одной рыбы на другую, пока Мэгги и Нэш делали ими плавающие движения в воздухе, воспроизводя глупую рыбью болтовню смешными голосами. Тоби наконец-то потянулся к рыбе.

– Прогресс, – улыбнулся Нэш, передав ему свое творение.

Тоби взял его и почти – почти – улыбнулся.

– Ха! Ты видел это? – спросила Нэша Мэгги. – Он почти улыбнулся. Я не бросаю вас, молодой человек, – игриво погрозила она пальцем Тоби, когда он нахмурился, глядя на нее.

Нэш улыбнулся ей:

– Из нас получается отличная команда.

Улыбка Мэгги немного потухла. Где он будет, когда их ребенок станет капризничать? А что, если он заболеет?

Нет, нет, нет. Она не поедет туда. Она сама справится. Она сможет.

Мэгги и Нэш смотрели, как Тоби минуту или две разглядывал рыбу. Затем он немного поводил ею в воздухе, и они оба ободряюще закивали ему. Нэш посмотрел на Мэгги, сидевшую у противоположной стороны кровати. Она выглядела счастливой. Действительно счастливой от того, что они на какое-то время смогли уменьшить грусть Тоби. Если какой-то женщине и идет быть матерью, то точно ей.

Он огляделся, а затем снова повернулся к ней:

– Ты ведь не против бала? Не против, чтобы я сел за ваш столик?

Мэгги отвела взгляд от Тоби. Быть рядом с Нэшем тем вечером… Это похоже на ад.

– Конечно же нет, – пробормотала она, снова посмотрев на Тоби. – Я довольна нашим решением, – солгала она. – Почему бы нам не наслаждаться нашим корпоративным вечером вместе. Мы взрослые, Нэш. Все будет в порядке.

В конце концов, ей придется привыкнуть к тому, что он будет в ее жизни. Хоть это и трудно, но они неразрывно связаны. Пожалуй, ей пора потренироваться придавать лицу выражение, говорящее, что ее это не беспокоит. Она чувствовала, что ей оно понадобится.

Глава 8

– Еще одна ночь.

Мэгги покосилась на Линду, когда проверяла антибиотики, которые нужно дать в шесть часов. Она была рада, что не придется слышать отсчет следующие двенадцать месяцев.

– Сколько тебе лет?

– О, да ладно тебе, Скрудж, – поддразнила Линда. – Самой тоже это нравится.

Да. Разумеется, ей нравилось. Но это не будет похоже на обычный бал в больнице. Она беременна. И отец ребенка будет за их столиком. В смокинге.

– Мне они кажутся хорошими, – сказала Мэгги, намеренно меняя тему разговора. Она открыла таблицу медикаментов и подписала, что проверила лекарства. – Как дела у Кристофера? – спросила она, вводя пароль. Она дежурила в дневную смену и должна была поддерживать данные в соответствии с состоянием пациентов.

– Мы ждем анализа крови. Его почка продолжает функционировать, но гемоглобин падает. Последний легочный отток не помог. Мы сделаем переливание, если будет меньше семидесяти.

Мэгги кивнула и перешла к кровати, где сидела мама Кристофера, держа руку сына, накачанного успокоительными. Подросток был очень бледен.

– Как вы, Бри? – спросила она, положив руку на плечо женщины.

– Думаю, нормально, – ответила та, посмотрев на Мэгги. – Хотя все еще не могу в это поверить. Знаю, мы здесь уже несколько дней, но у меня в голове не укладывается…

Мэгги кивнула. Пять дней назад четырнадцатилетний Кристофер Тиркетл откашлял большое количество крови в школе и потерял сознание. Подростка на «скорой» привезли в детскую больницу Брисбейна, где его состояние ухудшилось, и поместили в реанимацию, подключив к искусственной вентиляции легких.

Ряд тестов показал, что у подростка синдром Гудпасчера, очень редкое аутоиммунное заболевание, когда иммунная система атакует собственную ткань легких и почек. После месяцев неясных, похожих на грипп симптомов, вялости и сухого кашля ухудшение состояния здоровья было стремительным.

Заболевание почки не прогрессировало на этой стадии, но, к сожалению, несмотря на курс стероидов, легкие Кристофера были по-прежнему в плохом состоянии, и у него случилось несколько легочных кровотечений за последние дни.

– Совершенно естественное состояние, когда ваш ребенок заболевает, – заверила Мэгги, сжав плечо Бри. – Может, хотите побеседовать с нашим психологом, чтобы выговориться? Я могу организовать встречу.

– В этом нет необходимости, сестра.

Мэгги обернулась и увидела тяжело переводящего дух дедушку Кристофера. Он был странным человеком, часто грубым и резким, но он жил с дочерью и внуком с его рождения, и нельзя было отрицать, что он очень привязан к Кристоферу.

– Папа, – мягко сказала Бри, – Мэгги просто пытается помочь.

– В любом случае, – заметила Мэгги, – дайте мне знать, если нуждаетесь в каких-либо услугах.

Она сжала плечо Бри и пошла к Линде, одним ухом слушая разговор между отцом и дочерью.

– Результатов еще нет? – спросил он.

– Пока нет, папа.

– Думаю, это ошибка – делать ему переливание крови. Мало ли какие болезни могут передаться.

– Папа, мы уже говорили об этом, – пробормотала Бри. – Оставь, пожалуйста.

Мэгги обменялась взглядом с Линдой. Бри дала им понять с самого начала, что ее отец – любитель командовать и ему везде мерещатся заговоры. Он находился под присмотром психиатра в долгие периоды депрессии с тех пор, как его жена, мать Бри, скончалась много лет назад от врачебной ошибки.

Она предупредила их, что ее отец болезненно отнесется к госпитализации Кристофера.

И оказалась права. Он был невыносим, подвергая сомнению необходимость каждого врачебного назначения, каждого анализа крови.

Они старались без особой нужды не находиться у кровати Кристофера. Бри держалась великолепно, но ее отец испытывал их терпение.

Однако Мэгги знала, что под постоянными придирками и стремлением вмешаться во все скрывается обеспокоенный дедушка и тоскующий муж, который не оправился от смерти жены. Все по-разному реагируют, когда их любимые оказываются в критическом состоянии, и персонал отделения интенсивной терапии привык иметь дело со многими проявлениями горя.

– Ты побудешь здесь? – тихо спросила она Линду.

Линда кивнула:

– Справлюсь. Я позову тебя, если понадобишься.

Мэгги перешла к койке номер три, чтобы проверить Тоби. Медсестра, присматривавшая за ним, воспользовалась появлением Мэгги и побежала в ванную.

Мэгги поздоровалась с Бреттом, а затем переключилась на Тоби.

– Привет, мальчуган, – промурлыкала она. – У тебя еще нет для меня улыбки?

– Нет. Боюсь, он по-прежнему раздражен на весь мир, – улыбнулся Бретт.

– Понятно. – Мэгги улыбнулась маленькому мальчику, нижняя губа которого подрагивала. – Думаю, у него есть на это право.

Но малыш с каждым днем шел на поправку, ему не нужно было возвращаться к диализу. Все надеялись, что рождественским подарком Элис и Бретта будет их экстубированный сын.