Колдунья - Рослин Гриффит

— Я должен изменить завещание. Завтра же пошли за священником и пригласи несколько свидетелей.

— Да, Дон Армандо.

— Я должен что-то оставить церкви.

Церкви? Руки Инес затряслись бы, если бы она в тот момент не держала чашу с натиллас. Стиснув зубы, она вошла в комнату с холодным выражением лица.

— Безусловно, земли, которые принадлежат тебе от первого брака, — твои, и ты вправе поступать с ними согласно своему желанию, — пояснил он, увидев реакцию жены на услышанное. — И я надеюсь, что мы сумеем найти родственника, хотя бы дальнего, который станет заботиться о тебе.

— Вы ведь не собираетесь пока умирать, Дон Армандо, — произнесла Инес. Ее приданое не составляло и половины того, чем владел де Аргуэлло.

Он пожал плечами:

— На все воля Божья. — Увидев натиллас, он улыбнулся:— Ну, а теперь я могу это испробовать.

Огорченная услышанным, она так неловко поставила чашку на стол, что она упала. Крем и черепки глиняной чашки разлетелись в разные стороны.

— Ох! — произнесла Инес, прижав руки к покрасневшим щекам. — Извините меня.

Дон Армандо, откинувшись на спинку стула, был удивлен, затем его удивление сменилось разочарованием.

— Только не волнуйтесь. — Инес сразу же позвала служанку, чтобы убрать все с пола, затем она сказала мужу: — Вы должны жить, Дон Армандо. Я буду каждый день делать для вас натиллас, зная, что это вам приятно.

Она станет делать это изо дня в день до тех пор, пока ей не удастся добиться того, чтобы ее супруг передумал. Мысль о том, что он собирается оставить такую колоссальную сумму денег и землю церкви, а ее — с ничтожно малыми средствами к существованию, да еще под неусыпным вниманием родственника, терзала ее душу и делала ее больной.

Вот уже неделя, как Фрэнсис присматривала в казино за игроками, однако она не думала, что когда-либо сможет к этому привыкнуть. Особенно тяжело она переносила то, как пристально, точно раздевая, мужчины смотрели на нее. Когда она наблюдала за игроками, ей было как-то неудобно. Она не хотела играть роль хозяйки этого заведения.

Однако она стойко выдерживала эти взгляды с намеком, не позволяя себе расслабляться, а тем более показать, что ее это приятно волнует. Она не была распутной. Тот вечер, когда она столкнулась с Чако Джоунсом в салуне, стал поучительным для нее. Теперь Фрэнсис одевала скромные, пристойные платья. К счастью, Нэйт купил ей три или четыре подходящих для вечера, но не слишком открытых платья. Тем временем она попросила Руби добавить два ряда кружев по глубокому вырезу того злосчастного красного платья. Фрэнсис отметила, что работа этой девушки с иголкой и ниткой была более искусной, чем то, чем она занималась по вечерам.

В субботу днем Фрэнсис зашла в ту часть гостиницы, где обитали «девицы». Ей необходимо было увидеть Руби и попросить ее подрубить низ голубого платья.

— Могу я навязать тебе еще одну работенку? — спросила она Руби, которая уже занималась тем, что убавляла в талии зеленое платье Фрэнсис.

— Конечно, миссис Ганнон, — сказала блондинка, как обычно улыбаясь ей. — Проходите, проходите в гостиную, что вы там стоите? Я заколю низ прямо на вас.

— Я обязательно заплачу тебе за это.

Руби отрицательно покачала головой:

— Не стоит даже беспокоиться об этом.

— Однако я настаиваю на этом, — говорила Фрэнсис. Девушка была достойна зарабатывать деньги этим честным, приличным трудом, и Фрэнсис не могла не помочь ей в этом. Фрэнсис даже подумала, что, может быть, в Санта-Фе и нужны были портнихи. Руби говорила, что могла раскроить и сшить платье «от и до».

В гостиной, где девушки Бэлл в дневное время отдыхали, а по вечерам сидели с мужчинами, сейчас, развалившись на кушетке у окна, сидела Магдалина. Каждая девушка также имела собственную спальню, которая выходила в коридор и была для девушки и жилой комнатой, и рабочим местом. На двери каждой комнаты было написано имя ее владелицы, а надписи были разрисованы бабочками и цветочками.

Фрэнсис подумала, были ли публичные дома в Бостоне столь же ухоженными, чистыми и привлекательными, как здесь. Наверное, нет, и к тому же там не было Бэлл Джэнкс, следившей за порядком.

Пока Руби занималась голубым платьем, закалывая его низ, в гостиную вошли две молодые женщины, Лаз и Софи. Первая была высокой, худощавой и костлявой для мексиканки. Все знали, что она выросла в деревне на юге Санта-Фе, где жили воры.

Лаз могла быть дружелюбной и приветливой, но она также была и упрямой, умела хорошо обращаться с ножами, так же как это делал Адольфо. Софи, напротив же, была кроткой и отзывчивой. Она была креолкой из Нового Орлеана. В ее лице было что-то экзотическое, что подчеркивало смешаное расовое происхождение. Она бегло говорила по-французски, на языке, который особенно привлекал военных.

— Чем ты занимаешься, Магдалина? — спросила Лиз, садясь на кушетку рядом с ней. — Хочешь придать себе особое очарование?

Магдалина лишь улыбнулась в ответ. Она была сосредоточена на маленьком мешочке, который она наполнила толчеными листьями всяких трав.

— А я бы не стала этого делать, — говорила Лиз. — Этот дурак Адольфо все равно не заплатит тебе за это, не так ли?

— Это нужно для здоровья, а не для любви.

Казалось, этот ответ удовлетворил Лаз. Наконец она расслабилась. Фрэнсис уже догадалась, что Адольфо был сильно влюблен в Лаз. Но, казалось, что молодая женщина не испытывала подобных чувств. Они могли бы пожениться, и, может быть, Лаз не стала бы более заниматься этим низменным делом.

Софи наблюдала за тем, что делала Магдалина, и сказала, смеясь:

— В Новом Орлеане мы бы назвали это колдовским мешочком, с помощью которого произносят колдовские заклинания.

— Колдовское? — спросила с любопытством Фрэнсис.

— Есть несколько типов колдовства, например, то, когда вызывают духов богов из Африки и просят у них послать на кого-то проклятие или благословение.

— Послать любовь или чары?

— Гм. — Прекрасные глаза Софи смотрели так, словно она все знала. — Или послать что-нибудь похуже, — сказав это, Софи рассмеялась.

Этот разговор показался Фрэнсис весьма занятным, но стоило лишь Магдалине выйти из гостиной, как разговор прекратился. Софи и Лаз последовали за Магдалиной.

Руби уже заколола низ платья и готова была окончательно его обработать. Фрэнсис сняла платье и отдала его Руби.

— А вы интересуетесь колдовством? — спросила Руби. — Магдалина хорошо разбирается в колдовстве. У нее в комнате много всяких перьев, камней и трав. Однажды она с помощью воды и чернил предсказывала нам будущее.

— Как же можно увидеть будущее с помощью чернил и воды?