Французский квартал - Стелла Камерон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва Джек выпрямился, как услышал стук входной двери и звук шагов на лестнице. Он быстро осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, с помощью которого смог бы обороняться.
— Эй, Селина, золотце, где ты? Это я, Дуэйн! Я бы раньше заскочил, но у меня были дела, сама понимаешь, закрутился. — Шаги слышались уже в гостиной. — Я звонил днем, но к телефону никто не подошел. Селина, ты вообще здесь?
— Здесь она, Дуэйн, здесь, — отозвался Джек. — В спальне.
После недолгой паузы Дуэйн отозвался:
— Джек Шарбоннэ? Ты?
— Кто ж еще?
— А ты что тут делаешь, можно поинтересоваться? Селина! Или я чего-то не понимаю? Ты там в порядке, малыш? Просто скажи «да», и я уйду. Раз ты с Джеком, я тут лишний…
— Перестань кривляться и иди сюда! — рявкнул Джек. — Селине плохо. Нужно вызвать врача.
— Нет! — Она села на постели и схватила Джека за руку. — Не надо врача! Мне никто не нужен. Со мной все в порядке…
В следующую секунду в комнате появился Дуэйн в роскошном красном кафтане, расшитом золотой ниткой, и золотистых сандалиях.
— Что с тобой, детка? — воскликнул он, быстро подойдя к постели. Он бросил суровый взгляд на Джека. — Это он тебя так, да?
— Не говори глупостей… — еле слышно отозвалась Селина.
— Послушай, Дуэйн, уговори ее насчет врача. Она не хочет.
— Уговори! — усмехнулся тот, легонько взъерошив Селине волосы. — И уговаривать не стану. Звоню сейчас же, и точка.
Он наконец нашел в книжке нужную запись, подошел к аппарату и быстро набрал номер; что-то коротко сказав, положил трубку. Собеседник, похоже, не возражал против того, что Дуэйн позвонил ему в два часа ночи.
— Когда будет врач?
— Скоро, — отозвался Дуэйн. — Селина, золотце мое, может быть, ты переоденешься во что-нибудь более подходящее? Зачем тебе этот дурацкий свитер? Ты и без того вся вспотела, как загнанная лошадь! — Он усмехнулся и озорно подмигнул Джеку. — Люблю английский язык и выразительные сравнения!
— Эррола больше нет… — тихо прошептала Селина, закрыв рукой глаза. — Не могу поверить. Это не укладывается у меня в голове.
— Скажи, тебе хоть немного лучше? — спросил Джек.
— Перезвоните врачу. Скажите, чтобы не приезжал. Джек встретился глазами с Дуэйном, и оба одновременно покачали головами.
Дуэйн отошел к бельевому шкафу и стал рыться во всех ящиках подряд. Из одного он достал белую хлопчатобумажную ночную рубашку и короткие дамские штанишки.
— Так, мы с Джеком сейчас отвернемся, а ты переоденься, ладно?
— Ладно, только отмените вызов врача.
— Сейчас не время торговаться, солнышко, — мягко возразил Дуэйн. — Переодевайся. Вот увидишь, тебе сразу полегчает. Тут еще нужно будет убраться, между прочим, перед врачом, так что поторапливайся.
— Селина, можно уже? — громко спросил он минут через пять.
Ответа не последовало.
Переглянувшись, они с Дуэйном одновременно повернулись. Селина лежала в постели, натянув одеяло до самого подбородка. Свитер и джинсы кучкой лежали на полу.
— Я думаю, у нее пищевое отравление, — заключил Джек. — Черт возьми, где носит этого Гиппократа?
— Имей терпение.
Джек пригляделся внимательнее. Бледность Селины сливалась с цветом белоснежного постельного белья. Единственное отличие заключалось в том, что последнее было в синий горошек. Селина открыла глаза, которые словно стали больше на ее осунувшемся лице.
— У тебя наверняка пищевое отравление, — сказал Джек. — И не переживай, это не так страшно.
