Боевое Знамя - Бернард Корнуэлл

Перед всадниками простиралась пологая долина с пересекавшими ее изгородями и зажиточной на вид фермой в южной оконечности.

- А что приказал мне сделать Гэллоуэй, Фалконер, - продолжил Блайз, - так это разузнать, сколько мятежников скрывается в долине Шенандоа, и полагаю, что прекрасно смогу с этим справиться и не пересекая никаких чертовых гор. Я могу сделать это, просто остановив поезд, идущий из перевала Рокфиш, и расспросив пассажиров. Разве я не прав?

- Предположим, пассажиры вам соврут? - предположил Адам.

- Черт, еще не родилась женщина, сумевшая мне соврать, - с улыбкой парировал Блайз. Он хохотнул и обернулся. - Сет?

- Билли? – откликнулся сержант Сет Келли.

- Полагаю, нам стоит убедиться, что никто из этих отбросов-мятежников не околачивается у фермы. Прихвати пару ребят и осмотрись там.

Сет Келли велел двум мэрилендцам следовать за ним и повел их через окаймлявший долину лес.

- Думаю, мы подождем их здесь, - обратился Блайз к остальным солдатам. - Располагайтесь как дома.

- Вы говорите, что нашей главной обязанностью является пережить войну? - спросил Адам Блайза, когда солдаты удобно разместились в тени листвы деревьев.

- Потому что я считаю, что именно после войны для нас начнется настоящая работа, Фалконер, - весело ответил Блайз. - Даже более, я считаю, это наша христианская обязанность - пережить войну. Север выиграет. Это и младенцу ясно. Черт побери, на стороне Севера люди, орудия, корабли, заводы, железные дороги и деньги, а у южан груды хлопка, куча риса, штабеля табака и ленивых ниггеров больше чем в доброй половине Африки.

У Севера навалом всякого добра, а у Юга даже и слепой надежды нет! Рано или поздно, Фалконер, мы получим отшлепанный по мягкому месту Юг и чертовски довольный Север, а когда наступит этот день, то должны быть уверены, что мы, верные южане, получим свою справедливую награду. Мы будем теми славными южанами, Фалконер, кто захватит власть на Юге. Мы заживем припеваючи. Будем купаться в молочных реках с кисельными берегами, выбирать себе девушек, деньги для нас будут как раз плюнуть. И неужели вы хотите рискнуть всем этим, схлопотав пулю в живот?

Адам расслышал смешки солдат, разделявших точку зрения Блайза. Другие нахмурились, и Адам решил своими словами поддержать идеалистов.

- У нас есть задание. Ради него мы и вызвались добровольцами.

Блайз кивнул, словно Адам привел неоспоримый факт.

- Черт возьми, Фалконер, как никогда согласен с вами. Черт меня дери, если бы я смог провести разведку до самой Раппаханнок, не было бы на свете человека счастливей меня. Чёрт, да я бы разведал всю местность до самой реки Пи Ди, если бы только мог, дошел бы даже до Суони [12]! Да ну его ко всем чертям, я бы разведал последнюю богом забытую речушку на этой земле ради моей страны, если бы только мог, но я не могу! Просто не в состоянии этого сделать, Фалконер, и вы знаете почему?

Тут Билли Блайз доверительно положил руку на локоть Адама и столь близко нагнулся к нему, что от запаха его сигары у Адама закружилась голова.

- Мы бессильны что-либо сделать, Фалконер, вот вам моя печальная истина. Мы даже не можем свернуть к борделю и вернуться обратно на наших лошадях, этих горбатых четырехногих кусках поросячьего дерьма. В чем состоит главная обязанность кавалериста?

- Ухаживать за своей лошадью, Билли, - ответил один из его людей.

- Разве не сам Бог глаголет его устами? - отозвался Блайз. - Так что полагаю, ради безопасности наших лошадей нам стоит ехать спокойно и неторопливо и не дать янки продырявить наши шкуры до конца войны. А это что еще за чертовщина, дьявол меня разрази? - последняя реплика была ответом на два ружейных выстрела, раздавшихся где-то неподалеку от фермы. Для человека, недавно проповедовавшего политику избегания любого рода неприятностей, он выглядел на удивление спокойным. - Полагаю, нам стоит проехаться вперед, разузнать, цел ли старина Сет, ребята, - обратился он к своим людям, и солдаты неторопливо взобрались в седла и достали винтовки Кольта из седельных кобур.

- Думаю, вашим ребятам стоить остаться здесь и быть настороже, - обратился Блайз к Адаму. - Я не хочу этим сказать, что жду каких-либо осложнений, но заранее ни в чем нельзя быть уверенным. Эти леса полны разного рода бродяг, и любой из этих засранцев злобен, как змея, и вдвойне коварен. Так что остерегайтесь партизанов, пока мы убедимся, что Сет не отправился на встречу со своим творцом.

