Войны мафии - Лесли Уоллер

Что дальше? Он не летчик. Учитывая количество его перемещений по воздуху, давно пора было позаботиться о летной лицензии. Но что-нибудь всегда мешало. Пилот шевельнулся, поднес руку к затылку и застонал. Винс проанализировал этот звук и решил, что парень не притворяется. Он здорово вломил ублюдку, но из рабочего состояния не вывел.

Вынув из браунинга магазин с патронами, Винс незаметно уронил девятимиллиметровую хлопушку на пол.

– Эй, извини, друг. – Он потрепал пилота по плечу.

– Ох, как больно!

– Ну, извини. Я всегда бешеный на такой высоте.

– Я же ничего не сделал, мистер Риччи... Вы неправильно поняли...

– Да ладно тебе, – примирительно произнес Винс. Его сердце все еще учащенно билось. – Говорю тебе, ненавижу высоту, прямо задыхаюсь. Забудем, ладно?

– Да, конечно. Но лягаетесь вы, как мул. – Пилот робко улыбнулся.

– Говорю тебе, это от нервов. Все прошло. Я уже в порядке. А тебе перепадет хороший кусок... А, вот он, аэропорт Майами. Я просто перепугался из-за высоты. Ты никому не скажешь?

Пилот хитро улыбнулся:

– Ни словечка, мистер Риччи.

Винс с деланным облегчением рассмеялся.

Пилот вызвал наземные службы аэропорта, сообщил свои данные. Четырьмя минутами позже они уже приземлились, и «Муни» подъехал к линии частных ангаров, на одном из которых была надпись: «Риччи».

– Заезжай внутрь, – скомандовал Винс.

В ангаре пилот выключил двигатель. Они с Винсом вылезли из кабины. Навстречу им направлялся мужчина, одетый в рабочий комбинезон. Пилот протянул руку к своим солнцезащитным очкам.

Носок ковбойского сапога Винса, острый, как копье, ударил ему в пах, наверное размозжив яички. Пилот беззвучно согнулся пополам. Винс схватил его руки и завел назад, за шею, придавив к затылку. Под яростным натиском Винса они словно слились в единое существо, курчавые волосы Винса подрагивали при каждом новом ударе. Вдруг что-то хрустнуло – кость об кость, – и пилот завалился вперед. Человек в комбинезоне поймал его у самого пола, покрытого пятнами бензина.

– Господи, Винс, – пробормотал он, – ты что-то разбушевался.

– Я б его иголкой шил с утра до вечера, скотину такую. Хотелось бы мне знать, не он ли сработал на Пеконик-Бей. Помнишь двойную ликвидацию на Лонг-Айленде, Кенни?

Он прижал руку к неистово бьющемуся сердцу и жадно хватал воздух.

– А, вот теперь дошло, кузен – все понятно.

– Этого парня нужно показать Чио Итато. Capeesh?

Винс потер пораненный край ладони и поморщился от боли.

– Между прочим, дай-ка мне пару таблеток аспирина, кажется, мы спускались слишком быстро, уши заложило.

– Нужно было мне самому полететь за тобой.

Винс снова поморщился от боли.

– Ох, ладно. Пора домой, к женушке.

Головная боль усиливалась, но возбуждение понемногу оставляло его. Ну что за жизнь? После изматывающей ночи с требовательной шлюхой, стонущей тебе в ухо, после того, как тебя пытались прикончить на высоте в двенадцать тысяч футов, нужно еще обслужить Ленору, ждущую, чтобы он заделал ей ребенка!

Она действительно этого хочет! О'кей. Никакие извинения не принимаются.

– Эй, Кении, хочешь совет? Никогда не женись.

– Опоздал, Винс.

Вдвоем они втащили пилота, не приходившего в сознание, в маленькую кладовку. Его очки целые и невредимые валялись на промасленном полу ангара.

Глава 18

– Керри, – произнес в интерком Чарли, – мы ждем.

Молодой человек подхватил желтый блокнот с записями и вошел в кабинет Чарли. Вокруг большого стола для конференций сидели три ведущих финансиста «Ричланд-холдингз» и Энди Рейд. Все выглядели непринужденно, за исключением Рейда, у которого, был вид, словно его душил собственный галстук.

Они собрались, чтобы провести нечто вроде репетиции перед встречей с правлением ведущего банка «Ричланд» – "Юнайтед-бэнк и Траст К ". Персонал «Ричланд» очень серьезно относился к таким встречам. Представлять интересы компании было поручено Энди Рейду, имевшему респектабельный вид, но не имевшему мозгов Чарли – отсюда и репетиция.

– Наша главная задача – финансирование программы модернизации «Фуд Ю-Эс-Эй», – сказал Чарли. – Все рефрижераторы устарели, и в любой день листерия, сальмонелла, а то и бутулизм пойдут гулять по нашим складам. – Он нахмурился. – Это информация класса «top secret». Наши морозильники переполнены и не справляются с нагрузкой. Персонал плохо обученный, безграмотный, лет десять назад мы бы ни за что не взяли таких людей на работу. Мы составили смету на модернизацию всех пищевых предприятий. Спасательная кампания обойдется нам в триста миллионов. Это серьезный удар, но все же лучше заплатить их сейчас, чем потом, по судебным искам потребителей, пострадавших от отравления нашими продуктами.

