Ты боишься темноты? - Сидни Шелдон

— Буду ждать, — ответила Келли. Повесила трубку и снова села, воскрешая в памяти подробности разговора с Таннером Кингсли. Ей казалось, что чья-то безжалостная рука бросила ее в ледяное море нескончаемого кошмара. Что происходит?!

Почему Марк никогда не упоминал о какой-то Ольге? Деловое знакомство? Связь? Марк, дорогой, хочу, чтобы ты знал: даже если ты изменил мне, я прощаю, потому что люблю тебя. И всегда буду любить. Ты научил меня любви. Я была холодной и замерзшей. А ты меня отогрел. Вернул мне гордость и заставил почувствовать себя женщиной.

Она вдруг вспомнила о Дайане.

Эта назойливая особа едва меня не угробила. От нее нужно держаться подальше. Впрочем, это не трудно. Уже завтра я буду в Париже, с Энджел.

Из раздумий ее вывел осторожный стук в дверь.

— Обслуживание номеров.

— Иду.

Келли уже хотела открыть дверь, но, сама не зная почему, вдруг остановилась. Заказ сделан всего несколько минут назад. Ей пообещали доставить салат через полчаса.

Слишком скоро.

— Минуту! — крикнула она.

— Да, мэм.

Келли поспешно схватила трубку и набрала номер.

— Обслуживание номеров.

— Мой заказ еще не выполнен?

— Простите, миссис Харрис, не успели. Будьте так добры подождать минут пятнадцать — двадцать.

Келли положила трубку и с заколотившимся сердцем позвонила портье:

— Какой-то мужчина… пытается вломиться в мой номер.

— Я сейчас же пришлю охранника, миссис Харрис.

Уже через две минуты раздался очередной стук. Келли настороженно подкралась к двери.

— Кто?

— Охрана.

Келли взглянула на часы.

Чересчур рано.

Она поспешила к телефону и снова связалась с портье.

— Я звонила насчет охраны. Что…

— Охранник уже поднимается, миссис Харрис. Сейчас будет на месте.

— Как его зовут? — хрипло выдавила она, умирая от страха.

— Томас.

В коридоре кто-то тихо шептался. Келли прижалась ухом к двери и стояла так, пока не стихли голоса. Она еще никогда в жизни так не боялась.

В дверь снова постучали.

— Кто там?

— Охрана.

— Билл? — спросила Келли и затаила дыхание.

— Нет, миссис Харрис. Томас.

Келли поспешно распахнула дверь и впустила охранника.

— Что случилось, миссис Харрис?

— Какие-то люди хотели ворваться ко мне.

— Вы видели их?

— Нет… слышала. Вы не проводите меня до такси?

— Конечно, миссис Харрис.

Келли уговаривала себя оставаться спокойной. Слишком много всего произошло за такое короткое время.

Томас не отходил от Келли. Они спустились в вестибюль. Келли огляделась, но не заметила ничего подозрительного. Они вышли на улицу и направились к стоянке такси.

— Большое спасибо, вы мне очень помогли, — поблагодарила Келли.

— Я позабочусь, чтобы, когда вы вернетесь, все было в порядке. Те, кто пытался взломать дверь, наверняка ушли.

Келли села в такси и, обернувшись, заметила двух незнакомых мужчин, спешивших к припаркованному лимузину.

— Куда? — спросил водитель.

Лимузин уже отъезжал. На углу стоял полисмен-регулировщик.

— Поезжайте вперед, — велела Келли.

— О'кей.

На светофоре загорелся зеленый свет.

— Не торопитесь, — решительно сказала Келли. — Подождите, пока будет желтый, и быстро сверните влево.

Водитель взглянул на нее в зеркальце заднего обзора:

— Что?!

— Не спешите на зеленый свет, пока он не сменится желтым, — начала она, но, увидев лицо водителя в зеркале, осеклась и изобразила улыбку. — Понимаете, я пытаюсь выиграть пари.

— Вот как?

Чертовы психи эти пассажиры. Все до единого. Едва светофор подмигнул желтым глазом, как Келли воскликнула:

— Сейчас!

Такси резко свернуло влево как раз в тот момент, как свет стал красным. Регулировщик остановил идущие сзади машины. Пассажиры лимузина досадливо переглянулись.

В конце квартала Келли вдруг объявила:

— О, совсем забыла! Остановите, пожалуйста. Мне нужно выйти.

Водитель подкатил к обочине. Келли выскочила на тротуар и сунула ему крупную банкноту:

— Это вам. Извините за беспокойство.

Заметив, что она поспешила к дверям медицинского центра, водитель пожал плечами и хмыкнул.

Самое время. Ей давно пора лечить голову.

Едва загорелся зеленый свет, лимузин тоже свернул влево. Такси было уже в двух кварталах, и преследователи устремились за ним.

Келли подождала, пока они проедут, и остановила другое такси.

