Тень Чернобога - Кретова Евгения

Ярослава спустилась с табурета, удовлетворенно оглядела свою работу и впечатление, которое произвела на поводыря:

– Кой-чему от Стара научилась, кой-чего сама додумала. Неужто не видал прежде?

Стены кухни окутала мгла, укрыла собой незатейливый узор на стенах, шкафчики – от всего поднимался пар, будто от горячей воды на морозе. Туман клубился, переливался всеми оттенками серого, искрясь то угольно-черным, то белоснежно-белым.

– Видать-то видал, не знал, что смертные так умеют.

– Ну вот теперь знаешь, – Ярослава села напротив Данияра, подперла кулаком голову, вздохнула: – А еда у вас какая-нибудь есть?

– Прямо сейчас есть только хлеб. Что-нибудь придумаем, Яруш, подожди.

Пока Катя суетилась у плиты, вздыхая, что все-таки мало взяли продуктов про запас, Ярушка и Данияр пересели ближе к ноутбуку и, почти касаясь головами, изучали заставку на мониторе. На экране была фотография мыльных пузырей. Ярушка пару раз тайком ткнула пальцем в монитор, но пузырь не лопнул.

– Ишь, волшба какая затейливая…

– Это не волшба, это такое устройство, – Катя не выдержала, засмеялась. – Ноутбук называется.

Это все цифровые технологии, коды, которые формируют для нас это изображение.

Данияр смотрел на Ярославу со снисходительным удивлением, хотя и на монитор поглядывал с интересом.

– Забавная вещица.

– Ишь ты, чудеса, – все так же завороженно поглядывая на монитор, прошептала Ярослава. Катя села между ними, придвинула к себе ноутбук и разблокировала экран. Проверив подключение к сети, кликнула на иконку браузера. Привычно открыла окно поисковика и вбила слова «Книга Велеса». Присвистнула от количества подгруженных ссылок.

– Что? – Ярушка недоверчиво поглядывала на белоснежный экран, разноцветную анимацию на полях и окошки контекстной рекламы, в которых все мигало, подпрыгивало, улыбалось и приглашало купить.

– Смотрите, упоминаний книги Велеса – сотни…

– Значит, вор в самом деле ушел в прошлое, раз столько упоминаний о книге, – нахмурился Данияр.

– Если ушедшая в прошлое вещица меняет настоящее и оставляет в нем след, то да, – согласилась Катя. – Более того, есть свидетельства, что у нее есть обладатели. Вернее, были. Велесова книга упоминается в составе библиотеки дочери Ярослава Мудрого Анны, отправившейся к своему жениху, королю Франции Генриху Первому… – Катя зачитала фрагмент статьи: – «До короля дошла слава о прелестях принцессы, а именно Анны, дочери Георгия, короля Руссии, ныне Московии, и он был очарован рассказом о ее совершенствах». Пишут, что образованная была, знала не только русскую грамоту, но еще греческий и латынь. Несколько обозов с книгами с ней было, но одну она берегла пуще всех остальных, везла с собой и не расставалась.

– И это книга Велеса?

Катя пожала плечами, чуть высвободившись из тисков – Данияр и Ярушка так плотно сжали ее с обеих сторон, разглядывая экран, что она чуть не задохнулась.

– А тут не говорят. Но могу предположить, что да, все-таки выглядит диковинно. Можно предположить, что и в древности она сошла за особо ценный фолиант.

Данияр хмыкнул. Катя между тем открыла другую ссылку, пробежала глазами статью:

– Вот здесь, помимо какого-то восторженного бреда, упоминается, что книга Велеса – это 144 дощечки, которые полковник Изенбек нашел в разграбленной библиотеке кого-то из эмигрировавших в Гражданскую войну русских князей…

– Дощечки? – Данияр нахмурился.

– Да, здесь так и написано. Дощечки. Примерно одинаковой формы, деревянные, с отверстиями для крепления…

– Но это не книга Велеса.

Катя замолчала, продолжая исследовать статью, предположила:

– Может, это ее копия? Ну а если вор намеренно отправился в прошлое, избегая преследования, то мало ли кто видел книгу, кому он ее показывал. И главное – зачем.

Поводырь тер подбородок, молчал.

– Это плохо… – проговорил наконец. – Ладно. Читай дальше.

