Одной Розой меньше - Пэт Флауэр

- Прекратите! - резко бросил Свентон. Истерика ему была ни к чему.

Она бросила на него взгляд, ищущий помощи, умоляя защитить её от гнетущего груза её собственных мыслей и воспоминаний. Смех сразу оборвался.

- В сущности это дьявольская несправедливость! - утверждала она. - Она всегда настаивала на своем, а мне приходилось отвечать за последствия. Та вышло и на этот раз, инспектор! Я хотела совсем немногого, она мне отказала. А теперь я должна все расхлебывать!

- Меня только удивляет, что вы оставили скалку в квартире, где её в любой момент могли найти.

Рыжеволосая медленно кивнула.

- Я хотела её вынести. Но откуда вы знаете, что я... что я воспользовалась скалкой?

- Точно я не знал. Вы сами только что мне подтвердили.

Молодая женщина уткнула взгляд в крышку стола. Свентон чувствовал разгоравшуюся в ней ненависть, грозившую поглотить её целиком.

- Чертов глупец! - прошептала она. - Во всем виноват только он! Если бы не он, вы бы никогда ничего не заметили! Вы никогда бы не нашли эту скалку. Он вообразил, что введет вас в заблуждение, оставив на кухонном столе кое-какие лекарства. Мне пришлось заниматься ещё и с ним, потому что он с ней спал - как и очень многие другие!

- Джереми Стоун?

- Конечно! Видели бы вы его лицо, когда в тот вечер он пришел и разглядел, кто я такая. Он был так убежден в своем мужском превосходстве, что это было просто смехотворно! - Она саркастически улыбнулась. - Но тогда он пережил такой шок, как никогда прежде. Я решила его использовать. Он должен был мне помочь. Я показала ему Мэри. Этот большой сильный парень едва не потерял сознание, инспектор!

- Вы уже спрятали её в чулан?

Рыжеволосая удивленно кивнула.

- Вы и это знаете? Да, я спрятала её там. Я сказала ему, что знаю, что Мэри была беременна от него, и спросила, хочет ли он, чтобы об этом узнала его жена. Он тут же выразил готовность помочь. Лучше бы я его никогда не видела! Я прекрасно бы справилась с этим одна! Она не имела права жить!

- Нет, вы бы с этим не справились - даже если бы не забыли скалку.

- Чем же я себя выдала? - удивленно поинтересовалась она.

- Протокол вскрытия был однозначен, дорогая моя. Возможно, вы воображали, что можно отдалить начало трупного окоченения с помощью трубки с горячей водой, но опытного врача этим в заблуждение не ввести.

Ее губы дрогнули.

- Я... я думала... я была уверена, что никто не усомнится, что это самоубийство. Ведь она вовсе не была окоченевшей.

- Это было не единственным проколом, - заявил Свентон. - Знаете, что имело решающее значение?

Она покачала головой.

- Сознательность Боба Клифтона. Он практически наблюдал это убийство, известил полицию и до конца отстаивал свою позицию, хотя вы все отрицали. Кстати, прекрасная актерская работа - да и я сам сомневался. Особое недоверие к нему возникло после того, как он побывал у вас и разговаривал с вами.

- Но я хотела... он мне помогал - он хотел, чтобы мне удался побег.

Свентон сердито кивнул.

- Да, я знаю. Почему вы её убили?

Рыжеволосая красотка отодвинула чашку, оперлась на локти и закрыла лицо руками. Ее голос прозвучал глухо.

- Это долгая история.

- Ночь длинна, мисс Филдинг.

- Мы с Мэри были близнецами, - начала молодая женщина. Теперь её голос звучал спокойно и уверенно. - Наш отец погиб в автомобильной катастрофе, когда нам было по девять лет. Может быть, мы были бы счастливее, проживи он подольше. Впрочем, не знаю; я уже многого не помню, - она пожала плечами. Наша мать относилась к тому типу женщин, которые слишком несамостоятельны, чтобы справиться без сильного мужчины. Мэри всегда была её любимицей потому что они были похожи, я думаю. Она никогда не могла простить отцу то, что он был настолько глуп, чтобы погибнуть в аварии. А мне не повезло, я уродилась в него. Не внешностью - в этом мы обе пошли в мать - а характером. Я была слишком самостоятельна. Я хотела стоять на собственных ногах, а моя мать с этим не соглашалась. Она часто говорила, что мы - это все, что у неё осталось. Такой способ шантажа мне вскоре опротивел.

Теперь она смотрела Свентону в лицо. Пока она рассказывала свою историю, на глазах её несколько раз выступали слезы, но инспектор чувствовал, что за ними скрывалась злость, зависть и жалость к самой себе, но не подлинное страдание.

