У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.) - Алексей Лебедев

В тактическом же отношении в регулярных морских сражениях все осталось по-старому. Французы сохранили свою оборонительную тактику, избегая всяких жертв, а англичане так и не ушли от тех устарелых приемов атаки, которые были выработаны еще в конце прошлого столетия; старые схемы по-прежнему довлели в этой сфере. Сражение у острова Менорка, произошедшее в 1756 г., отлично иллюстрирует ситуацию, сложившуюся в тактике проведения регулярных морских сражений.

Тем не менее, бой при Менорке имел и другую сторону. Французы еще раз продемонстрировали великолепное искусство обороны в регулярном морском бою. Французский флот показал, как нужно избегать решительной фазы боя и при этом добиваться успеха. Вот принципы, заложенные еще М. Рейтером и доведенные французами до совершенства. Заняв подветренное положение, французский флот в кильватерной колонне ожидал подхода противника. Когда флот противника начинал спускаться под ветер, имея возможность вести огонь только из носовых орудий, французские корабли с предельной дистанции открывали огонь из всех бортовых орудий и уже в период сближения наносили английским кораблям значительные повреждения в рангоуте. Когда же англичане подходили на дистанцию действительного артиллерийского огня и начинали ложиться на параллельный курс, французский флот сам спускался под ветер и на значительном расстоянии снова выстраивался в линию баталии. Атаковать же английский флот французы не собирались: они не считали это главной задачей своего флота.

Однако морские сражения Семилетней войны, благодаря продемонстрированным Э. Боскоуэном и Э. Хоуком примерам преследования французов, показали отход английского флота от шаблонов и возобновление творческого использования тактических приемов. В частности, в данных сражениях англичане применили действия кораблей по способности, концентрацию сил на части французских эскадр, взятие их в два огня. Но пока это были приемы, возможные только в строго определенном виде морского боя — боя после погони, в которой соблюдение строя в английском флоте не являлось обязательным, что и позволяло командирам кораблей действовать не трафаретно.

Эти сражения являлись тем более показательными, что англичане действовали указанным способом против отступающих французских эскадр уже во второй войне подряд. Впервые такие действия были применены английскими моряками еще во время войны за Австрийское наследство 1740–1748 гг. Речь, в частности, идет о двух сражениях у мыса Финистерре, произошедших в 1747 г. между английскими и французскими эскадрами. В обоих случаях более сильные англичане разбили французов, пытавшихся прикрыть сопровождаемый ими коновой. В обоих случаях разгром явился результатом боя в виде свалки, произошедшей после «общей погони» англичан (то есть погони без соблюдения строя).

Для примера обратимся ко второму бою у м. Финистерре (14 октября 1747 г.), более важному тем, что в Семилетней войне тот же Хоук разовьет использованный им тогда прием. 14 октября 1747 г. Э. Хоук (тогда еще контр-адмирал), обнаружив французский конвой и эскадру прикрытия (9 линейных кораблей и 250 торговых судов) и имея всего 15 линейных кораблей, немедленно начал погоню за противником без построения линии. Быстро приблизившись к неприятелю, он начал строить линию баталии, но французы вновь стали отрываться. И тогда Хоук опять применил общую погоню, в результате которой догнал французов, следуя беспорядочным строем, и теперь уже не перестраиваясь с двух сторон атаковал построившегося в линию противника. В итоге произошла характерная для морских сражений середины XVII в. «свалка», в ходе которой 7 французских кораблей были пленены и только двум удалось уйти. Так закончилось это сражение. И если в войне 1740–1748 гг. англичане проводили общее преследование только французских эскадр, сопровождавших конвои, то в войне 1756–1763 гг. имели место подобные атаки уже самостоятельно действовавших французских эскадр (сражения у Лагоса и в Киберонской бухте).

Говоря об итогах действий английского и французского флотов, нельзя не коснуться и кораблей, из которых состояли эти флоты. Тем более что здесь произошли весьма существенные изменения. Во-первых, отлично проявили себя новые типы кораблей, ставших с этого момента основой парусных флотов ведущих военно-морских держав: речь идет о линейных кораблях 74-пушечыого ранга и фрегатах 32–38-пушечного ранга. А во-вторых, важный рывок в кораблестроении совершили англичане.