Адам наблюдал из-за деревьев, как Блайз повел своих солдат к ферме, ничем не отличавшейся от большинства усадеб в виргинской части Пидмонта. Адам часто мечтал, как устроится на одной из таких усадеб, подальше от притязаний и богатства своего отца. Двухэтажный дом выделялся подоконниками из белых досок и был окружен прекрасной широкой верандой, вокруг которой, в свою очередь, располагались беспорядочные, но яркие цветочные клумбы.

Широкий огород простирался между домом и большим из двух амбаров, которые образовывали две стороны двора, а две другие составляла изгородь. Фруктовые деревья усеивали склон, спускавшийся от дома к искрившейся в отдалении речушке. Вид усадьбы внезапно навеял на Адама ностальгию и чувство сожаления. Казалось странным, что война добралась и до этого прекрасного уголка.

А на самой ферме сержант Сет Келли поджидал на веранде капитана Блайза. Келли, долговязый худой мужчина с остроконечной бородкой и темными глазами, развалился в плетенном кресле с сигарой во рту и положив свои сапоги со шпорами на ограду веранды. Двое его людей стояли, прислонившись к столбам, венчавших по краям небольшое крыльцо. Келли вынул сигару из рта, когда капитан Блайз спешился на пожухлый от солнца газон.

- Нас обстреляли, Билли, - с ухмылкой провозгласил Келли. - Два выстрела произвели со второго этажа. Едва не пристрелили меня, вот так.

Блайз недовольно зацокал, покачав головой.

- Но ты ведь в порядке, Сет? Тебя не ранило?

- Промазали, Билли, промахнулись. Но у негодяев дома развевалась эта вот штуковина, - Келли показал ему небольшой флаг мятежников.

- Мда, плохи дела, Сет, плохи, - сказал Блайз, так же широко ухмыльнувшись, как и его сержант.

- Так и есть, Билли. Хуже некуда, - Келли затянулся сигарой.

Блайз провел свою лошадь через цветочные клумбы и привязал поводья к ограде веранды. Его люди спешивались, пока Блайз поднимался по ступенькам веранды и прикурил свою сигару от сигары Келли.

- Внутри кто-нибудь есть? - спросил Блайз сержанта.

- Две женщины и целый выводок щенков, - ответил сержант Келли.

Блайз вошел в дом. Пол веранды был из темного дерева и покрыт парой вязаных половиков. Возле лестницы стояли напольные часы, на их лицевой стороне указывалось, что изготовлены они были в Балтиморе. Пара оленьих рогов служила вешалкой, портрет Джорджа Вашингтона висел рядом с портретом Эндрю Джексона и деревянной дощечкой с выжженными на ней словами "Господь - Молчаливый Слушатель, внимающий всякой беседе в этом доме". Блайз бросил оценивающий взгляд на часы, Сет Келли и двое его людей проследовали за ним через прихожую на кухню, где трое детишек цеплялись за подолы двух женщин. Одна женщина была седа, другая моложе нее и держалась вызывающе.

- Так-так-так, - проговорил Блайз, остановившись в дверях кухни. - И кто у нас тут?

- Вам здесь нечего делать, - ответила ему молодая женщина. Ей было под тридцать, она, очевидно, и являлась матерью трех ребятишек. В руке она держала большой нож, нервно сжав его, когда Блайз вошел на кухню.

- Дело, которое привело нас сюда, мэм, является делом Соединенных Штатов Америки, - весело ответил Билли Блайз. Он прошел мимо старинного кухонного шкафа и взял из фарфорового блюда яблоко. Надкусив яблоко, он улыбнулся женщине помоложе. - Очень сладкое, мэм. Как и вы сами.

У женщины были темные волосы и миловидное личико с горевшими на нем глазами.

- Мне нравятся женщины с норовом, - сказал Блайз, - не так ли, Сет?

- Ты всегда западал на таких женщин, Билли, - Келли прислонил свою тощую фигуру к косяку двери.

- Вы, оставьте нас в покое! - выкрикнула пожилая женщина, почувствовав нависшую над ними угрозу.

- Ничего подобного я не собираюсь делать, мэм, - ответил ей Блайз.

Он опять надкусил яблоко. Двое ребятишек принялись реветь, заставив Блайза грохнуть огрызком яблока по кухонному столу. Куски расплющенного яблока разлетелись по всей кухне.

- Буду весьма вам обязан, мэм, если вы уймете плач своих детей! - гаркнул Блайз. - Не переношу хнычущих детей, нет уж, увольте! Подобные слюнтяи заслуживают порки! Порки! - последние слова прозвучали так громко, что оба ребенка, до ужаса перепугавшись, перестали плакать. Блайз улыбнулся их матери, выставив на обозрение куски яблока, застрявшие у него в зубах. - Так где же глава семейства, мэм?