Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересная и сложная игра. Жаль, люди не умеют в нее играть.
Входная дверь отворилась, впуская глубокого старца с охраной.
— Зак-сан, — поклонился, как равному, Император.
— А, это вы, — покосился на старика мужчина, не прерывая игры. — Проходите, я совсем скоро закончу.
Император на фамильярность не обиделся и прошел вглубь комнаты. Не поленился — придвинул стул и расположился на нем поудобнее, наблюдая за игрой Зака.
Тот действительно закончил быстро, будто за нитку потянув, раскрыв хитроумную комбинацию и сметя фигуры с доски.
— Вы обещали мне противника, Император, — напомнил Зак. — Сильного противника. Возможно даже сильнейшего. И фигуры, конечно же. Вы нашли его?
— Да, — кивнул старик. — И сегодня у нас в гостях человек, лично имевший с ним дело.
Мадара вошел в комнату ровно в тот момент, как Император договорил. Учиха даже морщиться не стал, прекрасно понимая, что старик прощупал его своими сенсорскими способностями и подгадал момент. Неважно. Он посмотрел на мужчину за игральной доской.
Молодой, симпатичный. Длинные волосы и необычная одежда свободного покроя делала его немного похожим на шута. Впрочем, цветастый наряд, судя по всему, означал на его родине принадлежность к особой касте — видно, что одежды носятся с гордостью.
Пройдясь по этому человеку сенсорикой, Мадара нахмурился. Чакры в нем не было. Но было нечто, основанное лишь на духовной ее составляющей. Не чакра, и даже не полноценная ее половина. Нечто странное.
— Выглядит довольно сильным, — оценил Мадару Зак. — Но не особо умным, конечно.
Мадара грохнул своей чакрой в то место, где сидел этот цветастый урод! Император для таких атак староват, может и рассыпаться, так что врезал узконаправленно.
— Что за слабого на разум ты притащил, старик? — нахмурился Учиха. — Кто он?
— Мадара-сан, познакомьтесь с Заком-саном, — Император повел рукой, представляя преспокойно сидящего на том же месте мужчину. — Зак-сан, в наших землях Мадара-сан считается одним из сильнейших людей. Богом Шиноби. Тем более, что он унаследовал силу Риннегана.
— Я приношу свои извинения, если моя оценка вас задела, Мадара, — усмехнулся Зак. — Расскажете мне поподробнее о моем противнике?
— Не забывайся, и тогда у тебя будет лишь один противник его уровня, — проворчал Мадара, садясь. — Я вообще не вижу мира, в котором ты будешь нам полезен. И я бы сразился с ним сам. Один на один я бы смог его остановить.
— Я здесь для решения многих задач, так что найду своим фигурам применение и устрою вам с ним поединок, если хотите, — пожал плечами Зак и повернулся к Императору. — Кстати о фигурах — где они сейчас?
— Вы ознакомились с картами, Зак-сан? — поинтересовался Император. — Они сейчас в Стране Ветра. Мы направляемся прямиком туда.
— Лететь нам еще дня три… — прикинул мужчина. — Отлично! Расскажите мне все об этом вашем местном Математике Боя. Я уже весь в нетерпении, когда же я смогу сыграть против него!
Вторая Мировая Война — игра в агрессию
— Как рожу, — сразу к тебе, — упрямо заявила Юки, обнимая Сенсому на пороге.
Прощались быстро, ведь все уже было решено. Заботливая жена-куноичи собрала мужа на славу, запечатав в свитки провизию, расходное метательное железо и одежду. Сенсома только и успевал, что провожать знающую где и что лежит Юки взглядом.
И, конечно же, как чуткий супруг, по торопливости супруги он понял, что она сильно нервничает.
— Отлично, — Сенсома поцеловал Юки в лоб. — Теперь у меня есть еще одна причина закончить эту войну побыстрее.
— Не теряй голову на скоростях, быстрый ты мой, — улыбнулась Юки. — И береги себя, ладно? Я чувствую, что все будет сложнее, чем ты думаешь.
Долгие проводы — долгие слезы. Даже в семье шиноби — прирожденных воинов, редко заканчивающих свою жизнь в постели, провожать родственника на войну — дело нетривиальное и тяжелое. И пускай Коноха является сильнейшей Какурезато, пускай командующий фронтом — Бог Шиноби, сеннин, джинчурики Треххвостого Исобу и тайный сосуд сути чакры Рикудо. Из памяти жителей Страны Огня никогда не исчезнет Первая Мировая Война и чудовищные потери, понесенные страной в ней.
Джирайя поджидал Сенсому на выходе с территории особняка. Беловолосый парнишка в последние дни ходил хмурым и задумчивым, однако сейчас он усиленно пытался выглядеть как обычно.
— Уходишь воевать… — с напускной завистью потянул он. — Везет. А мне сидеть в деревне, пока старик-Хокаге не соизволит выступить на фронт. И то не факт, что он нас вообще возьмет с собой.
— Ну так потрать свободное время на тренировки, — поднял палец вверх Сенсома. — И на поиски ответов на свои вопросы. Ты же не отказался от своей цели?
— Ты шутишь? Да я целеустремленнее тебя! Я обязательно узнаю все о своих родителях и, может быть, даже встречусь с ними!
— Ну и славно, — Сенсома улыбнулся и шагнул вперед. — Давай, Джи, присматривай тут за всеми. И стань сильнее. Надеру уши, если придешь на войну таким слабаком, как сейчас.
Помахав крестнику, Сенсома зашагал прочь. Жаль, но со всеми не попрощаться, ибо времени не так уж и много. Остается дойти до полигона, забрать оттуда учеников и выступать на фронт, на котором передовые отряды уже начали возводить укрепления. Командующего уже ждут и докладывают о первых стычках с дальней разведкой врага.
Сенсома радостно оскалился, подсчитав, как быстро основные силы Ветра прибудут на фронт. По всему выходило, что первые сражения начнутся всего через четыре дня.
— Отец! — донеслось сзади растерянное.
Сенсома молниеносно обернулся, да так и застыл, осмыслив слово. Брови удивленно поползли вверх, а рот приоткрылся.
Джирайя, впрочем, выглядел почти настолько же ошеломленным тем, что выкрикнул. Это получилось спонтанно, в тот самый миг, когда он захотел что-то сказать своему крестному. Передать свои чувства. И мозг на автомате выдал слово, которое Джирайя вообще редко употреблял.
Но выдал же.
— Отец! — чуть более уверенно повторил Джирайя. — Просто… не умирай там, ладно?
Сенсома, конечно же, понял, что хотел сказать Джирайя. Возможно, даже больше, чем сам мальчик. Он впервые назвал его отцом, а потом проявил искреннюю заботу.
— «Вы можете отдыхать спокойно, Тобирама-сенсей», — подумал Сенсома, махая рукой крестнику на прощанье. — «Ваш сын вырос замечательным человеком.»
Ученики ждали его на полигоне и вид имели самый что ни на есть
