Всего лишь капелька яда - Марина Серова

А я-то думала, что она мне что-нибудь важное скажет…

На даче я немного отдохнула и составила список всех, кто был знаком с Липкиным и мог представлять интерес для прибывшего из Америки Ральфа.

1. Липкина Эмма.

2. Фионов Илья.

3. Алина.

4. Андрей — водитель (а почему бы и нет?).

5. Дымкова Маргарита — мать Эммы (всякое бывает).

Я не заметила, как уснула.

А когда проснулась, то поняла, что опаздываю домой. Было уже семь часов, а ко мне в восемь должна была приехать Алина.

Но прежде чем выехать, я позвонила по домашнему телефону Фионова (номер я нашла в записной книжке Алины), самой Алине домой, Андрею-водителю и, наконец, Дымковой Маргарите Петровне. Я не могла позвонить только Эмме, потому что она находилась на моей даче в Лопухине. Но потом все же позвонила, так, просто на всякий случай, ей домой, в ту самую квартиру, которую охраняли мои люди. И всем, кто подходил к телефону, я произносила измененным голосом одну и ту же фразу, после чего вешала трубку.

Я не надеялась, что это сработает. Но других идей на этот счет у меня просто не было.

…Алину я увидела, как и в прошлый раз, на своей лестничной клетке.

— Извини, опоздала.

— Да ничего, а я купила, как ты просила, хлеб и еще кое-что на ужин.

Моя квартира напоминала Ноев ковчег, так много людей перебывало в ней за последнее время.

Уже на кухне, возясь с курицей, которую принесла Алина, я как бы невзначай спросила:

— Ты знаешь, что Ральф приехал?

— Да? А мне Фионов ничего не сказал. Слушай, а ты-то его откуда знаешь?

— Если скажу, что вместе отдыхали на Багамах, все равно не поверишь. Поэтому отвечу так: его весь мир знает, так почему бы и мне его не знать? Говорят, он хочет здесь у нас купить или построить дом?

— Ну да, Липкин обещал ему абрамовский особняк продать. Видела, наверное, на правом берегу замок из красного кирпича выстроили. Прежний хозяин в тюрьме, но его люди поручили Яше найти покупателя. А Яша сам купил его, нанял людей, чтобы довести до ума, и все такое. Он, знаешь, как ждал Ральфа. Ну теперь все сливки Фионову достанутся. Ну и нам, простым смертным, премию выплатят, миллиона по три, не больше.

Я была разочарована. Просто убита наповал. А люди Янтарева установили за этим Ральфом слежку. Ну ничего, пусть пожарятся на солнышке.

Перед тем как лечь спать, Алина вдруг вспомнила, что не захватила ночную рубашку. Я предложила ей свою пижаму. Если бы она знала, что точно в такой же пижаме сейчас на даче в Лопухине спит без задних ног ее соперница, рыжеволосая красавица Эмма…

— Ты куда? — спросила она, увидев, что я куда-то направляюсь из спальни.

— На лоджию. Там попрохладнее будет.

— А комары?

— Здесь нет комаров. К тому же там есть небо, а мне, когда я гляжу на звезды, лучше думается.

Я легла и задумалась о том, как сложно устроен человек. Потом вспомнила про «Книгу перемен» и пошла в прихожую, чтобы взять из кармана куртки три монетки. Мне показалось, что за дверью кто-то стоит. Но у меня две двери. Я открыла первую и всмотрелась в «глазок» второй, той, что выходит в подъезд: никого. Хотя шорохи какие-то были. Я прикрыла дверь, забыв запереть ее, и, отыскав монетки, вернулась на балкон.

Там, при лунном свете, я подбрасывала их по очереди, пока не получила двадцатую гексаграмму: две прямые линии сверху, остальные пунктиром. «Будьте готовы к неприятному сюрпризу… — начала я читать; что-то не особенно жаловал меня «ИЦЗИН». — Постарайтесь рассудительно и детально осмыслить положение дел, увидеть их так, как дела эти обстоят в действительности. Возможно, вам придется сменить место работы и жительства…»

Я захлопнула книгу и не стала читать дальше. В ту минуту мне было необходимо, чтобы меня кто-то подбодрил. Вот был бы жив Вик… И мне стало стыдно за то, что я так и не появилась больше у его сестры. А ведь завтра наверняка похороны.

Я встала и пошла звонить ей. Когда я произнесла имя «Наташа», мне стало нехорошо.

Сестра Вика взяла трубку.

— Таня? Мы уже похоронили его. Стоит такая жара… Я звонила тебе, но у тебя никто не отзывался. Ты уж извини, что так получилось.

— Да ты что, это я должна извиняться… Господи, сколько всего навалилось. Я зайду к тебе на днях, хорошо?

— Конечно.