В 1745 г. английское Адмиралтейство полностью заморозило развитие конструкции линейного корабля, приняв «штат 1745 года», по которому старые корабли следовало впредь заменять новыми, имеющими точно такую же конструкцию. Напомним, что к этому времени основные силы английского флота составляли 70- и 60-пушечные линейные корабли III ранга. Однако в 1755 г. пост инспектора военно-морского флота занял сэр Томас Слейд. Он решил покончить со штатом 1745 г. и уже через месяц после своего назначения для замены двух старых 70-пушечных кораблей представил проект 74-пушечных кораблей с вооружением из 28 32-, 28 18- и 18 9-фунтовых орудий. После его поддержки первым лордом Британского адмиралтейства Г. Ансоном на свет появились линейные корабли Дублинского класса (Dublin class) — первые 74-пушечные корабли Royal Navy.{1786},[298]

В результате когда в ходе Семилетней войны в качестве основного варианта линейного корабля окончательно победила идея 74-пушечника, английский флот был представлен отличными образцами этих судов. В частности, британские 74-пушечные линейные корабли полностью доказали свой высокий уровень, продемонстрировав идеальный компромисс между вооружением и мореходностью (еще и при сравнительно небольшой стоимости постройки). Во всяком случае, английские авторы единодушно дают новым британским кораблям высокие оценки. Так, Д. Ховарт (D. Howard) пишет, что «первые же 74-ггушечники были уже ничем не хуже французских проектов (считавшихся тогда образцовыми. — Авт.)».[299] По мнению авторов же работы «Британские парусные линейные корабли», «когда в 1761 г. спроектированный Слейдом 74-пушечный HMS “Bellona” сумел захватить более крупный французский 74-пушечный “Courageux”, превосходство британских кораблей стало несомненным».[300] Наконец, Б. Лейвери (В. Lavery) пошел еще дальше, указав, что решительная победа в Киберонской бухте над флотом, имевшим примерно равную численность, «положила начало череде английских побед, завершившихся триумфом при Трафальгаре… Ансон дал флоту новые корабли и новый дух, превратив флот в разрушительную боевую силу, которой Нельсон сумел эффективно воспользоваться (курсив наш. — Авт.)». И хотя Б. Лейвери здесь, безусловно, упростил ситуацию, и до действительно крупных английских побед была еще и череда неудач в Войне США за независимость 1775–1783 гг., тем не менее, достигнутые англичанами в Семилетней войне успехи сыграли более чем важную роль. В частности, начало активной замены старых 60- и 70-пушечных линейных кораблей новыми 64- и 74-пушечными, причем в первую очередь именно 'последними, давшими англичанам весьма грозное оружие, действительно имело для английского флота судьбоносное значение, ведь в целом по качеству своих кораблей он пока существенно уступал главным врагам — французам.

Кстати, не намного менее важные изменения произошли в английском флоте и в классе фрегатов. В частности, в 1757 г. появился первый 32-пушечный фрегат с 12-фунтовой батареей. Он назывался «Sautgempton» и имел на вооружении 26 12- и 6 6-фунтовых орудий. Положив начало стремительному развитию английских фрегатов, он тем самым покончил с прежним господством 20–28-пушечных судов этого класса с 9-фунтовыми пушками.

Однако по справедливости надо признать, что, несмотря на все отмеченные выше достижения англичан, их флот продолжал пока в целом уступать французскому, который как по линейным кораблям, так и по фрегатам по-прежнему сохранял качественное превосходство и в отношении добротности постройки, и в отношении совершенства конструкции. Именно французские суда направляли общее развитие военного кораблестроения и оказывали влияние на создание английских аналогов. В частности, захваченный англичанами в 1744 г. 74-пушечный линейный корабль «Invisible» вызвал появление в 1755–1759 гг. указанных нами выше линейных кораблей Дублинского класса.{1787} Взятые же в 1757 г. 38-пушечный фрегат «Bon-Ami» (8 18-, 28 12- и 2 6-фунтовых пушки) и в 1759 г. 36-пушечный фрегат «Danae» (28 12-фунтовых и 8 6-фунтовых пушек) привели к появлению в составе английского флота в следующей войне (Войне США за независимость 1775–1783 гг.) фрегатов аналогичных рангов: «Flora» открыл в английском флоте эпоху 36-пушечников, а фрегат «Minerva» — 38-пушечников. Кроме того, был использован и пленный линейным кораблем «Bellona» 74-пушечник «Courageux».

В завершение отметим также, что Семилетняя война была первой крупной войной, в которой Англия уже не посылала на материк собственные войска, а воевала только одними деньгами, а не солдатами. Эта война, равно как и последующая, по словам фон Мальтцана, отличалась тем, что колонии приобретали для европейских государств все большее значение и создали между ними такую зависимость, какой до тех пор не существовало. Чем обширнее делались области, занятые европейцами по ту сторону океанов, и чем теснее эти области входили в связь с государством как производители колониальных товаров, без которых уже не мог обходиться европейский рынок, или как потребители отечественных товаров, — тем необходимее делалось поддерживать морскую силу, обеспечивающую сообщения колоний с метрополией, а вместе с тем возрастало и значение этих колониальных морей. Таким образом, главный театр войны в европейских водах постепенно распространился на второстепенные театры в колониальных водах, а господство на море должно было создать между ними как бы мост, так как сила сопротивления колоний находится в прямой зависимости от источника силы — метрополии. Это очень важное замечание А.Т. Мэхэна. Между тем, оно полностью подходит и для ситуации с Турцией, богатые и стратегически важные провинции которой соединялись с ядром империи Черным и Средиземным морями.