Вляп - В. Бирюк

   Горбунью этот процесс моего обволосения сильно взволновал. За день по два-три раза осматривала все места где у мужиков волосы растут. Но - увы. Кроме ресниц и бровей - даже не чесалось.

   Перестало течь со всего тела. Какой-то испанский король вот так гноем с кровью по всему телу вообще на ноль изошёл. Я по этому поводу тоже сильно волновался. А зря. Прав Эндрю Морган, ой как прав: "масса народу портит себе жизнь переживая о неприятностях, которые либо уже произошли и неисправимы, либо еще не наступили и, вероятно, не наступят". Остаётся только переживать по поводу неизвестных и непредвиденных гадостей. То есть пребывать в постоянной неопределённой панике. Ну или - всеобъемлющего пофигизма. Последнее мне ближе, ему и следую.

   А еще я стал различать слова моей утконоски. Не все. И словарный запас... не для диспутов о сущности демократии или там, свойствах божественного начала. Или конца... Но хоть что-то. Как я понимаю теперь младенцев. Уже ходит. Уже понимает. А сказать не может. Все вокруг общаются, а ты и рад бы со всеми, а слов еще нет. Такая персональная одиночная камера.

   А еще, не к столу будет сказано, у меня заработала перистальтика. Что добавило моей утконоске забот.

   С этого, собственно, все и началось. В смысле: "Господь открыл дверь". А вы как думали? "Знали бы вы из какого дерьма растут эти прекрасные розы". Шекспир, итить-ять. "Ромка с Юлькой".

   Кожа с меня слезла быстро. И нарастала тоже быстро. Но не везде с одинаковой скоростью. Дольше всего я с ногтями мучился. Но и на других членах... Кое-где... С разной скоростью... Вы все правильно поняли. И вот как-то после очередной процедуры моей... дефекации... Я лежу себе тихо-мирно, отдыхаю после процесса. Подрёмываю. Горбунья водички тёплой принесла, подмывает... задействованные в вышеупомянутом процессе части моего тела. И... как-то затихла. И такое странное... ощущение появляется. Знакомое, но как-то... подзабытое. Я глаза приоткрыл, скосил вниз. А она ухватила мой... член пальчиками и внимательно так разглядывает. Почти носом своим уродским в него воткнулась. Чуть на зуб не пробует. Я дёрнулся было. А чего дёргаться, когда ни руки, ни ноги... Она на меня шикнула, я глаза закрыл. Терплю. "Терпи казак, а то мамой будешь". Она бормочет что-то. Разбираю только "резан, резан".

   Ага, из древнеславянского вспоминаю, что "резана" - это монета такая. Серебряная. "Реза" - ставка банковского кредита, Рязань - город, а Реза - фамилия последнего персидского шаха. Лежу, терплю, чувствую. А чего еще делать, когда ничего не можешь? Оказалось - кое-чего все-таки могу. Пока она член мой в руках крутила, яйца мне щупала - все на месте ли, а в какую сторону у них резьба, все пыталась на головке чего-то отщипнуть... Ну, у меня и встал. По-настоящему, как у большого. Первый раз в этом мире. И в этом теле. И ничего странного: тело-то подростковое, сплошной гормональный шторм в крови. Чуть оклемался, отлежался, белков животного происхождения попробовал... И вот - ткни пальцем и - "как у волка на морозе".

   Слышал как-то: два подростка вычитали, что психологи установили будто из каждых 14 минут подростки думают о сексе - 12. Один другого спрашивает:

   - Интересно, о чем же мы думаем оставшиеся 2 минуты?

   А утконосица светец переставила поближе и таскает меня за... за это самое. Ноги мне раздвинула, носом чуть не в задницу залезла... Письку мою как флаг над головой держит. Тут я и разглядел - про что она толкует. Кожа-то у меня наросла не везде. То. что "крайней плотью" называют - не выросло вовсе. Зрелище, конечно, несколько... непривычное. Особенно - в кулаке этой ведьмы. Но вообще-то ничего, форма... вполне благородная. Размер, конечно,... можно и по-больше. Но, во-первых, я еще расту. В смысле - тело это. А во-вторых, много ли разглядишь в бабка-ёжкином кулачишке?

