Террагенезис: Земля - Роман Драксодий

— Нет, — отрезал адмирал, — будешь сидеть под домашним арестом!

Я вздохнул, а тот, который Сойер, подшагнул ближе и навис громадой:

— Двигай! — приказал он мне, довольно ощутимо дернув за плечо. Я противиться не стал — в конце концов, они просто выполняют приказ, а так, может быть, это просто замечательные ребята.

Что имеем в итоге? Ожидание неких «спецов» и конвой из шести человек. Бойцы меня не особо напрягают, а спецы приплывут не раньше, чем через неделю. Вроде, пока всё ровно.

А раз уж Аттвуд не уточнил, в каком именно доме меня держать, то я сразу попросил доставить меня к пещерной квартире, аргументировав это тем, что местные будут сильно нервничать при виде военных. Да и пристрелить меня без шума там будет проще.

Сойер уточнил этот момент у адмирала и получил добро. От такой радости, я даже направил терраформеров на берег, чтобы они выплавили небольшой, почти естественный причал.

Прибыв на место, морпехи, первым делом, осмотрели мой грот и, не найдя ничего подозрительного, разрешили мне войти. Впрочем, командир группы не удержался от вопроса:

— Кто её сделал?

— Островитяне, по приколу выкопали, — нагло соврал я, — а мне, как местной достопримечательности, разрешили здесь жить, но я пока не успел ничего обустроить. У вас же есть что пожрать на ближайшее время?

Ответом меня не удостоили, поэтому я просто пожал плечами и вошёл внутрь. Раз уж мне предстоит целая неделя ожидания, то займусь-ка я, пожалуй, строительством инкубаторов, да разработкой технологий.

Пора уже всерьёз браться за строительство империи, пока ещё какая-нибудь страна не узнала про мои способности и возле острова не началась третья мировая война.

Глава 10

Всех на крючок

Как ни странно, но вечером морпехи принесли мне еды. Я как раз лежал на каменном постаменте, который должен был быть ванной, и занимался проектированием инкубаторов. Не без участия вычислительных мощностей сеятеля, разумеется.

Они молча оставили сухпаёк и ушли наружу, так и не дождавшись «спасибо» с моей стороны. А всё потому, что я мысленно рвал волосы на заднице из-за собственной тупости, которая сильно снизила производственные мощности корабля. И речь идёт о переборках из энергии.

Аукнулся мне дебильный приказ отключить их! Похоже, я лишил себя просто колоссальных производственных мощностей и… да всего, в общем-то, себя лишил! Остался, конечно, отремонтированный биокорректор, но хоть там всё устроено несколько сложнее, чем в обычных «стенах», это не компенсировало потерю.

И ладно, если бы мне просто требовались отдельные единичные модули, можно каждую капсулу инкубатора и ручками потаскать, хрен с ним, что тысячу штук. Так ведь нужно это всё ещё и в сеть объединить! Плюс всякие «шланги» от хранилища биомассы и «провода» до реактора… в общем, мрак!

Зато стала понятна задумка архитектора корабля, со всеми его коридорами и множеством отсеков — оно всё было соединено и позволяло торить всякое, практически в любой его точке.

Поэтому, к следующему утру на моём корабле появился трёхметровый, четырёхрукий металлический помощник на батарейках, под управлением органического компьютера. Страх перед «восстанием машин» присутствовал, но, если бы искусственный разум хотел меня убить, то сделал бы это давно.

Весь следующий день я думал о кошкодевочках, причём не только пошлости. Сеятель заявил, что скрестить человека с кошкой или лисой невозможно, но это я знал и без него. Тут нужно было конструировать организм с нуля, а я даже не знал, за что браться в первую очередь.

Первые проекты, где я просто брал ДНК человека и последовательно заменял в нём отдельные параметры, не дали результатов. Там накапливалось такое количество ошибок и противоречий, что родись оно на свет, то сразу бы умерло в муках, жутко крича, выплёвывая внутренности и заживо сдирая с себя кожу, как в паршивых ужастиках.

Устав от мыслительной деятельности, я решил поспать, но не тут-то было.

Товарищ Аттвуд собственной персоной посетил мою скромную обитель и прямо с порога заявил:

— Для твоих способностей есть работа.

Одновременно с его словами четверо служивых внесли носилки, на которых лежал окровавленный мужик в сером комбинезоне. Первое, что бросилось в глаза, — перетянутая двумя жгутами правая рука, на которой явно не хватало деталей, вроде куска комбинезона и плоти по локоть. Вторым были недобрые взгляды военных, не верящих во всякую мистическую херню.

Судя по всему, пациент был техником, явно наплевавшим на технику безопасности. Ну, или это сероглазый упырь решил сунуть руку парня в мясорубку, чтобы был повод проверить меня.

— А разве ваши страховки не покрывают протезирование при несчастном случае? Или это вы его так? — решил съязвить я, но уже чувствовал внутри нарастающий скулёж проклятого милосердия, молящего меня спасти этого бедолагу за «спасибо».

Аттвуд одарил меня тяжёлым и очень красноречивым взглядом, обещающим крайне болезненные ощущения перед мучительной смертью.

— Ладно, ладно. Подите прочь, вылечу я вашего рукоблуда, — пробурчал я на английском, чтобы меня поняли все.

— Мы будем снаружи, — кивнул Аттвуд, — не вздумай выкинуть что-нибудь!

— Да, да, — поторопил я непрошеных гостей, — идите на хер уже!

Пришлось крепко призадуматься.

Лифт к сеятелю находился в самом дальнем углу пещеры, возле будущего туалета и снаружи не просматривался, но пациент находился в сознании и это мне совсем не подходило. Для вида покряхтев, я оттащил носилки со страдающим за угол, к туалету, и склонился с доброй улыбкой на лице:

— Сейчас ты уснёшь, а когда проснёшься, то будешь как новенький!

Техник слабо улыбнулся в ответ и кивнул. В этот момент я со всей дури пнул его в висок. Послышался отчётливый хруст, один глаз пациента закатился, а второй лопнул.

— Что это было? — раздался подозрительно-встревоженный окрик Аттвуда.

— Ничего, запнулся просто, — крикнул я в ответ, затирая подошвой расплескавшуюся жидкость.

— Три минуты до необратимого повреждения мозга, — услужливо проинформировал меня сеятель. И спустя миг зачем-то добавил: — Совсем необратимого.

— Ага, — едва слышно произнёс я, всё ещё не привыкнув к мысленному общению, — в биокорректор его, восстанови руку и голову. И удали память с момента удара.

Эх, жалко нельзя вложить в чужие мозги нужные воспоминания. Точнее какую-то мелочь, вроде узнавания лиц или объектов можно, а нечто комплексное и продолжительное нельзя. Там всё крепко завязано на