С пренеприятнейшим чувством я вернулась на лоджию. Легла и очень скоро уснула.

Проснулась поздно. Да и то от холода. Собирался дождь. Я натянула простыню до подбородка и стала прислушиваться к звукам из квартиры. Интересно, Алина уже встала?

Тишина.

Тогда я поднялась и пошла в спальню. Алины там не было. Постель не заправлена. Наверное, она на кухне.

Но и там ее не оказалось.

И тут мой взгляд упал на входную дверь. Она была приоткрыта. Черт, да это же я ночью ее не заперла.

Но была приоткрыта и наружная дверь.

Я по-настоящему испугалась. Оставалось еще одно место, куда я не заглядывала. Ванная комната. (В туалете, я видела щель, тоже никого.)

«Будьте готовы к неприятному сюрпризу…»

Я открыла дверь ванной, и волосы на моей голове зашевелились.

Свет был выключен. В ванне, на самом дне, пузырилась какая-то кроваво-бурая жижа вперемешку с волокнами шелковой, в цветочек, ткани — следы моей пижамы. Сверху, исчезая на глазах, медленно растворялись пряди седых волос.

Это было все, что осталось от Алины. Жижа постепенно стекала в отверстие в ванне. Алина стекала в канализацию. Ее растворили.

ВМЕСТО МЕНЯ!

Кто-то вошел в мою квартиру, без труда взломав или отперев замок, оглушил девушку, затащил в ванную и полил какой-то сильнейшей кислотой.

Когда ванна опустела, вместо белой эмали образовался какой-то зеленовато-голубой, с голубыми пятнами, порошкообразный налет на темном оголенном металле.

«Возможно, вам придется сменить место работы и жительства». Не знаю, как насчет работы, а вот квартиру, после всего, что произошло, это уж точно.

Глава 16

Платье из зеленой органзы

Мои руки, державшие руль, дрожали. Я ехала к эксперту Янтарева.

Он встретил меня со странным выражением лица.

— Хотите я сама расскажу вам, что вы обнаружили.

— Ну расскажите, — он предложил мне сесть.

— Это не краска для волос. Ведь так? Это их органическое изменение. Изменение даже структуры волос. И вы ничего подобного в своей жизни еще не видели.

Он демонстративно пожал мне руку.

— Поздравляю. Вы не хотите сменить профессию?

Я, чуть не плача от того, что услышала, поблагодарила его.

— А что вы можете сказать о волосах, которые вы обнаружили на шарике жевательной резинки?

— То, что вы и предполагали. Это одни и те же волосы. С одной головы. Браво. Вас можно поздравить? Правда, не знаю с чем…

— С меня причитается.

Я выехала из ворот закрытой лаборатории и помчалась в Лопухино, но у светофора мне сказочно повезло. И хотя о везении «Ицзин» молчал, я увидела перед собой черный «мерс» Фионова. Что ж, начнем с него. Я пристроилась ему в хвост и неслась за ним на огромной скорости через весь город.

Он не был профессионалом по этой части. Его в жизни привлекали другие вещи.

Уже через двадцать минут мы почти одновременно въехали в Кукушкино. Мне не верилось, что приближался конец всей этой истории.

Я взглянула на часы. Дело в том, что та фраза, которую я наговорила почти всему моему списку, заключалась лишь в двух словах:

«Ральф приехал».

Все. Машина завертелась. Фионов зачем-то на всех парах летел в Кукушкино. Значит, узел, который мне придется разрубать, находится именно там.

Я остановила машину у леса и дальше побежала пешком. Я видела, как Фионов входит в калитку липкинской дачи.

Подождав, пока за ним закроется дверь, я, пробираясь через малиновые заросли, обошла дом с другой стороны, так, чтобы меня нельзя было увидеть из окна, и тоже осторожно проникла внутрь. Было очень тихо. Я на цыпочках осмотрела все комнаты, заглянула и на кухню.

Единственную плитку жесткого линолеума украшал едва различимый, полустершийся узор, в центре которого было небольшое углубление. Я нажала на него, и что-то хрустнуло у меня за спиной. Я резко обернулась и заметила, как пол под умывальником проваливается, но очень медленно и плавно. Внизу я увидела белую пластиковую, какую-то мягкую лестницу.

Я достала из сумки пистолет и стала спускаться. Пройдя несколько метров по сырому и прохладному темному погребу, я нащупала ручку двери и нажала на нее. Она поддалась. Дверь открылась, и я оказалась в ярко освещенном, выложенном белоснежными плитами тоннеле. Я не верила своим глазам. В самом конце была еще одна дверь. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди. У меня дух захватило от всего того, что я видела. За дверью располагалась просторная комната, заставленная великим множеством белых шкафчиков. Кругом была идеальная, стерильная чистота.