Падение 'Морского короля' - Астон Марк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борттехник сказал:
- Ребята, вы не можете влезть со своим снаряжением. Мы и так перегружены.
- Мы здесь это не бросим, приятель, - ответил кто-то.
- Ну, тут либо ты, либо твое снаряжение. Это последний автобус с горы и нам надо отправляться прямо сейчас. Тебе придется выбирать.
Парни смягчились и борттехник пошел на компромисс, разрешив им оставить винтовки, но все остальное - «бергены» и РПС — было брошено.
С шестнадцатью дополнительными людьми на борту, даже без большей части нашего снаряжения, вертолет был сильно перегружен. Единственная турбина пронзительно протестующе завыла, когда пилот добивался крутящего момента от трансмиссии, выжимая мощность в попытке подняться. Корпус вертолета сильно завибрировал от усилий, но сумел лишь глубже погрузиться в снег.
Затем, как будто внезапно вырвавшись, мы неуверенно поднялись, прежде чем снова просесть. Пилот подал мощность, и мы, пошатываясь, поднялись в воздух благодаря подъемной силе порыва ветра, на встречу с которым намеренно рассчитал пилот, в своей следующей попытке. Мы двинулись вперед и вверх, когда невидимый ледяной мост под убирающимися колесами шасси рухнул, открыв глубокую пещерообразную трещину, достаточно большую, что бы поглотить вертолет в пропасти.
В то время я был благодарен судьбе за то, что никто не рассказал мне о расщелине. Что касается меня, то мы наконец-то покинули проклятый ледник и на хорошей скорости спускались по его склонам к теплу и безопасности корабля Ее Величества «Антрим». Кто-то даже вскрыл пачку сигарет и пустил их по тесной кабине, которая наполнилась праздничным дымом. Чего я не мог разглядеть в дымке, так это того, насколько близко мы были к крутым гребням, окаймляющим лед, мелькавшим по обе стороны от нас. Даже малейший просчет наблюдателя или отклонение пилота от его инструкций, приведет к тому, что лопасти зацепят зазубренные края и отправят нас на верную гибель.
Сочетание скорости ветра, скорости, силы тяжести и более плотного воздуха на большой высоте удерживали нас в небе, но только на время. Когда мы вышли с дна ледника и начали идти над морем, меньшая высота и более теплый воздух на уровне море означали что проблемы, связанные с преодолением гравитации, стали заметно более сложными. В тот момент принципы полета ничего не значили для меня, но и Бильбо, и я чувствовали, что летные характеристики вертолета стали более медленными, поскольку перегруженная машина с трудом держалась над поверхностью воды и пыталась удержаться в воздухе достаточно долго, чтобы вернуться на корабль.
При обычном порядке посадки, военный корабль ложится на курс, при котором ветер благоприятствует посадке, обычно в пределах примерно 30 градусов от курса корабля. Затем вертолет переходит в парение вдоль левого борта у летной палубы, замедляется, чтобы уравнять скорость с кораблем, а затем движется вбок, пока не пролетит над центром летной палубы, прежде чем приземлиться. У «Хамфри» не хватало мощности ни на что из этого. Вертолету пришлось совершить заход на посадку, при котором мы бы одним махом приземлились прямо на палубу.
Учитывая поспешный расчет воздушной скорости/расстояния, у нас была только одна попытка. Если пилот ошибется, мы врежемся в кормовую часть корабля, превратившись в месиво из огня и осколков металла. Если мы промахнемся, то упадем в воду. Только самым везучим из нас, плотно набитых внутрь, удалось бы выбраться, а если бы и и удалось, мы не могли рассчитывать продержаться в ледяной воде более десяти минут без гидрокостюмов, надетых только на членов экипажа. По мрачным, застывшим лицам летчиков, мы могли сказать, что посадка будет рискованной и в эти последние несколько минут полета атмосфера в вертолете стала напряженной.
Через иллюминатор левого борта, я мог видеть белые барашки волн, проносящиеся над нами. Я наблюдал, как сокращается расстояние над ними, по мере того, как мы сближались с кораблем. Казалось, мы были в опасной близости от воды, когда в поле зрения появилась корма корабля. Я мог разглядеть офицера на летной палубе, отчаянно махавшего нам рукой. Мы приближались слишком быстро, угол был неправильным, и он приказывал пилоту прервать заход. Пилот его проигнорировал. Внезапно палуба рванулась нам навстречу, и мы с грохотом рухнули, сотрясая шасси.
Расчет на летной палубе бросились на вертолет, как муравьи, яростно принайтовывая «Хамфри» толстыми нейлоновым стропами. В одно мгновение я услышал, как заглох двигатель, так как была сброшена мощность. Внезапно, стало тихо. Первый человек спотыкаясь вышел на палубу, а мы с Бильбо ждали, пока расцепится куча людей между нами и люком.
- Черт бы меня побрал, - сказал Бильбо. - Это было чертовски безумно.
- Тут ты не ошибаешься, - ответил я. - Я никогда в жизни не был так чертовски напуган.
- Я тоже, - сказал Бильбо, - но теперь, Всплеск, ты можешь перестать меня обнимать.
- О да, извини, приятель, - сказал я, ослабляя хватку и мы направились к люку.
Седрик был там, чтобы встретить нас, вместе с Лоуренсом, который сказал в своей сдержанной манере:
- Спортивная посадка, парни.
Босс говорил мало, но он явно пересчитывал нас, когда мы пробирались на ангарную палубу, и на его лице было написано облегчение обеспокоенного командира.
Замерзшие, обмороженные и покрытые синяками, мы были распределены корабельной медицинской бригадой в кают-компании, которая была оборудована как пункт приема раненых. Облегчение хирурга сравнялось с нашим, когда он понял, что кроме наложения несколько швов, для тех кто в этом нуждался, одеял и горячего питья, его более сложные навыки не потребуются. Моряки были шокированы нашим внешним видом и тем, что нам пришлось пережить. Матросы отказались от своих коек, чтобы мы могли спокойно всю ночь отдохнуть, но не раньше, чем помощник баталёра корабля объявил по трансляции, что их вчерашний фильм, «Ястреб-мститель», будет повторен в честь тех, кого он ласково назвал «нашим озеленением», подразумевая нас.
Находясь более чем в 8000 милях от дома, побывав на одном из самых негостеприимных мест на планете, это двойное нарушение строгого корабельного распорядка многое значило для нас. Пока мы смотрели, как Джон Терри скачет с волшебным мечом в какой-то фантастической чепухе по корабельной телевизонной системе, Джон Гамильтон и старшие сержанты разыскали экипаж «Хамфри» с бутылкой виски, чтобы поблагодарить их за спасение наших жизней.
Во многих