А в это время Гринберг и Дайана вели нелегкий разговор. Детектив честно пытался выяснить, что случилось, но Дайана не могла ответить ни на один вопрос.

— Миссис Стивенс, вы не видели, кто в вас стрелял?

— Не успела. Все произошло так быстро…

— Неприятная история. Вас действительно хотели убить. Баллистики извлекли пули. Сорок пятый калибр. Такие способны пробить даже бронежилет. Вам повезло.

Он тяжело вздохнул, помедлил, но все же признался:

— Мы считаем, что убийца подослан Тони Алтьери. Дайана прикрыла глаза.

…отдохну немного, а может, верну кое-какие старые долги…

— Мы проверяем эту версию.

Дайана молча кивнула.

— Скажите, миссис Стивенс, — продолжал Гринберг, — вы, случайно, не знаете, что было в портфеле?

— Не могу сказать точно. Ричард брал его с собой каждое утро и приносил домой по вечерам. Однажды я видела в нем какие-то бумаги. Сплошные цифры и графики, но я ничего не поняла.

Гринберг взял со стола обручальное кольцо.

— Вы говорили, что мистер Стивенс никогда его не снимал?

— Это… это так.

— Скажите, а не вел ли он себя в последнее время как-то странно? Словно был чем-то расстроен? Взволнован? Встревожен? Не помните, что он говорил или делал за день до смерти? О чем вы беседовали?

Было раннее утро. Обнаженные, они лежали в постели. Ричард нежно погладил ее по бедру.

— Сегодня я буду работать допоздна. Но ты выкрои для меня час-другой, когда вернусь, солнце мое.

Она коснулась самого чувствительного местечка Ричарда, и он блаженно зажмурился.

— Хвастун.

— Миссис Стивенс…

Дайана вздрогнула. Все кончено. Больше ничего не будет.

— Нет. Я не заметила ничего необычного.

— Я позабочусь о вашей защите, — пообещал Гринберг. — если…

В дверь позвонили.

— Вы никого не ожидаете?

— Нет.

— Тогда я открою.

Он распахнул дверь, и в комнату ворвалась Келли Харрис. Дайана удивленно вскинула брови.

— Как! Это вы?! Я думала, вы уже летите в Париж.

— Решила по пути завернуть к вам.

Недоумевающий Гринберг поспешил присоединиться к ним.

— Это детектив Эрл Гринберг, — представила Дайана. — Келли Харрис.

— Детектив, двое мужчин пытались вломиться в мой номер, — объявила Келли.

— Вы предупредили охрану отеля?

— Да. Но они успели сбежать. Охранник проводил меня до такси.

— Не знаете, кто они такие?

— Понятия не имею.

— Они хотели взломать дверь?

— Нет. Стояли в коридоре. Один заявил, что привез обед, другой притворился охранником.

— А вы заказывали обед?

— Да.

— В таком случае, — вмешалась Дайана, — возможно, вам все показалось из-за того, что случилось утром…

— Слушайте, — воскликнула Келли, — я уже сказала, что мне нет никакого дела до ваших трагедий! Сегодня я лечу в Париж. Будьте добры передать вашей мафии, чтобы оставили меня в покое.

Она круто развернулась и вышла. Дайана и Эрл изумленно смотрели ей вслед.

— И что это было? — поинтересовался, наконец, Гринберг.

— Ее мужа тоже убили. Он работал на ту же компанию, что и Ричард, «Кингсли Интернэшнл груп».

Вернувшись в отель, Келли решительно прошла к стойке портье.

— Я выезжаю, — сообщила она. — Будьте добры зарезервировать мне билет на следующий рейс до Парижа.

— Разумеется, миссис Харрис. Какую авиалинию предпочитаете?

— Мне все равно. Лишь бы выбраться отсюда.

Келли пересекла вестибюль, вошла в лифт и нажала кнопку. Едва двери стали сдвигаться, как в кабину вошли двое. Келли оглядела их и поспешно отступила назад, в вестибюль. Подождала, пока лифт уедет, и стала подниматься по лестнице. Нет уж, рисковать она не будет.

На площадке четвертого этажа дорогу ей загородил незнакомый мужчина, по виду настоящий гигант.

— Простите, — пробормотала Келли, пытаясь протиснуться мимо… и увидела направленный на нее глушитель пистолета. Келли побледнела и отшатнулась. — Что вы…

— Заткнись. Думаю, что пока дырок в вас ровно столько, сколько нужно, леди. Если не хотите получить лишнюю, молчите и не делайте глупостей. Попробуйте только дернуться, у меня рука не дрогнет. А теперь спокойненько идем вниз.

Мужчина улыбался, но, присмотревшись, Келли заметила, что ножевой шрам на верхней губе растянул его рот в постоянную ухмылку, с которой странно контрастировали холодные змеиные глазки.