Ночь греха - Джулия Росс

Лорд Джонатан успел отскочить в сторону, но спутанные ветки настигали его. В вихре обломков он упал под ударом покатился. Но хлещущие сучья краем задели его, и обломок дерева сильно ударил в висок.

Энн с трудом поднялась на ноги. Лес теснился вокруг, густой и тихий, только с листьев здесь и там стекали капли. Ничто не движется, кроме дождевой воды, собравшейся в ручейки, которые сбегают по раскисшей почве к реке. Лорд Джонатан Деворан Сент-Джордж лежит на тропинке лицом вниз. Он одолел банду убийц в бешеном танце единоборства, а потом был сражен деревом.

Дождь шумит. Энн отвела одну из веток и опустилась на колени рядом с ним. Коченея от страха, она отбросила листья и веточки, глядя на его побелевшее лицо. Кровь и грязь размазаны у него над ухом.

– Господи, – сказал он севшим голосом. – Черт бы побрал эту бурю!

Энн чуть не потеряла сознание от облегчения.

– Вы живы!

Он поднял голову, но уронил лицо на руки, его локти наполовину были погружены в грязь.

– Так мне кажется, мисс Марш.

– У вас кровь! Я сделаю вам повязку.

– Это пустяки, дайте мне одну минуту.

Джек повернулся и сел. Дождь молотил по его плечам, рубашка прилипла к спине, он обхватил свою голову, упершись руками в колени. Энн подобрала юбку платья и попыталась оторвать полоску от нижней юбки, от разумной, практичной нижней юбки.

– Не сходить ли мне за помощью? Не знаю, что будет лучше! Вряд ли стоит оставлять вас.

– Нет, стойте! Это небезопасно. – Он протянул руку и схватился за ее запястье. – Я смогу идти, если вы мне поможете.» Я не совсем…

Тяжело опираясь на ее руку, он встал, потом немного постоял, раскачиваясь. Энн обхватила его за пояс обеими руками. Он совсем замерз в мокрой рубашке.

– Вы теряете много крови, – сказала она.

– От дождя всегда так кажется, будто кровь идет сильнее, чем на самом деле. – Он обхватил ее за плечи одной рукой. – Давайте вместе ковылять через лес к коттеджу. Все в порядке. У миссис Кеньон найдутся бинты. Мистер Кеньон позаботится о вас и позовет на помощь.

– Это я виновата, – сказала она. – Если бы я побежала быстрее…

– Никто не виноват; когда я крикнул, у вас был такой вид, будто вы ждете, что орды Чингисхана сейчас вырвутся из леса. Я выразился недостаточно ясно… Проклятие!

– Прислонитесь вот к этому дереву, – сказала Энн. – Вас тошнит? Это ничего, я не возражаю.

Он улыбнулся и покачал головой, но она припала к нему, а он дрожал всем телом. Напряженная сосредоточенность сгладила его черты, словно он сконцентрировался только на дыхании. Что-то в этом ужаснуло ее, словно он уже был потерян для мира.

– Мне на мгновение показалось, что вы собрались свести счеты с жизнью, – с вымученной веселостью сказала Энн.

Губы у него насмешливо скривились.

– Вот как?

– Это не важно, – сказала она.

– Теперь я в полном порядке. – Джек посмотрел на нее, все еще улыбаясь, и провел кончиками пальцев по ее лицу. – Мы почти пришли.

Она помогала ему, приняв на свои плечи его немалый вес. Деревья поредели. На склоне разлилось пятно ярко-синих колокольчиков. Тропа бежала вниз к небольшой лужайке, где уютно поместился каменный коттедж. Шаг за шагом они шли под ливнем, увязая по лодыжки, мимо навеса над колодцем под прикрытие крыльца.

Энн постучала молотком и крикнула. Дождь с соломенной крыши лил как из ведра на две яблони у входа. Дверь никто не открывал.

– Никого нет, – сказала она. – Может быть, они где-то прячут ключ?

Лорд Джонатан присел на корточки, откинул назад голову и закрыл глаза.

– Может быть, я не знаю.

Энн снова вышла под ливень и принялась переворачивать один камень за другим везде, где это казалось уместным: маленький каменный бордюр вдоль дорожки, осыпавшийся кусок садовой ограды.

В конюшне было полутемно и пыльно. Хотя навоз лежал на полу одного стойла и свежее сено наполняло кормушку, лошадей там не было. На стене – никаких поводьев или упряжи на крюках. Но все же это убежище лучше, чем крыльцо. Энн опустила голову и пробежала сквозь ливень. И увидела: ключ висел на гвозде под треснувшей доской как ответ на мольбу.

Она схватила холодный металл и зашлепала обратно к коттеджу. Лорд Джонатан согнулся, положив голову на руки, и явно уснул. Ее руки дрожали от холода, от тревоги, когда она вставила ключ в скважину. Дверь отворилась, и глазам явилась простая гостиная и приветливое мерцание углей в очаге.

– Хорошо проделано, – сказал он. – Настойчивость – это недооцененная добродетель. Там есть лошадь?

Энн покачала головой. Она наклонилась, чтобы помочь ему встать.

– Там лежит свежий навоз и остались следы. Повозку вывезли сегодня рано утром, как мне кажется. Может быть, Кеньоны уехал в город?

Его глаза блестели от скрытого удовольствия, словно он подсчитал возможности и обрадовался тому, как выпали кости. Она протянула пальцы. Его взгляд скрестился с ее взглядом. Одной рукой он схватил ее руку, а другой обхватил Энн за шею. Его гибкие пальцы запутались в ее волосах. Радость распространилась от глаз к губам. В ее крови жар запрыгал, как блуждающий огонек.

– Значит, сегодня базарный день, – сказал он. – Итак, я состязаюсь с судьбой и проигрываю.

Энн посмотрела ему в глаза, а он притянул к себе ее лицо и поцеловал холодными губами в губы.

Ее рот мягко покорился, поддаваясь сладкому прохладному нажатию. Она приросла к месту, словно ее парализовало. Ее тело растаяло, когда его губы прижались к ней. Он просунул кончик языка ей в рот. Пряди пламени помчались, заставляя ее сердце биться в новом бешеном ритме; Греховное, сбивающее с толку ощущение.

После дразнящего легкого удара языка Джек убрал ладонь с ее шеи. Энн прижала свободную руку к губам. Она чувствовала себя очарованной и развращенной одновременно. Ей хотелось, чтобы он снова целовал ее. Только одно прикосновение, одно мгновение холодных губ к губам, и ей хочется отдать ему весь мир?

– В знак благодарности, – сказал он, сжимая ее пальцы. – А теперь давайте войдем в дом и обсушимся.

С сосредоточенной решимостью он встал, и она помогла ему переступить через порог.

Запах леса и дождя, холодный и свежий, исходит от ее кожи. Ее рука крепко обвивает его за талию. Ее хрупкие, решительные плечи прогнулись под его рукой.

Все завертелось, кружащееся и легкое, как одуванчик. В голове у него стучало. Он почти ничего не видел.

– Сюда, – сказала она. – Садитесь сюда.

Джек распростерся на деревянном диванчике и откинул голову на его спинку. Он смутно видел только ее лицо, удивленное, потрясенное, горящее румянцем после того, как он поцеловал ее. Такой осторожный, дразнящий, маленький поцелуй! Ее губы стали мягкими – бесхитростная покорность. Ее невинный рот приоткрыт – естественный, неумелый призыв. Пронзительно притягательно – притягательнее, чем он мог себе представить!