Арбан Саеш. (Трилогия) - Сергей Вацлавович Малицкий

— Как же так? — упавшим голосом пробормотал Баюл. — Он же не мог сопротивляться!

— А они могли? — вдруг выкрикнул белу, наклонился, сорвал шнур с шеи мертвого воина и встряхнул перед лицом опешившего банги ожерельем из нескольких дюжин высушенных ушей.

Баюл покраснел, развернулся и пошел к лошадям.

— Дан, — еле слышно бросил, покачиваясь, нари, — мне бы руку бечевой к шее прихватить, да водички еще чаши две или три — белужский пожар залить… И вот еще. Я у одного из этих самострел видел. Прибереги. Будешь учить меня стрелять.

— Они устроили здесь мертвецкую! — прошептал Лукус, зажимая нос.

Над уничтоженным городком, от домов в котором остались только кучи закопченных камней, стоял запах разлагающейся плоти. Тут и там в бурьяне лежали вздувшиеся, порубленные на куски трупы, разоренный скарб, обрывки одежды. С жужжаньем в воздух поднялись мухи.

— Перекресток, — сказал Хейграст, с трудом сползая с коня. — Это дорога на Эйд-Мер, это — на Азру, это — на Кадиш. А вот и на Индаин. Почти полтора варма ли отсюда до Индаинской крепости. Дорога свободной должна быть… теперь. Здесь они беженцев и встречали. И могильщиков подстреливали, — он кивнул в сторону нескольких убитых птиц, — чтобы не выдавали.

Дан оглянулся на юг. Пыльный тракт, петляя между холмов и взгорков, устремлялся к горизонту. Скоро над ним поднимется полуденное марево, и он будет совсем похож на ту волшебную дорогу из детства, по которой можно было попасть в дальние страны, — например, сесть на корабль и поплыть в далекий Глаулин к дяде Форгерну. Только совсем не напоминало мальчишке это место родной Лингер. От города не осталось ничего.

— Эти восьмеро явно шли или на смену, или в помощь, — заявил Лукус, оглядываясь. — Осторожность не помешает. Надо осмотреться.

— Чего тут осматриваться? — не понял Баюл. — Уходить отсюда надо!

— Уйдем, — согласился Хейграст. — Чуть позже. Надо найти источник, наполнить бутыли водой. Неплохо бы подобрать какие-нибудь бурдюки. Давай-ка, Баюл, меньше принюхивайся, бери Глупыша, привязывай к нему убитых серых и по одному — по два волочи сюда. Сложим на перекрестке.

— А остальные? — спросил Лукус.

— Нет, — покачал головой нари. — Это уже война, и мы не в похоронной команде. Эл-Айрану нужны наши мечи, а не лопаты. Дан, где стоял твой дом?

Мальчишка вздрогнул, словно окрик разбудил его, растерянно оглянулся, дрожащей рукой махнул в сторону:

— Там. У колодца… Во дворе каменный колодец. У нас был колодец…

— Показывай, — сказал Лукус, беря под уздцы коня Дана. И мальчишка пошел. По бурьяну, вымахавшему в узком прогоне между бывшими домами городского старосты и трактиром. Через двор горшечника, где он проводил все то время, когда не был занят в отцовской кузнице или не рубил со сверстниками деревянными мечами колючую траву за полосой огородов. По глиняным черепкам к дому скорняка, на пропитанную солями землю во дворе которого еще варм лет не покусится ни одна травинка. Наконец под ногами захрустели крошки отработанной руды.

— Вот… — показал Дан. — Вот остатки колодца. Он обрушился. Здесь был дом. Здесь кузня. Здесь горн. Здесь плавильня… Здесь… Здесь яма, которую отец выкопал для отжига, песка. Тут я их и похоронил. Потом притащил разбитый гончарный круг, положил сверху.

Мальчишка сел на камни развороченной плавильни, поднял голову. Хотелось заплакать, но в глазах стояла противная, невыносимая сухость.

— Закончится война, — сказал Лукус. — Ты станешь настоящим воином. Найдешь красивую девушку. Такую, как Линга.

— Или как Райба, — подал голос Хейграст, ковыляя по остаткам кузни.

— Или как Райба, — кивнул Лукус. — Приедешь сюда и заново построишь дом. На том же самом месте. И кузню поставишь. А на могиле родителей посадишь ланд. Я выхлопочу для тебя саженец у бургомистра Эйд-Мера.

— Потому что бургомистром после Огана будет или Бродус, или Чаргос, или Скиндл, или Негос, — добавил Хейграст.

— Или кто-то еще из достойных элбанов, выживших в войне, — продолжил Лукус. — У тебя появятся дети, ты состаришься и будешь приходить к ланду и разговаривать с отцом и матерью.

— Возьми. — Хейграст выковырнул из земли носком сапога средний молот без рукояти. — Может оказаться, что эта штука будет тебе дороже отцовского меча.

— Хорошо, — кивнул Дан, поднялся, прихватил шнуром молот к поясному ремню, огляделся и тяжело вздохнул: — Родник там, под косогором. Где кусты.

— И здесь трупы серых, — заметил уже с тропы Лукус. — И еще один самострел. Пожалуй, возьму для Баюла, может, пригодится. Здесь четверо, бурдюки с водой. Нари, а между прочим, серые-то действительно, как бы это сказать, придушены. И следы зубов имеются…

— Дан, — вдруг негромко позвал мальчишку Хейграст из бурьяна, — иди сюда.

Дан еще раз бросил взгляд на истерзанные тела и подошел к нари. У его ног головой на почти дочиста обглоданном лайне, повиливая хвостом, лежал Аенор. Увидев мальчишку, пес с трудом поднялся на израненных лапах, шагнул вперед и осторожно ткнулся горячим носом в плечо Дану. Мальчишка замер. На какое-то мгновение ему показалось, что именно здесь, у пепелища его сгоревшего дома, ждало единственное оставшееся родное существо, и он прижался к морде пса щекой.

— Осторожно! — прикрикнул Лукус. — Он весь в ранах! Я вообще не знаю, как он стоит. Бока ввалились!… Не покусился, значит, пес на мертвечину? А ведь хорошо это, Дан. Очень хорошо! Только лечить теперь его придется. Что скажешь, нари?

— Что тут говорить? — прошептал Хейграст. — Надо место подыскивать для стоянки. Мы друзей в беде не бросаем.

Дану и Баюлу все-таки пришлось сделаться могильщиками. Сложенных на перекрестке серых Лукус осыпал травой, отгоняющей мух, остальные трупы, которых набралось больше двух дюжин, спутники опустили в найденный на руинах дома старосты подвал и засыпали. И все равно сладковатый запах стоял в воздухе. Ночью в укромном месте за косогором друзья развели костер. Еще днем Лукус тщательно исследовал руку Хейграста, зашил рану, смазал повреждения Аенора. Вечером того же дня пес попытался изображать бег и прыжки, а нари стало хуже. Хейграст лежал в тени натянутой ткани и бредил. Утром Лукус сел на коня и хмуро бросил, что постарается к вечеру привезти спасительную траву. А в полдень через Лингер потянулись васты. До вечера прошло не меньше дюжины семей. Все они с удивлением рассматривали огромного пса, сидящего у дороги, и двоих странных воинов, результаты воинской доблести которых, как