– «Была найдена полковником русской армии Федором Изенбеком в 1919 году и вывезена им в Швейцарию, где с ней познакомился Юрий Миролюбов. И даже сделал копии».

– Это совсем плохо.

– «…Он впервые опубликовал свои исследования в 1950-х годах». – Она посмотрела на Данияра, отметила, что у него стали карие глаза, а в их глубине золотым огнем что-то трепещет и лучится. – «Сами дощечки исчезли после смерти Изенбека. Но специалисты считают, что это подделка».

Катя открыла картинки, показала поводырю:

– Что скажешь? Вот эти копии. Похоже на нашу книгу?.. Ну то есть текст может быть копией?

Она увеличила черно-белую фотографию одной из дощечек. Данияр прищурился, разглядывая.

– Вот эти, – он провел пальцем по экрану, – скорее ловкая подделка под старославянский. Отдельные фрагменты, – он показал на строки, – выглядят как абракадабра, но на самом деле это вербальная формула расщепления временного полотна… подделать ее невозможно, это можно только списать, если видел оригинал.

Он выпрямился. Катя резюмировала:

– То есть изготовитель этой копии как минимум видел настоящие дощечки. – Она вздохнула. Пробежав взглядом текст статьи до конца, отодвинулась от экрана. – Тут сложность в том, что это уже наше время, послевоенное, и за книгой Велеса охотились все секретные организации и службы тех лет – представляете, даже Аненербе[6]. Вот, смотрите, – Катя навела мышку на нужное место. – Здесь говорится, что нацисты полагали, что знания из старинных письменных источников помогут им научиться управлять сверхъестественными силами природы. Поэтому и стремились ее заполучить. Но в первую очередь дощечки стали предметом интереса НКВД. Сам Изенбек был под постоянным наблюдением из-за этого раритета. Поэтому не думаю, что нам удастся к нему подобраться достаточно близко, чтобы расспросить.

– Ну, не в квартире же его эти секретные службы сидят… Но я считаю, что нам нужно забрать дневники ранее, – Данияр решительно встал.

Катя кивнула.

– Согласна. Но где тогда? Мы ведь не можем установить время, в которое сбежал вор, если я правильно понимаю?

– У Анны. Она в пути. Воровать в дороге проще, нет никого уязвимее, чем путник, это я как поводырь тебе говорю. С Изенбеком вообще неясно, что у него оказалось на руках, а библиотека Ивана Грозного охраняется так, что непрошеный комар не проскочит, не то что мы. Кроме того, все это было существенно позднее замужества Анны. Если верно то, что книга Велеса у нее, то, изъяв книгу из ее времени, мы изымем ее из всех последующих одновременно… Помни, нам дали всего три дня. А сколько уже прошло? То-то же.

Он помолчал, посмотрел на Катю с сомнением.

– И напоминаю: своей волшбой не пользоваться.

– Кстати, может, уже объяснишь почему? – Катя ожидала, что ей начнут говорить про то, что она неумеха, приготовилась переубеждать.

– Приметная она. Ну вот как птица на снегу оставляет следы. Так и ты…

– А Ярушкина следы не оставляет? – Катя кивнула на окружавшие их призрачные стены.

Данияр отвел взгляд:

– Оставляет. Но твои приметнее.

Катя почувствовала досаду, но тут же прохладная Ярушкина рука легла поверх ее ладони.

– Ты не горячись. Правду он говорит. Одно дело я – такой волшбой что ни ведьма, то владеет. А Доля одна. Магия у тебя приметная. Сразу вор спознает, что ты по следу его идешь. – Она посмотрела на Данияра: – Верно я говорю?

– Верно.

Катя воинственно прищурилась:

– Так, может, я вообще тут тихо посижу, а ты все сам без меня сделаешь?

Поводырь не понял иронии, покачал головой так серьезно, что Катя закатила глаза к потолку.

– Нет. Ты нужна. Поворотные точки настроены так, чтобы найти вещь Велеса в прошлом. Вещь, как мы знаем, непростая, заговоренная, а значит, просто так нам не откроется. В тебе же его кровь. Значит, ты его часть. Ты должна привести нас к дневникам, почувствовать их.

– Черт-те что… Отец, между прочим, ничего такого не говорил.

– Это тебе не говорил…