   Получается что стал я не то иудеем, не то мусульманином. Самопроизвольно. Обрезанный от бога. Ну и шуточки у господа... У всех нормальных попаданцев - мешок бонусов всяких. То происхождение типа царского, то арсенал лёгкого стрелкового случайно в багажнике завалялся. Вплоть до вертолётов огневой поддержки, систем космической связи и Института восточных языков в карманном исполнении. А у меня - исконно чуждый результат заморско-религиозного культа. Причём в форме отнимания, а отнюдь не добавления. Налицо. Хорошо что - не "на лице".

   Собственно говоря, по поводу обрезанности я как-то не переживал. Тут столько наворочено. И за, и против. Но пришлось в своё время повозится с ребятишками, у которых фимоз. Есть такая противная штука. Когда камни образуются не в мочевом пузыре у взрослого, а под кожицей на этой самой головке у ребёнка. И он криком кричит. При каждом мочеиспускании. И не только. Тут, факеншит, не крайнюю плоть, а собственную руку... Да и вообще, горячего душа здесь не наблюдается, а вероятность подхватить кож-вен. у обрезанного втрое меньше.

   А у меня и еще интереснее. Граница кожного покрова не ровный круговой срез, а неровный, как кожа росла. А росла она зубчиками такими, как корона получается. У всех нормальных - корона или на голове, или в шкафу в кладовке. А у меня на этом самом месте. Когда в рабочем состоянии - хорошо видно. Как сейчас.

   Горбунью все это весьма заинтересовало. Не так сильно как если бы "Чёрные акулы" из нормального попаданского бонусятника строем "пеленг" над головой прошли, но все-таки.

   Посидела-подумала, глядя в никуда. Потом хвать с пола овчину, которой я укрывался, швырьк мне её на голову. Я только собрался мычанием выразить своё недоумение, а она раз - и уселась мне верхом на бедра. Зашелестела своим тряпьём, сдвинулась и... наделась прямо на моё хозяйство. Тут я просто взвыл - девочка она что ли? Узко же, больно. Да вроде - нет. Просто, похоже, давно с мужиком не была.

   Она вроде тоже застонала. Затихла. Посидела. Потом потихоньку, по чуть-чуть подвигалась устраиваясь и... поскакала. Хорошо что горбунья - угол наклона другой. Она не в ребра мне руками упёрлась, а в постель по обе стороны тела. И сама - не велика. А была бы полноразмерная баба типа "русская красавица" - поломала бы мне весь тазобедренный... Но и так... когда лобком об лобок... да со всего маху... А у меня-то кости детские. А её-то все круче разбирает... амплитуда, ускорение, частота, сила ударов - "все выше и выше и выше... стремим мы полет наших птиц...". Мне её из-под овчины не слышно, не видно, но по тактильным ощущениям...

   Тут она рухнула. На меня. Плашмя. Дышать, когда на грудной клетке валяется тушка раза в полтора самого меня тяжелее... А она еще и овчину мне к лицу прижала... От восторга наверное... Правда, когда я под ней дёргаться начал - слезла быстро. Овчинку сдёрнула, меня по пропотевшей щёчке погладила. Довольная такая... Кончила значит. Успешно провела свой медицинский натурный эксперимент. На натуре. Верхом. А я - нет. Не в смысле эксперимента, а в смысле - успешно. Хозяйство стоит, болит, тянет. Будто - били-били и ... не отпустили. Опухло. И мешает там что-то. Тут хозяйка меня в очередной раз потрясла: подёргала мой член, чего-то сделала. У меня боль страшная резанула по всему низу аж до верха. А она вытягивает оттуда, из окрестностей моей задницы, шнурочек, а на шнурочке - крестик её. Который она тут же вешает себе на шею. Много чего видал, но чтобы крест нательный православный в качестве противозачаточного средства использовали... Получается, она вначале крестик с шеи сняла и его шнурком мне основание пениса перевязала. Дескать "Не люблю маленьких. Их и не будет".