Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й. - Виктор Салошенко

И здесь Кондратенко, учитывая все, проявил величайшую осторожность. Он сказал: «Прошу не суетиться. Митингов и забастовок устраивать не будем. Как и прежде, будем спокойно работать».

Это потом, через считанные дни, бывшие подхалимы, в одночасье ставшие перевертышами, наберутся наглости свалить на Кондратенко все мыслимые и немыслимые грехи, спасая свои шкуры.

Это на него, патриота Отечества, честнейшего человека, который в трудную минуту проявил гражданское мужество,

то ли от бессилия, то ли от злобы заведут так называемое уголовное «дело».

И тогда вновь поверилось, что отечественные правители в любое время (будь то царские времена, гражданские войны, периоды политических репрессий) способны, не щадя лучших и преданнейших отечеству людей, которых называли совестью и гордостью родины, беспощадно казнить и публично вешать.

В этой связи невольно задумываешься о «переменчивости» нашего общества, я не говорю — предательстве, нет, многоликости, когда вновь явившегося лидера, самого пробившего броню общественного мнения, мы приветствуем, разом отказавшись и мгновенно забыв предшественника. Разве не так произошло в случае Егоров — Кондратенко?

6

Давайте вновь вернемся к раздумьям по поводу декабрьских 1996 года выборов главы края, опубликованным в статье П. Придиуса: «Кто есть кто».

«Видит Бог, не собирался я писать эти заметки, однако обстоятельства вынуждают, — пишет он, — а обстоятельства эти таковы. Мне довелось побывать в ряде районов накануне прошлых выборов и вот теперь. Разница, я вам скажу, потрясающая! Тогда всюду только и слышалось: Егоров, Егоров, Егоров… Сегодня: Кондратенко, Кондратенко, Кондратенко… Естественно, имеются в виду не кухонные разговоры, а разговоры на официальном уровне, прежде всего, с главами районных и сельских администраций. В ту пору главы с каким‑то ожесточением и усердием твердили свое, требуя голосовать только за Егорова, теперь все наоборот — за Кондратенко.

Что же изменилось за полтора месяца? Неужели все враз вот так взяли и поумнели? Или итоги первого тура голосования всех образумили? Есть тут, видимо, и нечто другое. А что именно? Давайте поразмышляем.

Как известно, на пост главы края баллотировалось 12 кандидатов и, согласно так называемым социологическим опросам, на первом месте все время значился Егоров. Это, кстати, не мешало Василию Дьяконову заявлять, что победит он и только он, Дьяконов, а Кондратенко, занимающему, по его словам, второе место, он обещает должность своего первого зама по социальным вопросам: дескать, старики любят Кондратенко, пусть возится с ними…

Между тем, сам Кондратенко до самого последнего момента оставался в тени. Ангажированные СМИ как бы не замечали его и, похоже, не только из‑за отсутствия денег у кандидата, но, скорее всего, из опасения: как бы чего не вышло… Зато стоило огласить итоги голосования, как почти все газеты, радио, ТВ запели в один голос: «Наш батько Кондратенко, наш!..» Ну, как яркие подсолнушки, что с утра до вечера поворачиваются головками следом за солнышком, а к ночи все сначала.

Признаться, не знаю человека, который наверняка предсказал бы столь внушительную победу Кондратенко уже в первом туре. И главное — более чем двукратный разрыв меж-. ду первым и вторым кандидатом.

Значит, не все могут в наше время короли!

А ведь известно: неразумно менять лошадей во время переправы через реку. Ведь когда загорается свет, его чаще всего спешат погасить, ибо принимают за пожар.

А вот как пишет П. Придиус о матери Кондратенко, простой крестьянке: «…хочет ли старушка видеть своего сына губернатором Кубани, та отвечала с мягким украинским акцентом: «Не, ны надо. И вы там кажите, чтоб голосовали за Егорова, и я тут просю соседей, чтоб вычеркивали моего Колю. Хватэ, нэхай хоть трошки поживе для сэбэ…»

«С каждым днем у Кондратенко все больше друзей, — продолжает П. Придиус. — В данном случае я имею в виду не тысячи кубанцев, которые, быть может, никогда и не встречались с ним, но являются его сторонниками и горячими поклонниками. Нет, я говорю сейчас о друзьях, которые чего‑то хотят. Чего? Одни, понятное дело, хотят подставить ему свое плечо, облегчить его не очень, думаю, веселую участь. Другие, напротив, хотят чего‑то лично для себя. Взгляните на предвыборные листовки многих кандидатов в главы или в депутаты, почти на каждой второй ссылка на Кондратенко — знает меня, ценит, рекомендует… Но ведь это, мягко говоря, по большей части «липа». Это как безбилетный проезд в общественном транспорте…

Я не числю себя в друзьях Кондратенко, хотя дорожу его добрым ко мне отношением и всегда отвечаю взаимностью. Когда я поделился с коллегами мыслью сказать о Кондратенко объемно, то есть не только о положительных его чертах, они почему‑то изумились: да ты что? Да как можно? Меж тем, я решил остаться при своем мнении, ибо всем нам хорошо известно, к чему, в конце концов, приводит сплошное славословие.

Если угодно, именно с недостатков Кондратенко я и начну.

Горяч. Порой чрезмерно.

Одержим. Если загорелся какой идеей, его не остановить, того и гляди — затопчет…

Не всегда осторожен в высказываниях.

Наконец, излишне доверчив, из‑за чего не раз ошибался в людях.

Конечно, эти качества, если они в разумных пределах, могут сойти и за достоинства, но, пожалуй, самому Николаю Игнатовичу лучше знать, когда и что они ему приносили.

Из многих добрых черт Кондратенко хотел бы особо выделить две: компетентность и умение слушать. Сам по себе нетерпеливый, он умеет, я бы сказал, красиво слушать — ну, прямо в душу глядит собеседнику.

Знаю Кондратенко более двадцати лет. Помню, когда на голове его не виднелось еще ни единой сединки. Видел его в поле, в рабочем кабинете, за председательским столом — сессии ли, планерки, на пресс — конференции, в самолете… Видел в радостном озарении, в большом горе и даже в яростном гневе. Наблюдал его в полном окружении доброжелателей и в полном одиночестве, что так противоестественно его кипучей натуре. Он всегда и во всем узнаваем — неравнодушный, дотошный, заряженный на поиск истины, той самой истины, которую человечество сколько живет, столько и ищет.

В памяти, как в калейдоскопе, оживают один за другим различные эпизоды.

В печально известном 91–м в краевом Совете регулярно проводились планерки. Начинались они в восемь утра. Председатель крайсовета имел обыкновение добираться на работу пешком или общественным транспортом. Уже с утра он знал, где, на каком перекрестке нет бочки с молоком, в каком магазине торгуют черствым хлебом, о чем говорят в трамвае люди… Неукротимый патриот Кубани, Кондратенко фактически в одиночку хотел поставить заслон уплывавшим за пределы края продуктам питания.