- А что за история с вашими именами? - спросил инспектор, когда молодая женщина сделала паузу.

- К этому я ещё приду, - ответила она. - Мать экономила на всем, чтобы дать нам возможность учиться танцам. Мы с Мэри приобрели костюмы и выступали вместе. Понимаете, бедняжка считала нас талантливыми артистками.

Свентон слушал молча. Девушка продолжала рассказывать. Их мать мечтала о большой карьере для сестер-близнецов; при этом одну она баловала, а другую, которая постоянно чувствовала себя обиженной, довела до того, что та возненавидела и мать и сестру. Свентон мог представить себе последствия такого воспитания, тем более что уже знал его результат.

Мистер Филдинг, который умер таким эгоистическим образом, оставил свою семью практически без средств. Маленький домик, в котором жила его вдова с дочерьми, был скопищем долгов, слез, зависти и болезней миссис Филдинг, к которым позднее добавилось прямо-таки патологическое упрямство. Однако хуже всего было то честолюбие, которое миссис Филдинг воспитывала в своих дочерях. Они должны были достичь всего, в чем было отказано ей: признания, восхищения, богатства и счастья.

Когда молодая женщина рассказывала о выступлениях в третьеразрядных варьете, инспектору казалось, что он слышит звуки расстроенного пианино, наигрывающего сентиментальную модную песенку. Он мог себе представить, с какой надеждой следила миссис Филдинг за сценической карьерой дочерей. И видел танцующих на подмостках длинноногих рыжеволосых красоток.

- Откуда у вас эта скалка?

- Она была в кухне, - девушка вздрогнула, когда неожиданный вопрос грубо вернул её к действительности.

- А убив сестру, вы в отчаянии приняли на себя её роль. Вот это присутствие духа!

- Во всяком случае, вы на это попались, инспектор, - ответила рыжеволосая с вызывающей улыбкой, которая немало озадачила инспектора, поскольку совершенно не соответствовала спокойной сдержанной женщине в квартире мисс Филдинг.

- Дальше, пожалуйста.

- Я никогда не говорила матери правду о Мэри, потому что она все равно не поверила бы ни единому моему слову. Это была её блестящая идея, выступать под названием "Две розы". Собственно говоря, Розой зовут меня. Но Мэри была её маленькой розой, и все прочие восхищались ею не меньше матери.

Две рыжеволосые девушки. Две красные розы. Теперь одной розой стало меньше.

Конечно, появились и поклонники: большей частью пожилые богатые мужчины, убеждавшие миссис Филдинг, что они преследуют ту же высокую цель, что и она. Они доказывали ей, что посещения ночных клубов для её дочерей лучшая возможность наблюдать за своими будущими конкурентами и учиться у них. Мэри такой жизнью наслаждалась. Дорогие подарки, которые она получала в качестве вознаграждения, были, по мнению миссис Филдинг, комплиментами её артистическим талантам. Роза же уклонялась от внимания таких поклонников и, следовательно, не получала никаких подарков, что привело мать к убеждению, что она саботирует номер, в котором выступает вместе с Мэри. Такая кошмарная жизнь продолжалась: Мэри чудесно развлекалась, Роза все более озлоблялась; одна сестра зарабатывала на своей красоте капитал, другая обижалась на судьбу, которая создала их близнецами - и, в конце концов, возненавидела даже те рыжие волосы, из-за которых они так разительно отличались от большинства других женщин.

Роза с удовольствием вырвалась бы из этого тесного мирка. Но Мэри захватила инициативу и прожигала день за днем, от души наслаждаясь жизнью. Она знала слабые стороны мужчин, которые падали к её ногам, и решила дорого себя продать. Миссис Филдинг была безутешна и горевала день и ночь, пока Мэри некоторое время спустя не написала домой - правда, не вдаваясь в подробности, - и не сообщила, какого триумфа она добилась на сцене.

- Меня она ни на миг не ввела в заблуждение! - ожесточенно констатировала Роза. - Хорош триумф!

- Почему она называла себя Розой?

Роза пожала плечами.

- Вероятно, она к этом у привыкла. А может быть, ей это имя нравилось больше, чем Мэри.

- Когда вы прибыли из Мельбурна?

- Вчера.

Конечно. Хотя характером сестры были совершенно различны, но внешне сходство было таким потрясающим, что все жильцы дома принимали её за Мэри Мэри в другой одежде, в другом настроении. Инспектор рассматривал её наряд. Он был прав, когда рассказывал жене, что она хорошо одевается. Свентон взглянул на дорожную сумку, стоявшую рядом со стулом - слишком большая сумка для такого краткого визита.

- Что у вас там, мисс Филдинг? - он указал на сумку.