Охота за наследством Роузвудов - Маккензи Рид

– И что же ты натворил на этот раз?

– Родители очень злы на меня из-за того, что я напился на вечеринке и вырубился. А через несколько часов проснулся за сараем и отправился домой пешком в три часа ночи. Упс.

– Тогда давайте вместе встретимся с Майлзом в церкви, – заключаю я. И многозначительно смотрю на Лео. – Кстати говоря, ты будешь там или тебе надо будет пропустить и траурную мессу, и поминки по бабушке из-за семейных обстоятельств?

– Я точно приду, – заверяет он, уже высунув одну ногу из окна. Но, вылезая, он ударяется головой, и у него вырывается громкое ругательство.

Слишком громкое.

Мы переглядываемся, округлив глаза. Из коридора доносится скрип двери, затем приближающиеся шаги. Шаги дяди Арбора. Куинн чуть ли не выталкивает Лео из окна на козырек крыльца и вылезает следом. Я хочу последовать за ними, но понимаю, что так подставлю остальных.

Я в жопе.

Когда Куинн вылезает, я закрываю окно, беру с кровати мой кусок карты и, заткнув его за пояс лосин, прикрываю футболкой. Дядя Арбор сначала стучит, а потом открывает дверь.

– Лили? – удивленно спрашивает он, моргая. Его волосы растрепаны, и он одет в футболку и пижамные штаны. – Ты слышала грохот? Где Дэйзи?

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Я никогда не лгала дяде Арбору, потому что у меня никогда не было такой необходимости. Хорошо еще, что я уже почти высохла и, если не считать кроссовок, мой прикид может сойти за пижаму. Мне только нужна отмазка, и немедленно.

– О, доброе утро, папа. Вижу, никто из нас не мог спать, – говорит Дэйзи, появившись за спиной дяди Арбора. Я закрываю рот, когда она зевает, неторопливо войдя в комнату в хлопчатобумажных шортах и топике и босиком, как будто только что проснулась. Идя, она пьет воду из стакана. – Мне так захотелось пить, что пришлось сбегать на первый этаж за водой, прежде чем мы возьмемся за работу.

Взгляд дяди Арбора следует за ней, когда она садится на кровать, причем так, чтобы заслонить бугор, который образовался из-за манекена, лежащего под одеялом.

– Возьмемся за работу? – задает он тот же вопрос, который вертится у меня на языке.

– Угу. – Дэйзи как ни в чем не бывало отпивает еще глоток воды. – Лили проснулась сегодня сама не своя, потому что ей не разрешили взять из особняка соответствующий прикид для похорон. И я сказала ей, что она может просмотреть мой гардероб и перешить под себя что-нибудь из моих вещей.

– В самом деле? – спрашивает дядя Арбор, как будто не может до конца поверить, что я попросила Дэйзи о помощи, а она согласилась ее предоставить.

И я его не виню, потому что сама я точно не стала бы просить ее о помощи. Но теперь, когда она заговорила об этом, я понимаю, что мне действительно нужна одежда.

– То есть она меня не просила, но я услышала, как она плачет, и предложила помощь.

Дядя Арбор поворачивается и мягко смотрит на меня:

– Лили, прости. Я об этом даже не подумал.

Дэйзи самодовольно ухмыляется за его плечом. Ну конечно, Дэйзи выставила себя в особенно выгодном свете. Ну что ж, я подыграю.

Я хлюпаю носом.

– Я тоже. Но я не могла заснуть. Дэйзи пришла в мою комнату и предложила взять из ее гардероба все, что я захочу. Мне надо будет кое-что перешить, поскольку она на пару размеров меньше, но если начну сейчас, то успею до траурной мессы. Дэйзи, у тебя сохранилась та швейная машинка, которую подарила бабушка?

На челюсти Дэйзи дергается мускул, когда я делаю акцент на словах «все, что я захочу». Когда дядя Арбор поворачивается к ней, она приклеивает к лицу улыбку.

– Да, она в подвале. Я уверена, что она по-прежнему работает.

– Спасибо.

Я прохожу к ее стенному гардеробу и просматриваю одежду. Поверить не могу, что она спасла меня, украдкой пробравшись в дом как раз тогда, когда было нужно. Надеюсь, что она не видела, как по крыше уходили Лео и Куинн.

– Я очень рад, что вы, девочки, поладили, – говорит дядя Арбор. – Если во всем этом и есть что-то хорошее, так это то, что вы отодвинули в сторону свои разногласия.

Ни Дэйзи, ни я ничего не говорим. О некоторых вещах не стоит врать.

Вместо этого я снимаю с вешалок темно-зеленую вельветовую юбку и черную блузку с длинными рукавами.

– Думаю, я смогу их перешить. Все путем?

У Дэйзи выпучиваются глаза. Я знаю, что она любит эту юбку, а когда я ее перешью, она станет ей велика. Но дядя Арбор смотрит на нее, ожидая подтверждения, и она делано улыбается:

– Само собой.

Дядя Арбор быстро идет к двери, явно довольный.

– Я принесу швейную машинку из подвала и поставлю ее на твой рабочий стол, Лили. И, девочки, не забудьте подготовить надгробные речи.

Он выходит, и я вздыхаю с облегчением, прижимая одежду к груди. Но мой вздох превращается во вскрик боли, когда Дэйзи, вдруг оказавшись за моей спиной, дергает одну из кос с такой силой, что моя голова дергается назад.

– Если я когда-нибудь снова обнаружу тебя в моей комнате, – рычит она мне на ухо, – ты сильно об этом пожалеешь.

Она выталкивает меня в коридор и захлопывает дверь. Вот и все, комедия под названием «заботливая кузина» закончена.

Глава 9

ВТОРНИК, 25 ИЮНЯ, 16:52

Самое худшее в прощании с усопшими – это надгробные речи. И в прощании с бабушкой тоже. Идя к алтарю, я прохожу мимо Дэйзи. Она рассказывала о том, как ела с бабушкой пирожные из крупчатки с орехами кешью и пряностями – когда-то это было нашим общим воспоминанием. Но в своей речи она даже не упомянула меня.

Когда я поднимаюсь на кафедру церкви Святой Терезы, мне приходится вцепиться в нее, чтобы скрыть дрожь в руках. На меня смотрит множество людей, их лица сливаются в одно зловещее пятно. Когда я видела большую часть жителей города вместе в прошлый раз, я вся была измазана глазурью торта. После этого я старалась держаться от большинства из них подальше, если не считать посетителей кулинарии и тех, кто приходил попрощаться с бабушкой в особняк. После смерти отца я не могу не испытывать чувства вины из-за их финансовых потерь. Но под этим чувством вины таится гнев. Я понимаю, что те,