Кот и Лиса (СИ) - Пожидаева Ольга

— Нету у меня ничего. Прекрати меня окучивать.

— В ресторан сходим и…

— И прекратишь?

Мишка открыл рот, но выдохнул, не смея соврать, сказал честно:

— Нет.

Он хохотал, пока Алиса, тоже смеясь лупила его по спине, называя невозможным.

Миша не врал. После ресторана он продолжил в том же духе. В конце концов, Алисе стало стыдно, и она пригласила его на ужин домой. Решила даже, что расскажет Кате, предупредит. А та очень спокойно восприняла новость о госте.

— Ну ты только не ори громко ночью, ладно?

— Кать! Да мы с ним даже не… Он просто друг. Ну… чуть больше, чем друг… в гости на часик.

— Ладно тебе, Алис. Все мы люди. Я уж думала, ты каменная. Особенно последние месяцы. У меня хоть парень с отдельным жильем, а тебе вообще тяжко.

Таким образом, было дано согласие соседки, и Мишка завалился дегустировать стейк. Он с честными глазами врал, что вкусно, хотя Алиса здорово пережарила мясо. Не подметка, но суховатое. Она стреляла в Мишу глазами, но не комментировала его лесть.

Алиса дулась, почти не разговаривала, старалась не реагировать на шутки. Чувствуя ее напряжение, Миша очень скоро засобирался домой. Обулся в прихожей, взялся за ручку двери, но тут же обернулся.

— Забыл что-то? — спросила Алиса.

— Ага. Вот это.

И он поцеловал ее.

Это оказалось неожиданно и приятно. Неожиданно приятно. Его губы были теплыми, осторожными. Руки, что легли на талию, тяжелыми, но ненавязчивыми. Алиса легко могла избежать объятий и поцелуя, но не стала. Она позволила ему изучить свои губы ртом, позволила гладить по спине и шее. Просто позволила. И с удивлением обнаружила, что Миша прекратил все слишком быстро.

Он стоял и молча смотрел на нее, склонив голову на бок, словно ждал приговора. Скорее всего, смертного. Алиса поняла, что должна сказать сейчас что-то.

— Миш, я… — начала она.

Он перебил, сделав неправильные выводы.

— Только начни сейчас говорить, что все это странно, и я… Не знаю, что сделаю, потому что… Это, блин…

— Чи, — шикнула на него Алиса, прерывая путаную тираду.

Сама сделала шаг вперед, прижимаясь к нему, сама стала целовать снова.

— Не странно, — шептала она между поцелуями, — Хорошо.

Он гортанно застонал, прижимая девушку крепче, целуя слаще. Алиса слышала, как ускорилось его сердце, чувствовала, как руки стали касаться требовательнее, а губы жгли, опаляя страстью. Она улыбалась, подставляя поцелуям лицо, шею, прижимаясь к Мише теснее.

— Хорошо? Уверена? — шептал он ей в ухо, водя губами по чувствительной коже за ним.

— Да, — выдохнула Алиса.

И едва сумела проглотить громкий стон удивления и удовольствия, потому что Миша положил ладони ей на попу, притянул к себе ближе. Так близко, что она ощутила, как приподнялись его джинсы в районе паха. Это Алисе тоже понравилось, и она инстинктивно потерлась. И тут же он крепко сжал ее бедра, не давая продолжить, отодвигая от себя.

— Ох, Алис, прекращай. А то сейчас все будет очень плохо.

— Что? — она распахнула глаза.

— Я не железный. И соседка у тебя дома. И вообще…

— О-о-о, — до Алисы наконец дошло, — О-о-о-о-о.

Миша засмеялся, увидев, как на ее лице отражается прозрение.

— Миш, я… Мне… — начала бормотать Алиса, смутившись, чувствуя, что краснеет.

— Все хорошо, — улыбнулся он, снова приобнял, — Не будем форсировать события.

Чмокнул в губы, в нос, потерся своей щекой о ее. Алиса подняла руки, забросила ему на шею, с удивлением и удовольствием ощущая, что чувствует себя очень спокойно и уютно в его объятиях. В этот момент она не думала о прошлом или будущем, не мечтала о том, что через год они съедутся, через два поженятся, а через три-пять нарожают детишек. Даже не заморачивалась, переспят они завтра или через год. Просто стояла и вдыхала горьковато-пряный аромат туалетной воды, впитывала тепло, что исходило от Миши. Алиса была счастлива и спокойна в этот отдельно взятый момент. Потому что сумела жить именно им, а не перспективами развития отношений, далекими планами или тем, как могла отразиться на них ее интрижка с Глебом.

— Я пойду, — проговорил Миша, целуя ее еще раз.