— Вот и перезвоните врачу. Скажите, чтобы он не приезжал.
В следующую секунду по всему дому разнеслось эхо дверного звонка.
— Вот и Ал, — пробормотал Дуэйн, направляясь к двери.
Через минуту он вернулся в комнату вместе с каким-то рано поседевшим щеголем. «Тот держал в руках саквояж.
— Ал Вобан. Доктор Ален Вобан к вашим услугам. Доктор Вобан сразу приблизился к Селине и приветливо ей улыбнулся.
Ален Вобан был невысок ростом, но, черт возьми, красив. Заметив это, Джек поморщился. К несчастью, Дуэйн взял его под локоть и потянул к двери.
— Пойдем, Жако. Не будем мешать.
Они вернулись в гостиную. Дуэйн зашагал взад-вперед по комнате, время от времени качая головой, цокая языком и давая клятвенные заверения в том, что он однажды камня на камне не оставит от этой вульгарной обстановки. Дважды миновав одно и то же место, он наконец нагнулся, поднял с пола металлическую корзину для бумаг и поднес к самому лицу.
— Боже, ну и вонь… — Дуэйн скривился так, словно его заставили съесть целый лимон. — Здесь что-то сожгли. Нет, Джек, говорю тебе: за этой девчонкой нужен глаз да глаз.
Когда-нибудь она точно спалит себя здесь заживо или отравит угарным газом.
Еще вчера Джек заметил бы, что личное благополучие Селины его совершенно не волнует. Он сказал бы это и сейчас, но побоялся, что его выдаст голос.
— Что там? — буркнул он, не глядя на Дуэйна.
— Воняет нейлоном… и, кажется, шелком. На дне что-то оплавилось. Резина какая-то. Боже, ну и запах!
Джек, заинтересовавшись, заглянул в корзину.
— Так, давай сразу договоримся, — вдруг быстро проговорил он. — Ты ничего не видел, ничего не нюхал. Ясно?
— Хорошо, — тут же согласился Дуэйн.
Селина сожгла в корзине черное дамское белье, шелковый пояс и то резиновое кольцо — в общем, все, что они с Джеком нашли в комнате у Эррола. Джек уже пожалел о том, что они избавились от этих вещей. Впрочем, если все это принадлежало Селине…
« Черт, черт, черт! Уж что-что, а это тебя волновать не должно, кретин! «
Дуэйн вдруг взял его за руку.
— Ого… похоже, еще гость.
Звонка не было. Входная дверь открылась и закрылась. На лестнице, которая вела на второй этаж, раздались шаги.
— Селину больше не беспокой, — сказал Джек, решительно направившись в коридор. — Я разберусь сам.
— Так я тебя и пустил туда одного, — проговорил Дуэйн, догоняя его.
Выйдя в коридор, они замерли на месте как вкопанные. Джек никогда не относил себя к числу ценителей мужской красоты, но красивее мужчины в жизни не видел. Дуэйн откашлялся и сдавленным голосом проговорил:
— Э-э… добрый вечер. Давайте первым делом пройдем в гостиную, а уж там вы представитесь. Только не шумите. В доме больная женщина. Высокий незнакомец коротко кивнул и сделал шаг к двери. Дуэйн и Джек тотчас расступились.
— Где Селина? — спросил он, входя в комнату и оборачиваясь. — Ей что, совсем плохо?
— У нее сейчас врач. Селине сегодня пришлось несладко, как, впрочем, и всем нам. Шок, потрясение… ну вы понимаете.
— Да, понимаю. Меня эта смерть тоже потрясла до глубины души. Такой человек, такой человек… — У него были удивительные глаза. Не голубые и не зеленые, а что-то среднее… Цвета морской волны. Редчайший оттенок. Совершенные, точеные черты лица и подтянутая, крепкая фигура атлета. — Селина обо всем рассказала мне по телефону. Поэтому я, собственно, и пришел. Хорошо, что я вчера приехал по делам в Новый Орлеан и оставил ей номер, по которому она меня разыскала…