«Мир Приключений» 1977 (№22) - Николай Коротеев

Казалось бы, допустим широкий маневр средствами. Сохраняя объем исследований неизменным, усилим одни лаборатории, ослабим другие. Однако прогресс той же медицины уже немыслим без развития биологии, химии, физики, техники, психологии. А их прогресс, в свою очередь, невозможен без развития всех других отраслей знаний.

Даже в этом частном случае выбора просто нет. Наука должна развиваться. Вся! И быстро, если мы хотим себе лучшего будущего.

А развиваться, как прежде, вширь она скоро не сможет. Нельзя же ей, в конце концов, отдать все средства, все деньги, всех людей!

Наука оказалась у порога качественных перемен. И техника тоже, поскольку и здесь легко рассчитать, как скоро при прежних темпах все взрослое население страны должно стать за чертежные доски.

Нечто подобное уже случалось в других областях. Упрощенно все выглядело так. Когда людей было мало, а земли много, то крестьяне просто-напросто распахивали новые территории. Этот путь развития хозяйства вширь называется экстенсивным. Наконец осваивать стало, в общем, нечего. Сельское хозяйство где раньше, где позже вынуждено было прибегнуть к интенсификации производства: с тех же гектаров благодаря удобрениям, технике, новым сортам, агроприемам, лучшей организации стали получать больше продукции.

К тому же порогу, о чем ясно сказал XXV съезд КПСС, подошла у нас промышленность. Если прежде она существенно могла развиваться за счет новых рабочих рук, то теперь трудовые ресурсы, в общем, исчерпаны. Прежде всего интенсификация, только интенсификация! Надо резко повысить производительность труда на «заводском гектаре» за счет новейшей техники, технологии, организации. Дать все это должна наука.

Но и самой науке, как видим, приходит пора интенсифицироваться. За счет чего?

В первую очередь механизации, надо думать. Как обычные машины невиданно расширили возможности сельского и заводского труда, так «интеллектуальные машины» в перспективе должны умножить силу умственной работы. Наука еще расширяется, как встарь, и компьютеры уже всюду берут на себя математические расчеты. Машины все успешней управляют сложными технологическими операциями, все лучше переводят научные тексты, уже реферируют статьи, доказывают и выводят теоремы. Компьютер все более становится напарником человека в работе. И заметьте, не только в рутинной. Реферирование да и перевод — это уже творческий, хотя, так сказать, и низшего порядка, труд. Вывод теорем уж тем более!

Сотворчество человека и машины в будущем. Человек станет высвобождать себя для высших видов творческой деятельности, передоверяя машине все остальное. Постепенно, шаг за шагом, но неуклонно. Волнующая перспектива, и лучшего как будто желать нельзя.

Припоминается, как лет пятнадцать назад многим рисовалась такая идиллическая картина далекого будущего: сплошные заводы-автоматы, человек-управитель лишь нажимает на кнопки. Что ж, «далекое будущее» кое-где стало явью. Вот уральский новотрубный завод. Производством управляет ЭВМ, перед которой поставлена задача сделать сколь можно больше труб отличного качества. Как — это уже ее дело. Человек не вмешивается. Он лишь сидит за пультом. Один в огромном цехе. На всякий случай. Чтобы чуть что — нажать кнопку.

Воплощенная мечта, легкий труд, идиллия!

Более часа такой работы человек не выдерживает. Очень уж тяжело «ничего не делать», сидеть настороже…

Вот какие зигзаги порой делает вроде бы гладкая и очевидная дорога! Еще парадокс. В народном хозяйстве сейчас все шире внедряются АСУ — автоматические системы управления. И случается иной раз такое: появилась ЭВМ, есть АСУ, все по последнему слову «интеллектуальной техники», а производительность труда… упала. Умственно, психологически люди оказались не подготовленными к взаимодействию с компьютеризованной системой. Ведь обычная ЭВМ, извините, дура: что в нее заложишь, то и получишь. Но мощная; дело ей задашь или глупость, все перемелет охотно и возведет в квадрат. Прийти к ней с навыками работы на счетах все равно что с телеги пересесть за штурвал самолета.

Теперь приглядимся, как велико поле творчества в науке. Девять десятых нового в ней, оказывается, создают десять процентов научных работников. Действительность несколько отличается от ходячих представлений, будто занятие наукой — синоним творчества!

Перейдем на другой этаж умственной деятельности. В механизме научно-технического прогресса есть совершенно незаменимое звено — изобретение. Новое, небывалое прежде решение, без которого новой техники никак не создашь.

Изобретение — не открытие; есть люди, у которых десятки авторских свидетельств, патентов. Как правило, это не ученые, даже не всегда люди с высшим образованием. Специфика изобретательства такова, что им могут заниматься и ученые, и инженеры, и рабочие, — практика это подтверждает вполне. Меж тем внедренное изобретение в среднем дает от трехсот до ста тысяч рублей прибыли. Выгоднейшее дело!

Посмотрим, каков же у нас резерв изобретательства. Ученых, инженеров, инициативных рабочих в стране миллионов десять, надо полагать, наберется. Это, скорей всего, в минимуме. Пусть каждый из них сделает хотя бы одно изобретение раз в десять лет. Итого будет миллион изобретений ежегодно. Умножим это число на минимальную среднюю сумму дохода от изобретательства. Получаем сто миллиардов рублей прибыли. Больше четверти ежегодного национального дохода!

Фантастика и утопия, потому что реально нет ничего лаже отдаленно похожего. Может быть, изобретений делается столько, сколько надо? Отнюдь. На любом мало-мальски крупном заводе есть темник «узких мест» производства, которые необходимо, с помощью рационализации и изобретательства, расширить. Пункты в этих темниках часто не меняются годами.

На нехватку изобретений остро реагирует мировой рынок. На Западе — подчас весьма уродливо. Промышленный шпионаж за новинками существует очень давно, но сейчас он переживает бум. Возникла масса специализированных организаций, которые по всем правилам современной разведки, с использованием вертолетов, электронных средств подслушивания и обычного подкупа, охотятся за любыми техническими и технологическими новинками. Вот какой остроты достигла конкурентная борьба за дефицитные изобретения!

Отчего же нехватка, что мешает использовать вроде бы колоссальный потенциальный резерв изобретательства? Проблему организации дела оставим в стороне, не она нас сейчас интересует. Важнее тот ответ, который можно услышать: «О каком резерве идет речь? Изобретательство — особый вид творчества. Рассуждать так, как рассуждаете вы, столь же нелепо, как ожидать от десяти миллионов людей по миллиону хороших повестей ежегодно».