— Иди, — отпустила она.

— Спасибо, — он никак не мог прекратить целовать.

— За что? — а Алиса и не хотела, чтобы он прекращал.

— За ужин. За нервы. За то, что не съездила мне по морде за наглость.

— Эх, даже в голову не пришло.

— Современные девушки такие доступные, — поддразнил он, — Каких-то два месяца ухаживаний и первый поцелуй твой.

— Иди отсюда, — захохотала Алиса, — А то и правда огребешь.

— Пошел-пошел.

Миша, наконец, сумел отлепиться от нее, развернулся и вышел, бросив:

— Сладких снов, красавица.

— И тебе, — прошептала Алиса в закрывшуюся дверь.

После этого поцелуя все изменилось. Как Миша и советовал, они не форсировали, не торопились, но Алиса теперь не могла его воспринимать только, как своего наставника и друга. Она разглядела в нем мужчину. Доброго, сильного, надежного, красивого, веселого и умного. Но самое главное, с Мишкой было легко. С ним Алиса себя чувствовала так спокойно, так естественно и непринужденно. Ни с кем такого не было. Ни с тем первым парнем, с которым она встречалась в институте, ни с Глебом. Вообще ни с кем.

Так было, потому что она действительно не строила на Симонова планов, не лезла из кожи вон, чтобы ему понравиться или угодить. Она не хитрила, не играла, просто была собой. И Мише, кажется, это безумно нравилось. Он старался проводить с Алисой, как можно больше времени. Они тренировались вместе, ходили в кино, зависали в открытых кафешках, просто гуляли в парке. Алиса бросила ругаться с Мишей из-за персоналок. Он запретил оплачивать тренировки, угрожая, что на эти деньги купит ей запас протеина на год или карту в магазин развратного белья. Она могла выбрать. Поэтому Алиса плюнула и смирилась.

— Твой парень — тренер. Радуйся, дуреха, — дразнил ее Мишка каждый раз, когда Алиса начинала ныть о неудобстве.

— А ты мой парень, да? — не оставалась она в долгу.

— Ну а кто? — возмущался он в ответ, но тут же вспоминал собственные слова о поступательном продвижении, — Ну или будущий парень.

— В любом случае — ты парень. Это я поняла.

— Мне приятно, что ты это понимаешь.

После таких обменов любезностями обычно шла серия поцелуев и объятий. Достаточно целомудренных. Миша старался держать себя в руках, не терял голову, как в первый раз. Алисе всегда хотелось продолжить, усилить ощущения, продвинуться дальше, но он держал дистанцию. И вечером, попрощавшись, она понимала, что Миша прав. Было безумно приятно смаковать эти почти школьные отношения. Вспоминать нюансы и детали, его шутки, смех, прикосновения, поцелуи, от которых все внутри натягивалось и звенело от напряжения. Но это было классно.

Очень скоро Алиса так прониклась этим этапом в отношениях, что полностью доверилась Мише. А он, словно почувствовал это, и стал иногда позволять себе чуть больше, разрешал Алисе быть смелее.

Они нашли свой темп, свою волну и качались на ней, наслаждаясь, изучая друг друга. И конечно, это не ускользнуло от внимания завсегдатаев «Джедая». В том числе и Глеба. Алиса понятия не имела, обсуждали они с Мишей их отношения или нет. По большому счету ей было наплевать. Она даже не была девушкой Глеба. И все еще не ощущала себя девушкой Миши. Вроде не была никому обязана, но каждый раз, когда Геллер проходил мимо нее в клубе, Алисе казалось, что сейчас ее шибанет молнией из грозовой тучи, на которую уж очень походил Глеб. Именно из-за его неприветливого вида Алиса и перекроила свою систему посещений клуба. Теперь она подстраивалась не под расписание занятий Геллера, а под собственный распорядок дня, работу и выходные. Могла прийти позаниматься утром, когда были Мишкины тренировки, не брезговала и другими джедайцами. В общем, кроссфит занятия ей нравились сами по себе. Оказалось, что это круто и без красавчика-тренера. Хотя почему без? Симонов был очень даже хорош собой. У него не было плейбойского обаяния Глеба, и улыбка Миши не испепеляла трусики, но девчонки западали на него. Это Алиса знала точно. Не раз и не два она замечала, как Мишка, словно по инерции, уделял больше внимания симпатичной новенькой на тренировке. Он прекрасно знал, что нравится девчонкам, но не кичился этим, не пользовался, не злоупотреблял. Во всяком случае, Алисе так казалось. Но при этом ей не нравилось, когда к Мишке кто-то прикасался. Из девушек, разумеется. Сначала она уверяла себя, что не имеет права злиться, но, в конце концов, не выдержала.