Энди Рейд сунул палец под воротник сорочки и раздраженно покрутил головой.

– Мне это не нравится.

– Еще бы, – согласился Чарли. – Самое важное сейчас – чтобы никто не знал, что без модернизации мы окажемся перед лицом катастрофы. Версия, которую мы предложим правлению банка, такова: люди мы предусмотрительные и осторожные и потому предвидим проблемы и сложности на десятилетия вперед. Понятно? – Он тяжелым взглядом смотрел на Рейда. – Это очень важно, Энди. У них ни в коем случае не должно создаться впечатление, что сейчас мы отчаянно нуждаемся в деньгах. – Ясно? Итак, нам нужна ссуда на пятнадцать лет. Срочная. Керри, твоя очередь.

Звякнул телефон. Чарли снял трубку.

– О'кей, – произнес он. – Простите. Керри!!

Он встал и подтолкнул Керри к выходу из кабинета, мимо компьютерного зала, к скоростному лифту.

– Чио Итало протрубил общий сбор.

– Прямо сейчас?

– Когда это Чио Итало что-нибудь требовалось не прямо сейчас?

Чарли не добавил больше ни слова, но подтекст читался на его лице – острое раздражение из-за необходимости мчаться, бросив все дела, по звонку человека, которого он видеть не мог без гадливости. Это отвратительное прикосновение нравов «старой родины». Знать, помыкающая домашним Эль Профессоре. Приди. Уйди. Сюда. Прочь.

Они спустились в подземный гараж и сели в белый «Пежо-205», гордость Керри. Пятнадцатью минутами позже они припарковались под знаком, запрещающим парковку, на Доминик-стрит, около клуба.

Итало сидел за своим огромным столом, пальцы драматически переплетены, голова опущена так, что длинный нос едва не касается лежащих на столе рук, глаза полузакрыты. Поза номер один, «аббат за молитвой», прокомментировал про себя Керри. Для позы номер два, «дергающийся дервиш», требуется значительно больше энергии.

Чарли сел за стол напротив Итало, стараясь сохранять на лице нейтральное выражение. Керри, стоявший в ожидании разрешения присоединиться к старшим, отметил, что им отпущено дополнительное время для медитации. Похоже, происходит что-то серьезное. Он знал, чего хочет Чарли от Чио. И знал, что Чио отказал. Но зачем нужен он, Керри, на этой схватке титанов?

Наконец глубоко посаженные глаза открылись, а нос на дюйм приподнялся над руками. Итало пальцем поманил Керри и ткнул в сторону стула сбоку. Молодой человек сел. Этот средневековой протокол – полный идиотизм, но старик упорно цепляется за него.

– Ragazzi[23], – начал он повелительным тоном. Это обращение было как звук гонга, как трубный глас дуче, призывающего Италию к оружию: «Cittadini!»[24] Как и большинство старых итальянцев, Итало боготворил покойного демагога, хотя и считал, что дуче бросил страну в пропасть. Но Италия никогда не достигала такого величия, как во времена Муссолини, когда истребляла целые племена безоружных эфиопов и заливала пинтами касторовое масло в глотки коммунистов. – Ragazzi, – повторил он еще раз, – досточтимый Эль Профессоре думает, что он в состоянии сам решить свои проблемы, – саркастическая пауза, – с помощью личного гуру, этой индейской леди. Но только я – слышите? – я могу разрешить своему ребенку оставить мой дом.

Чарли покосился на Керри, пытаясь прочесть его мысли. Они оба привыкли к ораторским экзерсисам Итало. Но в сегодняшнем представлении чувствовалось что-то необычное... Триумф? Спрятанное до поры жало?

Итало полез в ящик стола и бережно выложил наверх «тинкмэн».

– Знакома вам эта machina maladetta?[25] Кевин загрузил ее из Лондона через модем. Мои парни уже разобрались с ней. Керри, посмотри, что прислал мне твой брат.

Керри взял карманный микропроцессор и ввел пароль доступа. Пока он работал, Итало с притворным сожалением обратился к Чарли:

– Ты знаешь, как я не люблю впутывать тебя в наши грязные дела...

– Знаю.

– Но кое-что мне придется разжевать для тебя по буквам. Это сделаю я, а не твоя скво. Я, твоя плоть и кровь.

– Знаю.

Эта пикировка производила скорее умиротворяющий эффект. Она носила настолько формальный, неэмоциональный характер, что напоминала слаженную, заученную перекличку священника и молящихся в каком-то холодном, безликом соборе, равнодушно творимый обряд у безымянного алтаря. Керри поднял голову, его юное, неоформившееся лицо было встревоженным.