1-книга. Весна на Галане - Алекс Карр

Помимо основных планетарных объектов и двух поясов астероидов, в звездной системе Обелайра имеется также свыше семи сотен комет, некоторые из которых имеют период обращения в несколько десятков тысяч лет и являются очень редкими гостьями на небосклоне Галана.

Планета Галан, пятая, считая от Обелайра, имеет довольно внушительные размеры и составляет 1,67 от стандартной планетарной величины, за 1,0 которой взяты параметры древней Терры, которая, по некоторым гипотезам, является прародиной Галактического Человечества. Галан имеет весьма значительную плотность, которая составляет 1,23 от стандартной планетарной величины. Гравитационная составляющая планеты, имеет величину 1,52 от стандарта, что заставило галанцев накачать себе довольно внушительную мускулатуру. Зато ось вращения Галана почти перпендикулярна плоскости эклиптики, что дает планете великолепный ровный климат и лишает ее бурных атмосферных явлений.

Галан делает полный оборот вокруг Обелайра за 18 месяцев, а каждый месяц состоит из 26 дней. Сутки на Галане составляют 28 стандартных часов и таким образом один год Галана насчитывает 546 стандартных галактических суток. На Галане нет зимы, и существует всего два времени года – весна и лето, но галанцы разделяют их на шесть времен года. Они считают что гораздо удобнее, когда почти одинаковый по климатическим условиям год, будет разбит на короткую сухую весну, – начало их долгого года, весну теплых дождей, сухое лето, влажное лето, лето жарких ночей и весну прохладных дождей, этот год завершающую. К этому довольно-таки трудно привыкнуть, но, тем не менее, это вполне разумная система, придуманная людьми для того, чтобы установить гармоничное слияние с природой своего родного мира…

(Из краткой лекции, прочитанной Веридором Мерком своему стажеру Нейзеру Олсу на борту "Молнии Варкена")

Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, внутреннее пространство темпорального коллапсора "Галан", борт космического корабля "Молния Варкена".

Галактические координаты:

L = 52877,39437 СЛ;

Стандартное галактическое время:

18 декабря, 19 часов 10 минут

Проходить на космическом корабле сквозь темпоральный барьер очень увлекательное и красочное зрелище. Разумеется, если ты делаешь это в первый раз. Мне, почему-то, показалось, что Нейзеру будет интересно посмотреть на такое и я не ошибся. Он быстро пришел в навигационную рубку, но поначалу развалился в кресле с таким наглым и вызывающим видом, что я чуть было не пожалел о своем приглашении. Для того чтобы мой стажер видел картину не в компьютеризированном, а в натуральном виде, я убрал главный и вспомогательные экраны и привел рубку в позицию визуального, а не электронного обзора. Броневые плиты корабля раздвинулись и сквозь толстые, стайларовые панели кокпита в полутемную навигационную рубку заглянули звезды. Целые россыпи из сотен тысяч звезд. В глубоком космосе нет пейзажа красивее, чем звезды. Впрочем, никакого другого пейзажа там нет и в помине. Двигаясь в космосе с до световой скоростью, я очень люблю смотреть на звезды вот так, полностью погасив в рубке свет, убрав экраны мониторов и опустив с кокпита внешние бронешторки. Звезды были такими яркими и их было так много, что в рубке стало светло, как днем.

Нейзер оказался вовсе не такой уж бесчувственной скотиной, какой хотел мне казаться. Он немедленно выпрямился в штурманском кресле и буквально вперил свой взгляд в сияющие, переливающиеся холодным светом звездные россыпи, мерцающие, разноцветные пылевые облака, лежащие справа по курсу снизу, сияющее, словно огромный рой светлячков, шаровое звездное скопление, расположенное выше. Слева от этой сверкающей красотищи величественной, непроницаемо черной стеной стоял темпоральный коллапсор. Нейзер открыл рот от восторга и прошептал:

– Великий Космос… Как же здесь красиво. Веридор, ну почему мы не смотрим на эту красоту в полете, а таращимся в эти идиотские экраны?

Парня проняло. Его дурацкие спесь и наглость, как рукой смахнуло с лица. Теперь оно было по настоящему красивым и одухотворенным. В удивленных серых глазах этого красивого парня отражались звезды. Я негромко промолвил:

– Вот именно, мой мальчик, – Великий Космос!

Нейзер даже не огрызнулся в ответ на мои слова и отечески наставительный тон, с которыми они были сказаны. Его губы, снова едва шевельнулись, беззвучно повторяя:

– Великий Космос…

Положив руки на панель управления, я легонько коснулся клавиш и "Молния" послушно заложила крутой правый вираж и, завершив маневр, вышла на курс, ведущий в лобовую к стене темпорального коллапсора. Набрав код, я включил аппаратуру, которая создавала вихревой туннель, через который мой корабль мог пройти сквозь темпоральный барьер. Все, что излучает звезда в течение миллионов лет, впрессовывается в темпоральный кокон. Когда специальная комбинация силовых полей и темпорального ресивера начинают пробивать вихревой туннель, свет звезды, как бы оттаивает. При этом возникают чудные световые эффекты. Больше всего это напоминает огненный смерч, переливающийся всеми цветами радуги, яркий, но не настолько, чтобы ослепить. Корабль влетает прямо в воронку этого сверкающего яркими огнями смерча.

Проход темпорального барьера занимает от нескольких минут, до полутора часов в зависимости от того, какой возраст у темпорального коллапсора. Этот, коллапсор, как я уже говорил, был самый старый из обслуживаемых мной и проход длился один час и тридцать семь минут. Все это время Нейзер вопил и визжал от восторга, словно мальчишка, впервые попавший в аквапарк с водяными горками. Он огромными прыжками носился по навигационной рубке от правого борта к левому, залез с ногами на переднюю панель, чтобы оказаться поближе к кокпиту и вообще вел себя, как ребенок. Когда последние сполохи угасли, он, наконец, успокоился. После такого буйства красок внутреннее пространство темпорального коллапсора показалось мне пыльным и тусклым, как старый, заброшенный подвал. Чтобы не портить настроение ни себе, ни Нейзеру, я поскорее сдвинул броневые шторки и вернул экраны мониторов на место. Аттракцион закончил свою работу. Теперь следовало приниматься за работу нам.

Подняв бронепанели, я принялся рассчитывать курс "Молнии" к Галану, а Нейзеру приказал немедленно заткнуться, иначе эти расчеты, никогда не были бы сделаны. После того, как на борту моего корабля появился этот разгильдяй, мне пришлось прекратить прямое общение со своими постоянными спутниками и самыми лучшими помощниками – Нэксом и Бэкси. Нет, когда Нейзера не было в навигационной рубке, мы иногда переговаривались, если того требовали обстоятельства. Более того, иногда я тихонько вставал ночью и шлепал босиком в рубку, чтобы посудачить с Бэкси о том, да, о сем. Она, кстати, в последние дни и сама тянулась к общению со мной, чего в ней никогда не замечалось раньше.