Генерал Скобелев. Казак Бакланов - Анатолий Корольченко

Сражение у Махрама 22 августа завершилось разгромом мятежников. Одних орудий было захвачено тридцать девять плюс полторы тысячи ружей. Через несколько дней была получена из Петербурга телеграмма от императора. Он благодарил личный состав отряда за молодецкое дело.

Поражение у Махрама отнюдь не усмирило кокандцев. Используя остроту положения, Англия заслала в ханство своих агентов, разжигая недовольство населения действиями России, призывая мусульман к газавату — священной войне против русских. Центром мятежников стал Коканд. Вместо бежавшего Худояра в ханском дворце обосновался его сын Насреддин.

От лазутчиков стало известно, что потерпевший поражение Абдурахман ушел к Коканду. Вслед за ним был послан летучий отряд из шести казачьих сотен, двух посаженных на арбы пехотных рот и четырех орудий под командой Скобелева. Чтобы догнать неприятеля, он провел отряд напрямик, по бездорожью, в неожиданных местах преодолевая горные потоки. Наконец, у одного из урочищ он догнал не подозревавшего об опасности Абдурахмана с его главными силами. Они насчитывали более пяти тысяч человек. Однако внезапность и дерзость нападения противника лишили их численного преимущества.

Схватка была короткой. Не выдержав, Абдурахман пустился в бегство. На этот раз он повел отряд в сторону небольшого городка Ош. Скобелев, разгадав замысел, упредил его: первым оказался там. Едва не угодив в ловушку, Абдурахман повернул на Андижан. Туда же спешил и посланный Кауфманом отряд генерала Троцкого. 1 октября город был штурмом взят. При этом главную роль сыграли предводительствуемые Скобелевым казаки.

Почти три месяца продолжалась погоня за мятежными отрядами Абдурахмана. Сам же он сдался в плен 28 января и был сослан в Екатеринославль.

За успешные действия в подавлении мятежа 18 октября Скобелева произвели в генерал-майоры. Тогда же удостоился он и ордена Георгия 3-й степени. 2 марта 1876 года молодой генерал вступил в должность военного губернатора Ферганской области и командующего расположенными в ней войсками.

Зов Балкан

В марте 1877 года из Петербурга последовало распоряжение о сдаче Скобелевым губернаторской должности и немедленном выезде в Петербург. В столице его принял сам военный министр Милютин, потом был прием у начальника Генерального штаба, где зашел разговор о событиях на Балканах.

— Обстановка пренеприятнейшая. Уверен, в скором времени там непременно запылает пожар. Об этом все говорят. Кстати, сегодня для офицеров гарнизона состоится лекция. Советую побывать, послушать — многое станет ясным.

Михаил Дмитриевич не преминул воспользоваться приглашением. В зале присутствовали военные всех чинов и рангов, много генералов. Он хотел пройти на свободное место, как к нему подошел поручик.

— Вас приглашает генерал-лейтенант Леер. Он в первом ряду.

— Генерал Леер? — переспросил он.

В памяти вспыхнуло далекое прошлое: экзамен в академию… широкий Неман… «Как вы можете доказать, что правы в своем решении?»… И он на коне вплавь переплывает реку.

Горячая молодость! Генерал Леер тогда был для него недосягаемым авторитетом. Благодаря ему поручика Скобелева зачислили в академию.

— Здравствуйте, Михаил Дмитриевич. — Седой старик протянул руку. — Не узнали? Да, да, батенька, годы не красят. Доволен вами и рад успехам. Вы — молодец! Впрямь, молодец!

— Благодарю, ваше…

— Генрих Антонович, — прервав, назвал себя Леер. — Теперь я для вас Генрих Антонович. Теперь, батенька, мы с вами вроде бы поравнялись. Ученик догнал учителя, и я этому рад, даже горжусь.

Леер — известная личность в военном мире. Три года назад он возглавлял комиссию по реорганизации сербской армии, а совсем недавно представлял Россию на Брюссельской международной конференции, где решался вопрос о законах и правилах ведения войны.

Усадив бывшего ученика рядом, Леер стал расспрашивать о службе. Но тут из-за кулис вышли двое — бородатый генерал и полковник, сели за небольшой стол.

— Господа, — позвонил в колокольчик генерал, требуя тишины. — Господа, вашему вниманию предлагается лекция о военных действиях на Балканах. Лекцию прочитает полковник Генерального штаба Сергей Васильевич Артамонов.

— Большой умница этот полковник, — произнес Леер.

Прежде чем предоставить слово лектору, председательствующий генерал начал говорить сам. Он напомнил, что армии существуют для того, чтобы обеспечить целостность государства, защитить его от внешних посягательств, и во имя этой святой цели в мирное время строят учебу и подготовку войск, исходя из тактики и состояния военной науки вероятного противника. В течение столетий противником русской армии была армия Турции, и в недавней Крымской войне вновь пришлось вести боевые действия против нее и войск Англии, Франции.

— Не имея намерения предсказывать ход дальнейших международных отношений, скажу, что генералам и офицерам нелишне познакомиться с некоторыми особенностями нынешней турецкой армии. С этой целью Сергей Васильевич доложит соображения о наивыгоднейшем в стратегическом отношении способе действий против турок.

И опять Леер склонился к Михаилу Дмитриевичу.

— Надеюсь, догадываетесь об истинном смысле лекции?

— Разумеется.

Он, конечно, понимал, что лекция совсем не случайна, что на ней как бы проходит проверка решений и расчетов, сделанных в Генеральном штабе и взятых за основу в составлении плана будущей и не очень далекой войны.

И не ошибся. Пройдет немного времени, и Александр II вызовет в Ливадию военного министра Милютина и начальника Генерального штаба Обручева, чтобы услышать их соображения о войне на Балканах. И они доложат императору основные положения этой самой лекции, с которой выступал Артамонов.

— Во все времена, сколь помнит история, русские в открытом бою всегда били турок, — начал полковник хорошо поставленным голосом. — Били не только при равной или большей численности, но одерживали верх и когда находились в меньшинстве. Сила русских войск состояла не только в природных качествах солдатских масс, но и в той сплоченности, организованности, стойкости, в силе духа русского человека и решимости пожертвовать жизнью во имя победы, которая сопутствовала им в сражении. Однако было бы преступно умолчать о наших ошибках, повлекших неудачи. Анализ сражений показывает, что русские войска терпели неудачи, когда ввязывались в длительные сражения за крепости, проявляли медлительность и методичность в своих действиях, отказывались от решительных действий на решающих или главных направлениях.